К её радости вампиры не переходили границ. Они ни с кем особо не сближались, поэтому придраться было не к чему, да и некогда. Настоятельницу терзала тревога и… угрызения совести. На этот раз из-за её нерешительности пострадали не только ведьмы, но и вампиры, особенно, их вожак, который до сих пор не приходил в сознание. Поэтому его товарищи держались с ней холодно и крайне редко разговаривали. Правда, они не мешали ей заниматься его лечением, когда выяснили, что она самая опытная лекарка.
Усилия настоятельницы не пропали даром. Глубокой ночью, когда все уже спали, кроме караульных, раненый вампир очнулся и повернул голову в её сторону.
— Привет, ведьма, — он блеснул белоснежными зубами с острыми выступающими клыками. — Я рад, что тебя не зажарили. В сыром виде ты выглядишь значительно приятней.
«Слава богам! Теперь можно не бояться, что вампиры с его смертью разозлятся и прикончат нас». Обрадованная настоятельница вскочила на ноги и заботливо поправила изголовье лежака, а затем протянула вампиру кружку с лечебным отваром.
— Сударь, как вы себя чувствуете?
— Не сказать, что хорошо, но жить буду.
— Я рада, что вы идёте на поправку, — проговорила настоятельница и, ощутив, что действительно этому рада, удивлённо покачала головой. «О боги! Никогда бы ни поверила, что скажу такое в отношении кого-то из племени кровососов…»
— Скажи мне кто-нибудь раньше, что настанет время, и я буду защищать ведьм, немедленно убил бы наглеца, — спокойно отозвался вампир.
Крайне недовольная чтением её мыслей настоятельница взяла кружку, и бросила на ходу:
— Вот и славно! Значит, скоро мы пойдём каждый своим путём.
— Не выйдет, ведьма.
Настоятельница резко обернулась.
— Почему? — спросила она насторожённо. — Вы скоро поправитесь, а мы сами доберёмся до места сбора.
— Вы туда не пойдёте. Я прямиком отправлю вас на земли нашего гнезда.
— Ну, нет! Это противоречит договору!
Вампир мгновенно оказался рядом и зажал ей рот.
— Тихо, Марга! Ты всех переполошишь, а это совершенно ни к чему. Если тебе нужны гарантии, то я предлагаю руку и сердце. Ведь ты знаешь, что по договору жёны из ведьм имеют те же права, что и вампирские леди. Согласна?
— Откуда я знаю, как вы обращаетесь с жёнами? — прошипела настоятельница, и в знак протеста укусила его за ладонь.
Отскочив, она жадно облизала губы, чувствуя, какое-то странное головокружение от привкуса вампирской крови.
— Поверь, как с самым дорогим сокровищем. Наши леди идут на вес золота, ведь их слишком мало, — мягко ответил вампир, зорко наблюдая за выражением её лица.
Настоятельница насмешливо фыркнула.
— Доверие нужно заслужить.
— А для этого нужно дать шанс.
— Я подумаю.
На бледном лице раннего вожака вампиров промелькнула досада.
— Думай, но не забывай, что я могу выбрать другую.
— Отлично! Тогда я самоустраняюсь!
— О, Всемогущий Господь, что-то мне совсем плохо! — схватившись за грудь, вампир скривился и рухнул на лежак.
— Не притворяйтесь, сударь! Я вижу вас насквозь. Вы хотите вынудить меня принять предложение, — рассердилась настоятельница.
В ответ на это вампир надрывно закашлялся, и из его рта показалась струйка крови.
— О, боги! Что с вами? — перепуганная настоятельница бросилась на колени перед его лежаком и попыталась размотать бинты, чтобы осмотреть рану, нанесённую заговорённой арбалетной стрелой.
— Неужели не ясно? Я умираю, причём, по твоей милости, — вампир прижал её ладони к своей груди и жалобно прохрипел: — Бессердечная ведьма! Эта смерть будет на твоей совести. Ты же знаешь, что раненым опасно волноваться.
Настоятельница с досадой посмотрела на него, она чувствовала какой-то подвох в происходящем, но почему-то ей была не безразлична судьба этого чужака. Причём настолько, что она была готова на всё, лишь бы он выздоровел.
Вампир сразу же уловил её настроение и, пряча победную улыбку, тихо проговорил:
— Марга, разве я прошу тебя о многом? К тому же это в твоих интересах. Если я умру, то положение жены защитит тебя и девочек от мести моих сородичей.
На лице настоятельницы промелькнула гамма разноречивых чувств. Она высвободилась из его хватки и грустно проговорила:
— Сударь, я не цепляюсь за жизнь. Из-за моего глупого упрямства и нерешительности погибло столько сестёр из нашей обители, что мне вовек не искупить этот грех, но вы нашли верный подход. Ради девочек я пойду на всё, даже…
— Слава Господу! — сказал вампир, вскакивая на ноги.
— О, боги! Вам нельзя так резко вставать, раны откроются!
— Не беспокойся, Марга, мы живучий народ, — в его хрипловатом голосе прозвучали ласковые нотки. — Господи, какая ты красавица! Как только увидел тебя, то сразу подумал, что ты — моя судьба.
— Н-нет! — настоятельница попятилась, осознавая, что с ней происходит что-то необычное. — Вы торопитесь, сударь, я ещё думаю!
— Нет, ты просто невозможна! — воскликнул вампир и сердито добавил: — Ты же сказала «да»! Или я ослышался?
— Нет!.. Д-да, — на лице его собеседницы появилась несчастное выражение. — Сударь, вы хорошенько подумайте, ведь есть красивей меня, — и она чуть слышно добавила, — и уж точно моложе.
Вампир посерьёзнел.
— А сколько тебе лет?
— Скоро будет сорок два.
— Слава Господу! А я уж испугался, что тебе лет двести.
— Теперь наше племя столько не живёт, от силы лет сто двадцать, — пожаловалась настоятельница. — Спасибо, что мы не стареем так же быстро, как люди.
Бросив кокетливый взгляд, она опустила длиннющие ресницы, делая вид, что не замечает, что её ладонь нежно сжимают пальцы чужака.
— Тогда не о чем переживать, у нас куча времени впереди!
— Может не стоит начинать? А вдруг у нас ничего не получится?
— О Господи! Даруй мне терпение! Марга, ты любому раку дашь сто очков вперёд! — с досадой проговорил вампир. — Так да или нет?
— Д-да.
— Слава Господу! — выдохнул он и немедленно одел ей на палец кольцо. — Повторяй за мной я, Марга… из какого ты рода?.. Понял! Я, Марга Алиера, клянусь Кассио де Феро своей бессмертной душой, что наши судьбы связаны…
Несколько ошарашенная его напором настоятельница повторила слова клятвы и тихо охнула, когда в воздухе мягко вспыхнула знакомая ей обручальная руна, скрепляющая данный обет. Теперь пути назад больше не было.
Тем временем вожак вампиров, улучив момент, весело подмигнул своим сородичам, которые заинтересованно наблюдали за его манёврами, и они ответили ему одобрительными гримасами. Несмотря на внешнюю сдержанность, за то время, что они были вместе, ведьмы никого из них не оставили равнодушными.
Рассматривая обручальное кольцо на тонком пальчике, настоятельница призадумалась. Будучи от природы не очень бойкой, она отнюдь не была дурой. Вдобавок через её руки прошло слишком много приворотных зелий. Поэтому хоть не сразу, но она догадалась, чем вызвана неожиданная вспышка привязанности к чужаку и… решила оставить всё как есть. Она понимала, что вампир прав, и замужество — единственный выход, дающий защиту её подопечным.
На ближайшей стоянке Марга потребовала от мужа, чтобы остальные вампиры поклялись, что никто из них не воспользуется своей кровью для соблазна ничего не ведающих учениц. Кассио де Феро не стал противиться, и под его немигающим взглядом сородичи хоть с неохотой, но всё же дали требуемую клятву.
Ну, а во всём остальном страшные вампиры оказались вполне обычными мужчинами — со всеми присущими им достоинствами и недостатками.
Глава 12
Благими намерениями.
Несмотря на беспрецедентное решение Верховной ведьмы, постепенно большинство ведовских обителей откликнулись на её призыв об исходе. Особенно, когда начали доходить страшные вести об участи тех, что подверглись нападению.
Ведьмы шли глухими тропами, часто по ночам и древние боги, как могли, оберегали изгнанниц. Перед их преследователями ветви сплетались в непроходимую чащу, тропинки заводили в непролазное болото, а безобидные ручьи неожиданно вспучивались грозными потоками.
Древние боги не простили людям предательства. Знаменуя об их гневе, с ясного неба гремел гром, крутились буйные вихри, домашние животные хирели прямо на глазах. Боги уходили вслед за своими верными жрицами, и люди впервые ощутили, что значит оказаться без их привычного заступничества — где-то зачастили дожди, где-то забушевали пожары. Но что ещё хуже страшно расплодились крысы и насекомые, а спустя некоторое время вспыхнули первые очаги страшнейших эпидемий, которых никогда не знало королевство Эдайн. Часть людей бросилась к древним алтарям, чтобы вымолить прощение, но большинство, подстрекаемое проповедниками, свалило всю вину за свои беды на ведьм.
Сначала Аделия волновалась, что никто не отзовётся на её призыв, а когда появились сведения, что ведьмы уже идут, она вдруг испугалась, что заманила их в вампирскую ловушку. Однажды, когда она причёсывала свою белую шевелюру, ей пришло в голову, что если бы не колдовство, то сейчас она всё равно поседела бы раньше срока.
Спустя некоторое время подкралась другая беда. Аделия заметила, что на неё всё чаще накатывают приступы равнодушия — последствия всё того же неудачного колдовства, но она как могла держалась. Борясь с собой, она взрывалась лихорадочной деятельностью, но она всё чаще сменялась апатией. Как ни странно, поддержкой ей служили не столько ведьмы из Тайной гильдии — со временем их насторожённость сменилась сдержанной преданностью — сколько Юлиан. Невзирая на ревнивые взгляды Цветанки и Раймонда, он частенько заходил к ней и заводил пространные беседы о всякой всячине. Юноша мог растормошить Аделию даже в разгар самой чёрной меланхолии, и это было её спасением. Увлечённая его лёгкой болтовнёй и искристым настроением она забывала обо всех своих проблемах.
С Юлианом было легко и просто, и всё же он оставался для неё загадкой. Было трудно не заметить, что с момента их первой встречи он разительно переменился, а может, скрытое проявилось более ярко. Мальчишка-фигляр с женскими ужимками бесследно исчез и теперь это был уверенный в себе молодой человек, главенство которого признавал даже Раймонд Адлигвульф, хотя по-прежнему держался с ним независимо. Сам по себе юноша не стремился к лидерству, но окружающие тянулись к нему всегда — заводила и прекрасный рассказчик он был душой любой компании.