— Что б вас проклятые! Нашли когда устроить драчку.
Крепко выругавшись, тюремщик хотел было отойти от камеры, как вдруг прямо в лицо ему бросилась крыса и, ловко цепляясь за одежду, спустилась вниз. С проклятиями он отпрянул от двери и, увидев кровь, сочащуюся из царапин, не на шутку разозлился. «Ну, всё! Убью гадину! Мало ты растаскала моих обедов, так теперь вознамерилась искалечить меня?!»
Горящий жаждой мести тюремщик бросился следом за крысой, но та будто не замечала погони и спокойно трусила по коридору. Тем не менее, несмотря на все старания её преследователя, расстояние между ними не сокращалось. Правда, перед тем как завернуть за угол крыса присела и почесала за ухом, отчего тюремщик окончательно взбеленился. «Ах ты, стерва! Ну, совсем обнаглела!» Обиженный явным пренебрежением крысы он достал меч, твёрдо вознамерившись покончить с хвостатой обидчицей. Тяжело пыхтя и страшно потея в своём обмундировании, он завернул за угол, вот только навстречу ему шагнула уже не крыса, а чёрная пантера. При виде злобно оскаленной морды с горящими синими глазами рябой дурень не выдержал и позорно брякнулся в обморок.
Ведьме это было только на руку.
Времени до развода караула оставалось немного и Аделия, приняв человеческий облик, поспешно схватила связку ключей и бросилась обратно к камере де Фокса. Тяжёлый засов на двери хоть и не сразу, но поддался её усилиям, а вот замок заело и ей никак не удавалось провернуть ключ. «Вот паразиты! Могли бы чаще смазывать механизм!» — с досадой подумала она и быстро глянула в коридор, хотя знала, что вряд ли стража появится раньше назначенного времени. Наконец, замок сдался, и ключ со страшным скрежетом провернулся в его скважине. «Слава богам!» — обрадовалась Аделия. Смахнув пот со лба, она влетела внутрь камеры.
— Сударь, поторопитесь! Скоро смена караула!
Но обросший бородой исхудавший узник не пошевелился и вообще никак не отреагировал на её появление.
«Плохо дело!» — огорчилась Аделия и, подскочив к де Фоксу, потянула его за руку.
— Вставайте!.. Да вставайте же, рогатый вас побери! — завопила она и, не сразу преодолев брезгливость, похлопала его по щекам.
Но сколько ведьма ни теребила его, граф не двигался с места. Стоило его поднять, как он снова садился.
«О, боги! Неужели мальчишка сошёл с ума?» Расстроенная Аделия опустилась на колени и взяла в ладони исхудалое лицо, заросшее неопрятными грязно-белыми усами и бородой. Она повернула его к себе и попыталась поймать невидящий взгляд.
— Курт, умоляю, не молчите! Поймите, если нас поймают, то мы окажемся в камерах по соседству! И это в лучшем случае!
В её голосе прозвучало такое отчаяние, что она сумела достучаться до сознания де Фокса. В пустых глазах вспыхнула живая искорка, говорящая, что его непокорный дух ещё не сдался.
— Светлая донна, вы-то здесь чего забыли? — прохрипел он, узнав собеседницу, и его лицо исказила жуткая гримаса. — Бегите, если можете. Это место не годится даже для скота…
— Курт, я забыла вас! — нетерпеливо перебила его Аделия и, вскочив на ноги, снова потянула за собой. — Вставайте немедленно!
— Желание дамы для меня закон, тем более королевы, — пробормотал де Фокс и тоже поднялся с пола. — Я сам! — Он оттолкнул протянутую ему руку и, пошатываясь, сделал шаг, затем другой. — Идите вперёд, сеньора. Потомок рода де Фоксов никогда не примет помощь от слабого пола. Не бойтесь! Если нужно, я поползу следом за вами.
— Глупости! Обопритесь на меня. Ведь я ведьма и сильна почти как мужчина.
— Нет.
— Упрямец! Вы же слабее котёнка!
— Сеньора, не тратьте слов понапрасну.
Спорить не имело смысла, а на лечение не было времени. Расстроено зашипев, Аделия бросилась к выходу из камеры и выглянула наружу. Путь был чист, и они двинулись по тёмному коридору, освещаемому редкими факелами. Де Фокс старался не отставать от ведьмы, но это было нереально в его положении и он, чтобы перевести дух, прислонился в стене.
— Как мы выберемся, сеньора? Вряд ли тюремщики гостеприимно распахнут перед нами ворота, — произнёс он задыхающимся голосом.
Перед тем как ответить, Аделия окинула его оценивающим взглядом. Как только впереди замаячила свобода, её спутник заметно приободрился, и она понадеялась, что они успеют добраться до нужного места.
— Видите ли, сударь, это древняя цитадель и здесь есть подземный ход, о котором знаем только я и крысы, — пояснила она и как бы невзначай подхватила графа под руку, понуждая его идти. — Я подозревала, что вас заперли в застенках Тайного департамента, и постаралась подготовить пути отступления. Оставалось лишь одно, найти вас, а вот это оказалось непросто. К счастью ваша камера оказалась с выходом на поверхность. Иначе пришлось бы искать вас неизвестно сколько времени. Вы даже не представляете, насколько это огромный комплекс…
Они шли довольно быстро, пока де Фокс не опомнился и не высвободился из её рук.
— Донна! Я же просил! — возмущённо прохрипел он.
«Вот ведь упрямый дурак!» — вздохнула Аделия.
Несмотря на досаду, мужество графа внушало ей уважение. Постанывая, он держался на ногах лишь усилием воли, но упрямо тащился следом за ней и даже не очень отставал. Обернувшись, она постаралась его приободрить:
— Продержитесь ещё немного, Курт, скоро мы будем на месте. Нам очень повезло, что ваша камера находится недалеко от подземного хода…
— Что случилось? — поинтересовался де Фокс, не сразу осознав, что она остановилась и почему-то смотрит на одну из камер.
— Ну-ка, подержите факел! — приказала Аделия и загремела прихваченной с собой связкой ключей.
На этот раз с замком не возникло проблем и она, открыв скрипучую тяжёлую дверь, нырнула в вонючую темноту камеры. Факел высветил узника, скрючившегося в углу камеры и она, поморщившись, оглядела его тощую нескладную фигуру.
— Эй, ты! — Аделия в несколько шагов преодолела разделяющее их пространство и, не церемонясь, пнула в его в бок. — Как тебя зовут?.. Живо отвечай!
Узник очнулся и глянул на неё сквозь спутанные космы. Судя по редкой растительности на щеках и щенячьему выражению глаз, он был ещё совсем молод.
— Мартин Труэ, — ответил юноша неожиданно звучным красивым баритоном.
Окинув его неприязненным взглядом, Аделия коротко приказала:
— Поднимайся!
— Госпожа?! — Он удивлённо поглядел на неё, но поднялся на ноги, как ему было сказано.
— Если хочешь выбраться отсюда, иди за мной.
На лице юноши вспыхнула радость.
— Спасибо, госпожа!
— Быстрей! Ждать тебя никто не будет, даже не надейся, — буркнула Аделия и, не дожидаясь, когда узник последует за ней, выскользнула из камеры.
И хотя неожиданная спасительница была не очень расположена к нему, Мартин Труэ не усомнился в её добрых намерениях и двинулся следом за ней.
На первых порах Аделия озабочено поглядывала на юношу: судя по истерзанному виду, он уже успел побывать в лапах палача. Тем не менее он оказался в лучшем состоянии, чем его товарищ по несчастью. И всё же ему очень повезло, что палач лишь недавно взялся за него и не успел, как следует его обработать. С переломанными костями и повреждёнными внутренними органами его песенка была бы спета. Аделия не стала бы возиться с Мартином Труэ.
Наконец беглецы добрались туда, где начинался потайной ход. Ниша, в которой он начинался, для посторонних глаз представала обычной каменной стеной. Чувствуя, что время поджимает, Аделия спешно сняла магическую защиту и особым образом нажала на неприметный камень. Когда ход открылся, она отступила в сторону, давая дорогу двум доходягам, находящимся на её попечении и тут громкие крики и брань вперемежку со звоном оружия сообщили ей, что побег обнаружен. Погоня быстро приближалась, и она едва успела закрыть потайной ход.
Каменная глыба бесшумно встала на место, и воцарившаяся тишина вернула беглецам надежду на счастливое избавление от заключения.
В затхлом воздухе подземелья факел сразу же погас и на ладони ведьмы вспыхнул голубой огонёк. При виде этого Мартин Труэ встал как вкопанный, а обессиленный граф прислонился к стене, воспользовавшись его смятением для передышки.
Не слыша их шагов, Аделия оглянулась, и на её лице появилось негодование. Один из спутников часто крестился и бормотал молитвы; другой — судя по беззвучно шевелящимся губам, занимался тем же самым.
«Вот недоумки! Нашли время для своих религиозных фокусов!» — разозлилась она.
— Что, господа иезуиты, совсем память отшибло? Для вас открытие, что в Эдайне живут ведьмы?.. Ладно, ваша воля. Боитесь колдовства, тащитесь в темноте. Лично мне она не мешает.
Призрачный свет погас, и иезуитов со всех сторон обступила темнота, в которой были отчётливо слышны странные скрежещущие звуки и мерзкий крысиный писк. Вскоре к ним присоединилось чьё-то мощное пыхтение и тяжёлые шаги, периодически раздающиеся у них над головой.
Кромешная тьма и невидимый враг, умеющий перемещаться по потолку, оказались нелёгким испытанием даже для де Фокса, что уж говорить о мальчишке-иезуите.
Вымотанный ходьбой и нервным напряжением де Фокс извинился и попросил ведьму зажечь свет. Она не стала упрямиться, и как только в подземном ходе снова вспыхнул ровный голубоватый свет, иезуиты первым делом вздёрнули головы и посмотрели наверх, а затем насторожённо огляделись по сторонам.
«Наверно, твари затаились где-то поблизости», — опасливо шепнул Мартин, держась рядом с графом, но тот припомнил многоголосый кошачий концерт и усмехнулся, сообразив, чьи это проделки.
— Сеньора! — окликнул он Аделию. — Вы зря рассердились. Я не из тех, кто боится колдовства.
— Да? Значит, мне показалось, что вы шептали молитвы, — ядовито заметила она.
— Это были не молитвы, а специальные мантры, укрепляющие дух.
— Неужели? — Аделия подошла к графу и, поднеся свет к его лицу, заглянула ему в глаза.
— Я не солгал вам! — стоял он на своём.
— Надеюсь, — она иронично улыбнулась. — Потому