Разлитое вокруг сияние не давало рассмотреть подошедшего, но Аделия спешно подхватила юбки и присела в книксене, видя, что нереид опустился на колени.
— Простите, Эль-Эльйон! Мне нет прощения за идиотское поведение!
— Конечно нет, но я не держу на тебя зла.
— Прикажите, и я умру!
— Успокойся Ньёрд. Я в курсе, что до недавнего времени ты даже не подозревал, что Юлиан мой сын.
— Вы слишком милостивы к своему недостойному слуге!
— Не слишком радуйся. Однажды я взыщу с тебя долг. И с процентами.
— Эль-Эльйон! Я выполню, всё, что вы прикажете! — воскликнул Светозар и с благоговейным выражением на лице поцеловал край белоснежных одежд. Аделия с любопытством посмотрела на струящийся световой шёлк. В сравнении с его роскошью её наряд выглядел слишком убого, и она тяжело вздохнула: «Н-да, не слишком удачный маскарадный костюм. Золушка — хорошая девочка, но её наряды оставляют желать лучшего».
— Ну что вы! Ваш наряд и, особенно ваша причёска выглядят чрезвычайно стильно, — произнёс знакомый голос с едва сдерживаемым смехом.
— Рада, что вы приверженец нетрадиционных направлений в моде… О, простите! Кажется, я нарушаю этикет, — Аделия попыталась встать на колени, видя, что окружающие попадали ниц, но тот, кого принц-нереид назвал Эль-Эльйоном, удержал её на ногах.
— Милая баронесса де Линь, лично я считаю, что это моя прерогатива — падать на колени у ног прекрасной половины.
Аделия подняла голову и, наконец, посмотрела в янтарно-золотые глаза.
— Галантно с вашей стороны, а как насчёт того, чтобы пригласить меня на танец? — дерзко поинтересовалась она, делая вид, что не слышит всеобщий изумлённый вздох, вызванный её наглым предложением.
— Ваше желание для меня закон, — мягко проговорил юноша и, улыбнувшись, добавил: — Баронесса, ничего не имею против, если вы будете называть меня Лазарем.
— Не Юлиан и не барон де Фальк?.. Уверены? — Аделия испытующе посмотрела на него. — Хорошо, Лазарь, тогда продолжайте называть меня Адель.
— Замётано!.. — заметив удивление на её лице, он с виноватым видом наморщил нос и в это мгновение был неотличим от Юлиана. — Я хотел сказать спасибо. Извините, Адель, временами из меня так и прёт жаргон сынули. Хочешь, не хочешь, а сказывается тесное общение.
— Ничего страшного! Я уже привыкла к словечкам Юлиана. Так мы идём танцевать? — весело проговорила Аделия, подзуживаемая внутренним бесом.
— Идём! — отозвался Лазарь, заразившийся её бесшабашным настроением. Он потянул её к танцующим, но она, увидев своё отражение в зеркале, резко становилась.
— Пожалуй, вам стоит поискать другую более привлекательную партнёршу.
— Адель, что за глупости?.. Простите, я дурак. Не возражаете, если я поработаю вашим стилистом?
— Хотите сказать, что будете моей феей-крёстной?
— Что-то типа того.
— Не вижу часов. А вдруг я не успею вовремя покинуть ваше общество? — осведомилась Аделия.
— Ничего страшного! Лично я считаю, что вы и в наряде Золушки бесподобны, — Лазарь щёлкнул пальцами. — Опля!.. Ну, как? Нравится или хотите что-нибудь другое?
Зеркало отразило такую нереально красивую незнакомку, что Аделия не сразу сопоставила её с собой. Тем не менее она критически оглядела свой наряд и причёску и только после этого согласно кивнула.
— Хорошо. Оставьте как есть.
— А вы большая привереда, — усмехнувшись, заметил Лазарь.
— Что есть, то есть, — Аделия с надменным видом вздёрнула подбородок и положила ладонь на его протянутую руку. — Говорят, что знать соседних государств увлекается полонезом, но честно говоря, мне больше нравится вальс, который ввёл в моду ваш сын. Правда, некоторые придворные курицы считают его бесстыдным танцем и запрещают танцевать его дебютанткам.
— Действительно глупо, — подтвердил Лазарь, не сводящий с неё восхищённого взгляда. — Вальс изумителен, ведь это танец богов. Правда, в нашем мире он несколько отличается от того, к чему вы привыкли, но я помогу вам справиться с новыми фигурами.
— Благодарю, это очень любезно с вашей стороны.
Всё происходящее очень напоминало бал Осеннего листопада, подсмотренного Аделией в мире фейри, но только на этот раз она была не сторонней наблюдательницей, а его непосредственной участницей. Как только они вступили в круг, гигантский кузнечик взмахнул дирижёрской палочкой и насекомые коснулись своих инструментов. Под выводимую ими волшебную мелодию они закружились в плавном танце, который действительно походил на вальс, усложнённый воздушными пируэтами.
— Какой необычный оркестр! Я читала о таком в хрониках Аталисы, — проговорила Аделия, когда немного освоилась с новыми фигурами, и Лазарь охотно поддержал её светскую беседу:
— Насекомые — природные музыканты, а разумные среди них просто гениальны и это, заметьте, без всякой магии. К тому же мне говорили, что это лучший оркестр в нашем мире. Правда, кое-кто утверждает, что оркестр Инасееко превосходит его, но это только слухи. Ведь редко кто имеет возможность побывать в знаменитом театре.
— Почему?
— Туда можно попасть только по приглашению самого хозяина. Вот только никто не знает, кто он такой.
Аделия удивлённо приподняла брови.
— Ваш мир полон таинственности!
Лазарь улыбнулся.
— А вы как думали? Что мы сидим на облаках созданных миров и поплёвываем на землю? — проговорил он и подбросил её в воздух.
— Ну, что-то в этом роде, — Аделия спланировала вниз и опасливо покосилась на феечек, несущих венок. — О боги! Надеюсь, эти поганки не по мою душу.
— Не беспокойтесь. Они здесь, чтобы выбрать короля бала, — утешил её Лазарь и тут феечки с радостным писком устремились к ним.
— Ну всё, пропала моя причёска! — простонала Аделия, прячась за его спину. Он засмеялся и закрыл её защитным куполом, пока озорницы под звуки фанфар с торжественным видом водружали ему на голову пышный венок.
Когда отзвучали бурные овации и радостные возгласы окружающих, Лазарь повернулся к Аделии.
— Теперь я должен выбрать королеву бала. Как вы смотрите на эту роль?
— Если это простая формальность…
— Нет, это не формальность. Моей королевой может быть только та, что мила моему сердцу.
— Тогда не знаю, что вам ответить, — сдержанно проговорила Аделия. — Думаю, вы должны внимательней прислушаться к своему сердцу. Возможно, оно назовёт вам совсем другое имя.
Лазарь заглянул в её лицо и понимающе улыбнулся.
— Ясно! Вам не даёт покоя моё сходство с Юлианом.
— Да, — не стала лукавить Аделия. — Если бы вы сказали, что приходитесь ему братом, я бы поверила, но отец! Извините, но в моей голове это никак не укладывается.
— Адель, не забывайте, с кем вы имеете дело. Этот облик — одно из моих естественных состояний, но если вы хотите, я могу предстать в образе седобородого старца…
— О нет! Это уже лишнее! — поспешно проговорила Аделия. — Как-то я слышала христианскую легенду об Ависаге и царе Давиде, но лично меня не прельщает роль грелки при древнем старце.
— Вам это не грозит, — усмехнувшись, Лазарь снова привлёк её к себе, и они поплыли в медленном танце. — Неужели мы с сыном настолько неотличимы, что нас можно перепутать? — в его голосе прозвучал мягкий упрёк, и она окинула его изучающим взглядом.
— Ведь утром, в самом начале прогулки, это были вы, а не Юлиан? — осведомилась она и после утвердительного кивка, добавила: — И всё же, порой мне кажется, что вы это он, и всё происходящее — искусный обман.
— Раньше я бы оскорбился, если бы услышал такое сравнение, но недавно во мне взыграли отцовские чувства, — Лазарь оживился и его янтарные глаза заблестели. — Видите ли, Юлиан появился из-за того, что я при рождении не имел изначальной формы, и мне захотелось испытать, что чувствуют те, кого мы зовём Истинной кровью. Ведь все боги Равновесия в своём развитии проходят эту стадию; конечно, за исключением духов — существ, созданных вашими верованиями. В своей гордыне я отводил Юлиану роль своеобразного датчика, придатка к себе любимому, и лишь совсем недавно до меня доехало, что это не так, — Лазарь смущённо улыбнулся. — В общем-то, распространённая ошибка. Родители часто воображают, что ребенок — это их собственность, над которой они могут безраздельно властвовать.
— Вы правы. Сложно выпустить ребёнка из-под своей опеки, — подтвердила Аделия.
— О да! Сейчас Юлиан находится в стадии Истинной крови и мало чем отличается от человека. Он так уязвим, что порой мне хочется запихать его под стеклянный колпак и не выпускать его оттуда, пока он не научится защищать себя.
— Скажите, а кого вы считаете Истинной кровью? — спросила Аделия после некоторых раздумий.
— Это люди и другие разумные существа, в которых сильна примесь крови их создателя. После смерти они проходят жёсткий отбор, и самые достойные пополняют наши ряды, — Лазарь склонился к её уху и со смешком добавил: — Что бы вы ни думали о нас, но мы тоже не вечны и нуждаемся в притоке свежей крови.
— Вот как? Выходит, ваш сын относится к Истинной крови и однажды станет богом?
— Ну что вы! — Лазарь горделиво улыбнулся. — Сын бога уже бог. Просто мой мальчик ещё находится в стадии младенчества. Дайте ему немного времени, и он проявит себя.
— Он уже кое-что умеет, — сказала Аделия, припомнившая подвиги юноши. — Скажите, Лазарь, а я отношусь к Истинной крови?
— Да, но вынужден вас огорчить. Примесь эльфийской крови не даёт вам особых преимуществ перед остальными кандидатами, поскольку фейри являются духами, созданными верованиями людей. Если вас призовут к Сияющему двору, то в вашем распоряжении останется только человеческое наследство, — Лазарь оценивающе оглядел синеглазую красавицу-ведьму. — Но у вас есть шансы на победу. Ведь ваш предок король Радон ведёт свой род… о чёрт! — на его лице появилось изумление. — Ну, надо же! Из-за эльфийской крови я чуть было не проглядел самое главное.
— Что случилось? — встревожилась Аделия.
— Всё в порядке, — Лазарь холодно улыбнулся. — Вы можете не тревожиться. С такой Истинной кровью вы гарантированно войдёте в число победителей и получите божественный статус.