«Вионет! Ликвидировать несанкционированное подключение! Это зашло слишком далеко!» — вдруг рявкнул его мужской alter ego и юношу выбросило в бесконечно белое пространство.
Божественное общение.
Почувствовав неладное, в Ночном королевстве пленник Царицы вампиров встрепенулся и попытался освободиться. Но не тут-то было. Из клюва гигантского сокола вырвался радужный луч, и звенья цепи загудели от избытка невиданной магической энергии, сводя на нет все усилия гиганта. Тогда его охватило невыносимо яркое сияние. Яростно рыча, на волю рванулся уже златоглазый чёрный дракон. Увы! Преображение ему не помогло, цепи выдержали и этот чудовищный натиск. Но пленник не сдавался. В воздухе вспыхнули и запульсировали горящие золотом руны, открывающие портал в подпространство фейри. «Светозар!» — пронёсся повелительный крик. К несчастью его верный помощник тоже оказался заключён в не менее надёжную ловушку.
Тогда храм Кровавой луны содрогнулся от разгневанного рёва дракона и тщетных попыток вырваться.
Недоумевающая Царица вампиров спустилась вниз, и пленник мгновенно вытянул из неё всю украденную у него магическую энергию, решив, что теперь не время для игр. Его мощь возросла, но и это не помогло. Пылающие радужным светом цепи по-прежнему не давали ему вырваться.
Тогда пленник снова преобразился. Вместо дракона появился юноша вполне нормального человеческого роста, по-прежнему удерживаемый цепями на каменной плите, которая плавно снизилась и аккуратно опустилась у ног Царицы вампиров.
— О! На этот раз даже без обычных наездов! — хихикнув, удивилась она.
— Гемма, будь умницей! — взмолился пленник, с надеждой глядя в её лицо. — Пожалуйста, верни мне ритом!
— О, это твой настоящий облик? Я права? — восхищённо пропела Царица вампиров и, склонив голову набок, принялась внимательно изучать его преобразившееся лицо.
— Зачем он тебе? — наконец спросила она.
— Нужно остановить процесс дестабилизации, иначе нам всем конец! — выдохнул пленник.
Царица вампиров расхохоталась.
— Не бойся, милый. Так и быть, в смерти я составлю тебе компанию.
Пленник с трудом подавил приступ ярости, и это спасло безумную колдунью от скорой смерти.
— Девочка, сделай, как я прошу! Погибнет вселенная, если я не вырвусь на волю!
— Ну и что? — отозвалась Царица вампиров с полным равнодушием.
— Гемма, пойми! Если ты не поможешь, то этим убьёшь своего Глоба!
Царица вампиров грустно улыбнулась и присела на краешек каменной плиты.
— Слабый аргумент, божок. Разве ты не знаешь, что долгая разлука убивает любовь? — она зябко передёрнула плечами и плотнее укуталась в сиреневую шёлковую шаль. — Я тут подумала, что Глоб знает и любит ту светлую чистую девочку, которой давно уже нет. Согласись, это нечестно подсовывать ему сумасшедшую убийцу, на которой невинной крови больше, чем на самых бесчеловечных садистах вместе взятых, — в её тёмных глазах вспыхнул мрачный огонь. — Знаешь, мой милый божок, а я не настолько безумна, чтобы не помнить, чьими стараниями убита моя душа.
На лице пленника появилось бесстрастное выражение.
— Ты ошибаешься, — отозвался он ледяным тоном. — Имеющий душу сам выбирает жизненный путь.
— Ложь! — не менее холодно парировала Царица вампиров. — Любое существо однажды перешагнёт границы допустимого, если его всё время держать на грани выживания, — она наклонилась ближе и мягко попросила: — Скажи мне своё имя. Я не хочу, чтобы ты остался в моей памяти безымянным хозяином.
— Можешь звать меня Аспид. Настоящее имя тебе всё равно не выговорить.
— Что ж, пусть будет Аспид. Это лучше, чем ничего, — легко касаясь кончиками пальцев, Царица вампиров провела по прекрасному лицу с чуть заметными золотистыми чешуйками на снежно-белой коже.
— О! Выходит, это только видимость. На самом деле у тебя очень гладкая кожа, — заметила она и, помолчав, тихо попросила: — Пожалуйста, разреши тебя поцеловать!
— Гемма! — яростно прошипел Аспид.
Время уходило, и он снова рванулся из цепей. Его изящное тело в броне из золотой чешуи выгнулось в последней попытке вырваться на волю и магические путы растревожено загудели, не выдерживая его неимоверную мощь. Тогда в воздухе вспыхнули яркие радужные нити и заключили его в дополнительный кокон. Но как только Аспид перестал сопротивляться, он мгновенно растаял. Правда, при этом одна из нитей незаметно скользнула к Царице вампиров и скрылась в массе её волос.
Видя, что пленник затих, она приподняла брови.
— Ты всё? Теперь можно тебя поцеловать? — спокойно спросила она.
— Алидеа кер!.. Ависела! — буркнул Аспид и закрыл глаза.
Золотая броня из чешуи на его коже снова превратилась в чуть заметный рисунок.
— Надеюсь, это согласие.
Царица вампиров лукаво улыбнулась и, наклонившись, легким поцелуем коснулась его щеки, а затем с благоговейным выражением на лице достала платок и тщательно стёрла его невидимый след.
— Прости, что испачкала тебя, — опережая возражения, её тонкий палец прижался к совершенным губам пленника. — Правильно, молчи. Мы оба знаем, что я права.
Царица вампиров горько усмехнулась и, упав на колени рядом с каменной плитой, со страхом и надеждой заглянула в распахнутые золотые глаза с непроглядной чернью вертикальных зрачков.
— Позволь лишь раз! О большем я не прошу!
Аспид долго смотрел в её лицо с застывшей мольбой, а затем чуть заметно кивнул. В ответ оно озарилось таким детским восторгом, что его сердце дрогнуло от давно забытого чувства жалости.
«Прости, Гемма! Это моя вина! — покаялся он. — Ты была бы счастлива, прожив жизнь обычного человека. Жаль, что из-за каждой нашей ошибки нельзя повернуть время вспять…»
Не желая видеть ещё живое чистое начало кровавой колдуньи, Аспид поспешно опустил ресницы. Но это не помогло. Совесть с настойчивостью неподкупного судьи напоминала ему, что это его стараниями она пришла в столь плачевное состояние. Пусть это было сделано и с добрыми намерениями. Но та же совесть напоминала, что в основе его действий лежала обычная прихоть коллекционера.
И словно желая усугубить его чувство вины, под сводами храма Кровавой луны зазвучали слова покаянной молитвы. Вначале неуверенный голос певицы дрожал и срывался от волнения, но затем постепенно окреп и набрал привычную силу.
Вопреки желанию страстная молитва, выводимая чудеснейшим голосом, поневоле тревожила его душу и… совесть, возвращая в прошлое.
Аспид снова увидел не могущественную колдунью, а милую девушку, что когда-то очаровала его своей душевной красотой и не только это. Страстный почитатель искусств, он услышал её чудесное пение, и очарованный им загорелся идеей заполучить её в свой знаменитый театр, самый известный во всех вселенных их временной параллели.
К сожалению, капризы богов — это то, чему подчинена жизнь простых смертных.
Путём многоходовых торгов ему удалось договориться с творцом девушки о передаче её под его начало. Причём, нужно заметить, что вести дела с принцем Николсом, хитроумным наследником Лорда Хаоса — задача не из лёгких, но он справился. Тот даже пошёл ему навстречу и пробудил в девушке спящие гены Истинной крови, — ведь Аспиду была не нужна человеческая бабочка-однодневка. Правда, ему пришлось смирить своё нетерпение и играть по правилам Николса, который не отказал себе в удовольствии провести инициацию по-своему, с привлечением возлюбленного девушки.
Правда, к его большому удивлению он был с ним довольно честен и заранее предупредил, что вряд ли чудесная певунья потянет роль богини. Но Аспид, воодушевлённый приобретением очередного сокровища, самонадеянно решил, что сумеет довести хрупкое чудо до полного совершенства, причём, не прибегая к отборочному турниру при Сияющем дворе. Несмотря на Истинную кровь в девушке, он и сам видел, что при таких слабых исходных данных она никогда не пройдёт даже первого этапа отборочных соревнований, где главным призом было обретение божественной сущности. А правила отбора были жестоки — у проигравшего не было ни малейшего шанса остаться в живых.
Со временем Аспид вынужден был признать, что ничего хорошего из его затеи не вышло. Его драгоценная подопечная не выдержала даже щадящей индивидуальной подготовки и быстро сошла с дистанции. Тогда он задался целью хотя бы отточить её навыки во владении магией. Но, увы! И в этом деле она не выказала особого таланта и, что самое скверное, несмотря на все его усилия, чахла душой, утеряв внутренний стержень. Как все слабые натуры она бросалась из одной крайности в другую и легко переходила от душевной доброты к необоснованной жестокости.
Звенящая тишина заставила Аспида очнуться от невесёлых мыслей. Он поморщился, поняв, что его настигла головная боль любого творца, а именно, чем больше усилий вкладывается в исправление неудавшегося создания, тем больше всё идёт наперекосяк, и оно, это создание, всё меньше поддаётся пониманию.
— Почему ты замолчала? — поинтересовался он.
— Ты не слушаешь меня! — прошептала Царица вампиров и её лицо исказила гримаса отчаяния. — Будь ты проклят! Кажется, тебе удалось отнять у меня последнюю радость и тем окончательно убить мою душу!
— Это неправда, Гемма! — произнёс бог с сожалением в голосе и мягко улыбнулся. — Можешь сколько угодно пенять на жизненные обстоятельства, но я вынужден повториться и сказать, что даже самому ничтожному обладателю души дано право на выбор. Как ни прискорбно признавать, но ты моя неудача. К твоей душе прилипло слишком много грязи, и это именно она не даёт твоему голосу подняться до прежних высот.
Отряхнув цепи, Аспид сел на плите и легонько коснулся губ Царицы вампиров.
— Прости, но твои уста оскверняют чистоту молитвы. Я снова вынужден запретить тебе произносить святые слова.
— Вот как? — с яростью воскликнула Царица вампиров. — Что тебе нужно? Почему ты преследуешь меня?
— Твой голос, — честно признался Аспид.
Царица вампиров мгновенно погасла.