Марина бросила взгляд на большие уличные часы на здании мэрии. Прошло уже достаточно времени, а Ветка все не звонила. Нужно ехать домой, а ей почему-то не хотелось. Сегодняшнюю ночь она вынуждена будет провести в постели одна – ну, не при Ветке же продолжать свои игры с Георгием! К тому же невоздержанная на язык ведьма запросто поделится информацией с Хохлом, как только окажется в метре от него. Самое разумное – вообще отправить сегодня телохранителя ночевать домой, ведь живет же он где-то.
– Кстати, ты не рассказал мне, как из Ленинграда сюда попал, – взяв Георгия под руку, спросила Марина.
– Так жизнь повернулась. Работал я действительно врачом-реабилитологом, тут я тебе не соврал. Потом предложили мне окончить школу телохранителей – данные физические были. Ну, закончил. А сюда приятель сосватал, помог устроиться в «Феникс», с Геннадием Аркадьевичем познакомил.
– Н-да, – неопределенно протянула она, всматриваясь в очертания припаркованной у входа в арку машины. Сердце почему-то заколотилось так, что стало тяжело дышать, и Марина непроизвольно рванула застежки шубы. От Георгия не укрылось это движение, он приостановился и задержал Марину:
– Что-то не так?
– Кого ты охранял до меня? – вцепившись ногтями в его запястье, прошипела Коваль, не отрывая глаз от машины.
– Одно время – мэра, но недолго…
Он не успел договорить – Марина увидела, как машина, сдавая назад, медленно поползла по направлению к ним и боковое стекло с пассажирской стороны начало опускаться вниз. Она изо всех сил дернула Георгия за руку, увлекая за собой в подворотню, и побежала через полутемный двор, поскальзываясь на раскатанных детьми ледяных полосках.
– Что… что происходит? – выдохнул Георгий, уже успевший собраться с мыслями.
– Не останавливайся, нам нужно успеть вон до тех гаражей, туда машина уже не пройдет! – на бегу выкрикнула Марина, и он, перехватив ее за руку удобнее, побежал быстрее, практически волоча Коваль за собой.
Машина на самом деле влетела во двор и понеслась за ними, не разбирая дороги, – прямо по детской площадке. До гаражей оставались считаные метры, когда Марина зацепилась за что-то ногой и пробороздила коленями приличное расстояние. Георгий приостановился, рывком поднял ее на ноги и почти забросил в узкую щель между двух металлических гаражей, и сам споро юркнул следом. Преследователи уперлись в непреодолимое на машине препятствие. Пока они выбирались из машины и по одному протискивались в щель, Георгий, не выпуская Марининой руки, успел найти выход из гаражного массива, выскочить на проезжую часть довольно оживленной автострады и остановить первую попавшуюся машину.
Сидя на заднем сиденье старенькой «Таврии», Коваль осматривала разодранные брюки и просвечивающие в дырах кровоточащие раны на коленях.
– Больно? – Георгий повернулся с первого сиденья, успев объяснить пожилому водителю, куда ехать, и теперь смотрел на расцарапанные ноги Марины.
– Больно. Но бывало и хуже, – пробормотала она.
– Потерпи, сейчас приедем домой, все обработаем и перевяжем.
– Где ушиблась так, красавица? – вклинился в разговор водитель.
– С горки неудачно прокатилась, – пробурчала Марина, и он отстал, посоветовав, правда, дома намазать колени зеленкой, а внутрь, «для обеззараживания», как он выразился, принять граммов сто – сто пятьдесят «беленькой».
Георгий смотрел сочувственно, и это почему-то было ей приятно, хотя обычно любое сочувствие вызывало скорее агрессию. Определенно, этот человек буквально за сутки сумел что-то изменить в ее восприятии жизни, и эти изменения Марине даже нравились. Как и присутствие Георгия.
«Бывает же, – думала она, отвернувшись к окну и кусая костяшку пальца. – Совершенно случайный человек, абсолютно непреднамеренная встреча – и я теперь думаю о нем с теплотой, мне хочется, чтобы он был рядом, мне тяжело представить, что утром не увижу его в кухне варящим кофе. Ну, не влюбилась же я?! Ведь Хохол, Хохол же! Мой Женька, мой мальчик… Человек ради меня всем рискнул, а я в благодарность упала в койку с первым встречным. Правда, это вполне в моем стиле… Но как он перенесет на этот раз? Ведь тоже не становится моложе, с годами все делается острее, в том числе и восприятие некоторых моментов».
Машина остановилась возле дома, где Марина снимала квартиру, Георгий рассчитался с водителем и помог ей выйти. Ощутимо болело правое колено – то самое, что с таким трудом и многолетними усилиями удалось заставить работать относительно нормально. Марина, наступив на правую ногу, поморщилась – если так пойдет дальше, ей придется вернуться к трости, а это совершенно нежелательно в нынешних условиях.
– Болит? – заботливо спросил Георгий, и Марина кивнула, закусив губу. – Ничего, потерпи немного, домой зайдем – я обработаю все, сделаю массаж, будет легче.
Она согласно кивнула, оперлась на протянутую руку и, хромая, пошла за ним в подъезд.
Марину беспокоило еще и то, что до сих пор не позвонила Ветка. Прошло несколько часов с момента ее первого звонка, времени вполне достаточно, чтобы собраться и организовать отъезд. Если только не случилось еще чего-то…
Мысли Марины вернулись к Георгию. Едва переступив порог квартиры, она, захлопнув дверь, вцепилась пальцами в отвороты его дубленки и, глядя снизу в глаза, зашипела:
– Почему ты не сказал, что охранял Орлова?!
– А почему я должен был говорить об этом? – спокойно спросил Георгий, нимало не смущенный вопросом и не испуганный взглядом.
– Генка в курсе? – игнорируя его реплику, продолжила Марина.
– В курсе. И что?
И тут Марина сообразила – а ведь Генка не мог знать, что вокруг Виолы творится такое. Она не говорила ему, совершенно точно – не говорила. И про Беса вполне мог узнать только от Хохла и уже после Марининого отъезда – если вообще узнал. Георгия он приставил к ней явно по Женькиной просьбе – но никак не мог представить, что телохранитель, работавший на Гришку, может представлять какую-то потенциальную опасность для Марины.
– Давай спокойно поговорим и не на пороге, а как люди, – попросил Георгий, отцепляя ее пальцы от дубленки. – Ты всегда такая торопливая?
– Когда за мной гонятся какие-то мужики на машине – то практически всегда, – кивнула она, медленно расстегивая шубу. – Нервирует меня это, уж не знаю, как так вышло.
– Понимаю, – подыгрывая, кивнул он. – Я бы тоже нервничал.
Марина скинула шубу прямо на пол, сбросила сапоги и направилась в спальню, чтобы снять разодранные брюки и осмотреть, наконец, разбитые колени. В голове вертелось что-то, мешающее сосредоточиться на ранах, что-то, связанное с Георгием и его работой у Беса.
– Почему ты ушел от Орлова? – спросила она, услышав, как телохранитель вошел в комнату.
– Зачем тебе? И откуда ты вообще знаешь нашего мэра?
Он присел перед ней на корточки, разложил на кровати вату и бинты, откупорил флакон с перекисью и принялся тампоном обрабатывать ссадины. Коваль закусила губу, но молчала – как-то негоже шипеть и извиваться от боли, не так уж она невыносима.
– Ты не ответил.
– Да и ты промолчала, – парировал Георгий.
«А ты не настолько прост, как кажешься, – с неким даже уважением подумала Марина. – Но я не люблю, когда люди что-то скрывают. Особенно – если этим людям мне приходится доверять собственную жизнь».
Георгий закончил неприятные процедуры и с улыбкой констатировал:
– Придется полежать пару дней.
– Еще чего! Это не переломы, а всего лишь содранная кожа, буду я из-за такой ерунды в постели валяться! – возмутилась она.
– А если я составлю компанию? – игриво предложил Георгий, поглаживая ее по ногам, но Марина не поддалась, набросила на ноги покрывало.
– Ты не увиливай, Жорж. Минут пятнадцать назад я задала тебе четкий и конкретный вопрос, и теперь хочу получить не менее конкретный ответ.
Георгий взлохматил волосы, изобразил на лице смирение и вздохнул:
– Вот же ты какая зараза. Чистая НКВД!
– А ты чистосердечно – и проблем не будет, – посоветовала она. – Я ведь чувствую, есть что-то такое, чего ты говорить мне не хочешь. А придется!
Георгий помолчал какое-то время, словно взвешивал возможные порции правды.
– Я работал у него недолго – около трех месяцев всего. У него вроде в планах было меня в личные телохранители взять, но потом вокруг все стало взрываться, падать и взлетать, ну, Григорий Андреевич совсем голову потерял и начал охрану, как колоду, тасовать. А потом и вовсе новых набрал. Собственно, вот и все.
«Тогда совсем непонятно. Если при тебе особых косяков не случилось, кроме тех, что Гена организовал по моей просьбе, то почему за тобой кто-то охотится? – подумала Марина, выслушав его ответ. – Ни с чего ничего и не бывает. Тут два варианта – либо ты что-то знал из того, что не должен был, либо соврал мне. Как проверить? Пока не знаю».
– А жену его ты знал?
– Виолу Викторовну? Видел пару раз. А что?
– Она моя подруга. И я жду ее к себе сегодня.
– Ты хочешь, чтобы я ушел? – он взял Маринину руку и погладил пальцы.
Коваль молчала. «Я не хочу, чтобы ты уходил – и не могу оставить тебя здесь. Что мне делать?»
Он обнял ее, прижал к себе и поцеловал в висок. Марина вдруг почувствовала себя совсем маленькой и беззащитной, и только в этих руках ей спокойно. «Неужели вот так выглядит последняя любовь? Та, которая запомнится до смерти? Нет! Этого не может быть! Это просто страсть – животное влечение, тяга к самцу – как еще это называется? Я ведь не люблю его… да и как можно любить человека, с которым едва знакома? Я опять запуталась, заплела себя по рукам и ногам, черт…»
– Я понял. Мы сделаем так. Я дам тебе свой номер мобильного, если что – ты набери, и я приеду, – сказал Георгий, поняв: ответа он не дождется.
– Я уже не уверена, что она приедет, – пробормотала Марина. – Довольно поздно, она должна была позвонить.
– Это что – просьба остаться? – чуть улыбнулся Георгий, легонько щелкнув ее пальцем по носу.