кая улыбочка. — Очень занятная поза! Не подскажешь, чем это вы занимаетесь с графом Виолентой?.. Не ври, что не помнишь. Смотри, вот здесь на чердаке охотничьего замка, во время ваших школьных каникул.
— Сволочь! Пошёл вон из моей головы! — взорвался побагровевший от гнева Раймонд.
— Не ори! Уже ушёл, — юноша поёрзал, устраиваясь в проломе. — Очень хочется прочистить тебе мозги, да ладно уж, живи как есть, — на его лице появилась скорбная мина. — Миндальничаю я с тобой. Скажи за это спасибо моему сыну, — он демонстративно вздохнул и вопросительно глянул на вампира. — Ну как, созрел поговорить?.. Блин, опять нет? Что ж, ты сам напросился!
У Раймонда потемнело в глазах, а затем появилось такое ощущение, что его вывернули наизнанку. Придя в себя, он огляделся и… обнаружил, что стоит на чей-то великанской ладони. Это открытие вызвало у него такой сильнейший шок, что он на время отключился.
— Ну, успокоился? — спросил юноша, когда крохотный вампир перестал кричать. Он осторожно взял его двумя пальцами и поставил на обломок кирпича. — Кстати, зря расстраиваешься. Выглядишь очень даже неплохо. Может, оставить тебя в таком виде, на радость местным феям?
Из ближайших цветов, растущих у стены, тут же выглянули очаровательные личики.
— Ой, девочки, какой же он хорошенький!
— О да! Жутко сердитый, но по виду настоящий принц!
Хихикая, крошки возбуждённо зашептались между собой. Они вытолкнули вперёд одну из фей, чью головёнку украшало облако голубых волос. Трепеща прозрачными крылышками, она пропела:
— Эль-Эльйон, подарите нам этого красавчика. Честное слово, мы его не обидим!
— Даже не знаю.
Юноша задумался, и Раймонд затаил дыхание, поняв, что решается его судьба.
— Увы, мои хорошие! — мучитель вампира развёл руками. — Боюсь, ничего не выйдет. В будущем этому типу предназначена несколько иная роль.
— Какая жалость! — прощебетала огорчённая малышка и умоляюще сложила крохотные ручки на груди. — Эль-Эльйон, он — такая лапочка! Пожалуйста, оставьте нам его копию!
— Нет проблем…
— Нет! — воскликнул Раймонд и поморщился от своего писклявого голоса. — Я возражаю!
— Почему? — удивился юноша.
— Потому что он это я!
— Уважительный аргумент. Извините, девочки, но с копией тоже ничего не выйдет.
Боясь, что наказание затянется, Раймонд склонился в поклоне.
— Простите, Эль-Эльйон. Я был неправ, испытывая ваше терпение.
— Ну, наконец-то! — Лазарь щёлкнул пальцами. — Надеюсь, теперь мы можем поговорить? — осведомился он, когда вампир обрёл прежние размеры.
— Как вам будет угодно, Эль-Эльйон.
Не желая стоять перед тем, кого он считал демоном, Раймонд уселся на обломок кладки, отвалившийся от стены, и невольно вздрогнул, заслышав смех. Тем не менее он выдержал характер и, не поднимаясь с места, с вызовом посмотрел на незнакомца, хотя в душе побаивался, что тот может придумать для него новую кару и она будет куда хуже, чем превращение в лилипута.
— Ну и гонору у тебя, Адлигвульф! Пожалуй, если мне потребуется напыщенный болван в роли шута, я призову тебя к своему двору.
— Прощу прощения, Эль-Эльйон, что смею вам перечить, но гордость и напыщенность всё же разные вещи, — спокойно проговорил вампир, исподволь разглядывая своего могущественного собеседника. — Что поделать, я не их тех, кто гнёт спину, и больше привык, чтобы другие кланялись.
— Ладно, пошутили, и хватит! — на лице Лазаря появилось серьёзное выражение. — Адлигвульф, ты мне нужен. Причём настолько, что я готов купить твою верность.
«Вот теперь нужно быть настороже. Кажется, начинается главное, ради чего меня приволокли в это местечко. Кстати, оно выглядит довольно безобидно для Преисподней», — подумал Раймонд и подобрался, готовый торговаться за свою бессмертную душу не на жизнь, а насмерть.
— Зачем вам моя верность? — спросил он, желая прощупать почву для переговоров.
Лазарь ухмыльнулся.
— Не твоё дело.
— Так не пойдёт, Эль-Эльйон. Я не покупаю кота в мешке.
— Нужно будет, скажу.
— Нет, — стоял на своём вампир.
— Куда ты денешься?! Я заплачу такой монетой, от которой ты не сможешь отказаться.
— Ну, не знаю. Попытайтесь, а я посмотрю, стоит ли овчинка выделки.
— Аделия в качестве платы тебя устроит? Такая, какой она была после… ну, ты знаешь.
— Вы не имеете права распоряжаться её жизнью, — заявил Раймонд с хмурым видом.
— Я на всё имею право! — Лазарь надменно выпрямился, и его лицо превратилось в ледяную маску. — Ничтожество! Думаешь, мне есть какое-то дело до тебя?.. О, извини! — вздохнул он. — Кажется я, будучи в роли просителя, взял неверный тон. Пойми, Адлигвульф, я всего лишь хочу, чтобы Адель была счастлива.
— Но не такой ценой! — расстроенный Раймонд вскочил на ноги. — Я прошу вас, Эль-Эльйон, не отбирайте у ведьмы воспоминаний! Ведь какими бы горькими и страшными они ни были, они — неотъемлемая часть нашей жизни. Без них мы теряем часть себя!
— Я бы мог привести тебе кучу примеров, когда гораздо милосердней избавить человека от них, но в данном случае в твоих словах есть зерно истины… да, пусть события катятся своим чередом, — Лазарь смерил вампира весёлым взглядом и неожиданно предложил: — Адлигвульф, а хочешь, в качестве платы я верну тебе Дарину и Лику?
— Что?! — Раймонд рванул ворот рубашки, будто она не давала ему дышать.
Не замечая, что любопытные феи в панике разлетаются из-под его ног, вампир заметался, ломая кусты и цветы на своём пути. Попрятавшиеся малышки боязливо выглядывали из своих укрытий, и их взгляды были полны сочувствия.
— Возможно, я ещё пожалею о своём решении, но прошлое должно принадлежать прошлому, — наконец ответил он.
Лазарь покачал головой.
— Что ж, это твой выбор. Но теперь я не даже знаю, что тебе предложить.
На лице Раймонда появилось мрачное выражение.
— Я буду служить вам ради брата. Ведь вы пообещали ему избавить Луизу Ромери от загробных страданий. Верно?
— Возможно, — ответил Лазарь, уже жалея, что поднял такую бурю в душе вампира. Несмотря на ревность к нему как к сопернику в любви, тот ему нравился.
Тем временем полный решимости идти до конца, Раймонд опустился на колени.
— Тогда моя душа в вашем распоряжении.
— Ого! Какая щедрость! — Лазарь иронично улыбнулся. — Видишь ли, Адлигвульф, вопреки твоему заблуждению, я не тот, за кого ты меня принимаешь; так что давай останемся при своих. Я не покушаюсь на твою душу… и не нужно благодарности, — проговорил он, стараясь не замечать, что лицо его собеседника странно подёргивается. — Единственно, о чём я тебя попрошу, будь верным моему сыну.
Раймонд судорожно вздохнул и, пряча глаза, полез в карман за платком.
— Об этом вы могли бы даже не просить. Ведь я уже принёс клятву верности.
— Я знаю, но с таким типом, как ты, всегда нужны дополнительные гарантии.
— Они есть у вас, Эль-Эльйон, — не сразу отозвался вампир и, колеблясь, добавил: — Скажите, кто вы, если не властитель Преисподней?
— Ну вот, начинается! А говорил, что тебя не интересует, кто я такой! — воскликнул Лазарь разочарованным тоном и, спрыгнув на землю, сладко потянулся. — Кстати, об Адель…
— В любви мы все равны. Как бы то ни было, но ведьму я вам не отдам, — перебил его Раймонд с упрямым выражением на лице и зажал уши, когда на него обрушился нечеловечески громкий смех.
— Ах ты, наглец! — рыкнул Лазарь, превратившийся в трехметрового гиганта в сияющих белоснежных одеждах. — Твоё счастье, что я ценю в ничтожных созданиях цельность натуры. До встречи, задиристый петушок! Смотри не угоди в суп или на жаркое. Будет жаль, если ты раньше времени выпадешь из игры.
На мгновение чудесный мир, где птицы, животные и растения соперничали друг с другом в небывалой яркости расцветок, подернулся пеленой и Раймонд облегчённо выдохнул, когда обнаружил, что вокруг снова ночь, и он стоит у своей палатки.
— Я долго отсутствовал? — спросил он у брата и его невесты, которые стояли всё в той же позе, в которой он их покинул.
Рихард удивлённо приподнял брови.
— Разве ты куда-то отлучался?
— Ну, конечно же, да! — воскликнула Луиза с восхищением и захлопала в ладоши. — Ой, какая прелесть! Братец, кто был твоим куафёром или это ты сам? Я тоже хочу такую причёску!
— Странно, — Рихард склонил голову, рассматривая брата. — Раньше я не замечал, чтобы ты стремился попасть в ряды модников, но всё течёт и изменяется.
— Что вы оба несёте? — Раймонд схватился за голову, и его пальцы наткнулись на непривычно длинные пряди волос, уложенные в замысловатую причёску. — Чёртовы феи! Когда только они успели? — проворчал он.
Очаровательные крошки явно переживали за него, и он не слишком злился на их непрошеный подарок.
— Ой-ой! Не трогай! Ты только посмотри, как это красиво! — воскликнула Луиза, хватая его за руки.
Она повернулась к Рихарду и тот, возведя очи горе, сделал пасс.
— Проклятье! — расстроился Раймонд, когда магическое зеркало отразило сложнейшее переплетение косичек и прядей на его голове, вдобавок украшенных цветами и ленточками. Магия по-прежнему не отзывалась, и он требовательно протянул руку к брату. — Дай мне свой кинжал! Я отрежу эту умопомрачительную красоту, пока она не свела меня с ума.
— Даже не думай! — Луиза отстранила его руку. — Это подарок фей.
— Ну и что?
— Волосы нельзя стричь в течение года.
— Чёрт возьми! — возмутился Раймонд. — Я должен целый год разгуливать в таком виде? Ни за что!
— Иначе тебя покинет удача!
— Но я всё равно не потерплю это воронье гнездо на голове!
— Кстати, где ты был?
— В гостях… у вашего… Эль-Эльйона, — ответил Раймонд брату, раздирая волосы с болезненной гримасой на лице.
Луиза потянулась было помочь ему, но тут из темноты выступила ещё одна гостья. При виде неё привидения поняли, что они тут лишние, и растаяли в ночи.
— Погоди, не спеши! Дай, я расчешу.