— Это верно. Я не забываю тех, кто преданно служит мне и Эдайну, — высокопарным тоном ответил король. — Вижу, вы прирождённый дипломат, сударь. Продолжайте в том же духе, и вы далеко пойдёте, — в его голосе прозвучала лёгкая насмешка.
Юлиан смиренно потупился.
— Ваше величество, вы слишком высокого мнения о моей ничтожной особе.
— Не стоит себя принижать, мой юный друг.
Подойдя к Юлиану, король протянул руку к соколу, сидящему на его плече. Финисту это не понравилось. Он беспокойно переступил лапами и гортанно крикнул.
— Какая красивая птица! — король убрал руку и восхищённо посмотрел на птицу. — Это сокол?
— Да, ваше величество.
— Никогда не встречал такой породы. Интересно, каков он в деле?
— О, Финист прекрасный охотник! — воскликнул Юлиан и, немного помедлив, добавил с замиранием сердца: — Ваше величество, я с большим удовольствием передал бы сокола вашим сокольничим, но он чрезвычайно предан мне и, боюсь, затоскует в чужих руках.
К счастью король был в хорошем настроении и не рассердился.
— Понимаю ваши опасения. — Он усмехнулся. — Не бойтесь, я не собираюсь вас разлучать, к тому же я предпочитаю сапсанов. — На его лице появилось снисходительное выражение. — Сударь, хотите вместе со своей птицей составить мне компанию в завтрашней охоте?
— С превеликим удовольствием, ваше величество! — Юноша просиял, уже наслышанный о любимой королевской забаве. — Мы с Финистом постараемся не разочаровать вас и показать всё на что способны.
— Что ж, тогда встречаемся в пять утра на соколином подворье… — Король смерил юношу испытующим взглядом. — Сударь, к вам несколько затруднительно обращаться. Мы не настолько знакомы, чтобы быть накоротке и звать друг друга по имени. — Он подошёл к бюро и, открыв инкрустированную перламутром крышку, вытащил лежащий там свиток. — Думаю, вы не откажетесь от дворянского титула и небольшого поместья в моём королевстве? Вы его заслужили, подарив моему королевству крайне полезные изобретения.
— О, ваше величество! Не передать, насколько я благодарен! — Поражённый Юлиан снова склонился в низком поклоне. «Блин! Кто там сказал, что у царедворца должен быть гибкий позвоночник, если он заинтересован в карьере?»
Король снова смерил юношу испытующим взглядом и, милостиво улыбнувшись, протянул ему свиток со свисающей на витом шнурке большой королевской печатью.
— Не проспите, барон де Фальк, увлекшись своей прелестной женой.
— Ни в коем случае, ваше величество!
Облегчённо переведя дух, Юлиан попятился к двери. Король Эвальд был не из тех, с кем приятно проводить время.
— Барон, надеюсь, вы знаете, что отныне являетесь моим подданным.
Юноша замер.
— О да, ваше величество! — воскликнул он и постарался изобразить энтузиазм на лице. «Блин! И здесь я влип!»
— Остальные регалии, соответствующие званию, вы получите, когда вместе с остальными соискателями принесёте рыцарскую присягу на верность мне и Эдайну. Церемония состоится сегодня вечером ровно в восемь в Большом тронном зале. — Король неспешно натянул перчатки. — Вы свободны, барон, — соизволил он отпустить нового подданного.
— Благодарю, ваше величество!
«Yes!» — выдохнул Юлиан, когда оказался в коридоре. Засунув королевскую грамоту в рукав, он подмигнул соколу. «Сечёшь, птиц, теперь твой хозяин не кто-нибудь, а самый настоящий барон де Фальк».
— Хорошо, что не барон Мюнхгаузен, — иронично заметил женский голос, и юноша резко обернулся. Вокруг было пусто, и он вдруг засомневался, что услышанная фраза была сказана вслух. Ведь он знал этот голос. Знал, как самого себя. Это и был его голос, только в женском обличье.
— Какого чёрта?.. Светозар, это твои шуточки? — возмущённо воскликнул он, но тут в одном из переходов показались нарядные придворные дамы, и он воспользовался случаем, чтобы узнать, где находится выход из дворца. Жеманные красавицы не только объяснили ему, как выбраться, но оказались настолько любезны, что вызвались его проводить, чтобы он больше не заблудился по дороге.
Собравшиеся на прогулку Цветанка и Руника встретились с Юлианом на въездной колоннаде дворца.
При виде смеющегося мужа в сопровождении придворных дам, на лице девушки появилось ревнивое выражение.
— О Аллах! Когда же это кончится? — простонала она.
— Судя по всему никогда, — насмешливо отозвалась Руника и схватила её за рукав. — Стой, дурочка! Не делай из себя посмешище! — попыталась она остановить девушку, но та вырвалась от неё и бросилась к Юлиану.
— Хабиб, ты идёшь с нами на прогулку? — спросила она с жалобными нотками в голосе.
«Какой афронт!.. Полнейшая невоспитанность!.. Деревенщина, никакого понятия о приличиях…» — зашептались злоязычные придворные дамы.
Вцепившись в Юлиана, девушка делала вид, что не слышит ядовитые реплики, но он осторожно высвободился из её рук и повернулся к своим спутницам.
— Благодарю вас, сударыни. Вы — мои путеводные звёзды. Если бы не ваша помощь, я бы ещё долго плутал по дворцу.
Придворные дамы расцвели и, не обращая внимания на девушку, принялись наперебой уговаривать его бросить затворничество и посещать дворцовые увеселения.
Сыпля комплиментами, Юлиан пообещал не разочаровывать их, но на литературный вечер мадам де Ториньи он отказался придти, мотивировав это тем, что король пригласил его на охоту и ему нужно рано вставать. Сообразившие, что на придворном горизонте восходит новая звезда, дамы восхищённо заахали и на юношу как из рога изобилия посыпались приглашения на званые вечера.
Видя, что кипящая от возмущения Цветанка вот-вот вцепится в волосы какой-нибудь не в меру ретивой кокетки, он поспешил закончить светский разговор.
— Ещё раз примите мою благодарность, дамы. Извините, но я вынужден вас покинуть. Au revoir, belle femme![23]
«Идём!» — С вежливой улыбкой на лице Юлиан подхватил Цветанку под руку и потащил её к Рунике, стоящей в отдалении.
— Ну, что? Поиздевался над девчонкой? Рад, что выставил её дурой перед придворными курицами? — язвительно проговорила она.
На лице юноши появилось холодное выражение.
— Будь ты настоящей подругой, ты не допустила бы этого позорища.
Получив заслуженный выговор, Руника поскучнела.
— Разве её удержишь? — Она сердито покосилась на девушку. — И вообще, я не нанималась в няньки ко всяким ревнивым дурочкам.
Задетая за живое Цветанка сверкнула глазами.
— Я уже вышла из того возраста, когда нужны няньки. Если вы считаете, что я позорю вас своим поведением, то я пойду одна…
— Спокойно, девочки! Давайте не будем ссориться! — Юлиан подхватил подруг под руки и весело проговорил: — Ну, что, красавицы, прогуляемся? Куда хотите пойти, по магазинам, в колдовской цирк или на бой гладиаторов?
— Сначала бой гладиаторов, а затем в колдовской цирк! — безапелляционно ответила Руника. Вдруг она остановилась. — Рогатый! Боюсь, у нас ничего не выйдет. У меня совсем мало денег, а я не хочу идти на поклон к этой сушёной вобле дворцовой экономке… — расстроилась она.
В последнее время Рунике приходилось туго. По распоряжению короля она больше не получала денег на содержание, но не призналась в этом друзьям и жила, экономя каждый грош.
— Хоть ты и злыдня, но я великодушен и всепрощающ, как Христос. Поэтому смело заказывайте всё, что хотите. Как и положено истинному дворянину, с прелестными дамами барон де Фальк сама щедрость, — задрав нос, важно произнёс юноша и, сияя глазами, радостно добавил: — Не бойтесь, сегодня я богат как Крез и вам ни в чём не будет отказа.
— Что ты болтаешь? Кто такой барон Фальк и откуда у тебя деньги? — недоверчиво спросила Руника, уже начиная догадываться, в чём дело.
Засмеявшись, Юлиан опустился перед молчаливой Цветанкой на одно колено и прижал руку к сердцу.
— Дорогая баронесса, смените гнев на милость и разрешите вашему смиренному супругу, новоиспечённому барону де Фальку, сопровождать вас на прогулку, — он вскочил на ноги и приподнял девушку за талию. — Ну-ка, улыбнись, царевна Несмеяна! Моё сердце, хватит хмуриться, лучше порадуйся за меня!
До Цветанки тоже дошло, что это значит. Её личико просветлело и она, позабыв об обиде, радостно взвизгнула и повисла у него на шее.
— Не может быть!
— Может, дорогая. Не знаю почему, но их величество сегодня щедр аж до содрогания! — весело сказал Юлиан и снова подхватил спутниц по руки. — Цирк, значит, цирк, а потом на бой гладиаторов!
Руника не стала с ним спорить из-за смены порядка посещения намеченных развлечений.
К их великому разочарованию в кассу цирка шапито, расположенного у центральной площади Гленцена, стояла огромная очередь. Сегодня здесь выступала знаменитая колдовская труппа, и масса жаждущих зрителей стремилась прорваться на их первое представление в сезоне.
Они еле нашли хвост очереди и вскоре поняли, что билетов им не достанется — в цирке был полный аншлаг.
«Ваше счастье, что я перестроечное дитя страны Советов!» — воскликнул юноша и, подмигнув огорчённым спутницам, ужом ввернулся в плотную толпу у касс. Несмотря на ругань, он неуклонно продвигался к цели, даря обаятельные улыбки особо злобствующим личностям. Добравшись до вожделенного окошечка, он протянул кассиру деньги и потребовал выдать ему билеты на самые лучшие места.
Усталый худой старичок с залысинами на высоком лбу смерил его ироничным взглядом. «Самые лучшие?.. Сударь, вы что предпочитаете? Сидеть на полах центрального или бокового прохода? А может, вас устроят колени какой-нибудь дамочки? — язвительно спросил, выглянув в окошечко. — Могу походатайствовать и выбрать матрону подородней, чтобы вам было мягче сидеть…»
Ничего не ответив, юноша холодно улыбнулся, и его кожа слегка засветилась. Ехидный старичок смолк на полуслове и, растерянно моргая белесыми ресницами, протянул ему билеты, припасённые для директора цирка.
— Извините за проволочку, мой господин, сами видите, что творится, — произнёс он и, выскочив из своей будки, низко поклонился. — Если вам ещё что-нибудь нужно, вы только скажите!