Когда граф Виолента оказался на улице, один из его свиты поинтересовался, как они будут доставлять пленницу. Он немного подумал и сказал, что торопиться им некуда и лучше всего для этого подходят кони.
— Неужели Адлигвульф всерьёз рассчитывал заменить этой слабачкой нашу Царицу? — презрительно заметил один из лордов-вампиров, и неприязненно покосился на высоченного блондина.
Не обращая внимания на сборище вампиров, вновь прибывший подъехал вплотную к ним и спешился с коня. Грива и хвост его породистого скакуна отливали чистым серебром, но самым примечательным было то, что на его чёрной шкуре красовались серебряные полосы и пятна, каких не было ни у одной нормальной лошади.
— Да уж! Будь она хоть немного похожа на неё, мы уже были бы мертвы… — рассеяно отозвался Виолента. Он внимательно разглядывал необычную масть животного, на котором приехал незнакомец.
— Нет проблем! А если девочке не хватит собственных сил, она всегда может рассчитывать на мою помощь, — прозвучал ледяной голос.
Граф Виолента невольно вздрогнул, а незнакомец тем временем оказался рядом с Цветанкой. Он легко отшвырнул налетевших вампиров и, спустив её с коня, поставил на ноги.
— Кажется, я подоспел как нельзя вовремя, — под его руками магические нити рвались как гнилая пряжа. — Малявка, а ты очень похорошела, — глядя в лицо ничего не понимающей девушки, он мягко улыбнулся. — Гемма, неужели я настолько изменился, что ты не узнаёшь меня?
Глава 23
Горький привкус любовного напитка, настоянного на долгой разлуке. Нежелательные родственные связи.
— Если она Гемма, тогда кто я? — произнёс срывающийся ломкий голос.
Долгорукий замер и медленно развернулся.
Не замечая попадавших на колени вампиров, из сгустка темноты выступила хрупкая девушка в коротком подростковом пальто и красном шарфе, обмотанном вокруг тоненькой шеи.
— Глоб!.. — она протянула к нему руки. — Это же я!
— Гемма! — судорожно вздохнув, молодой человек стиснул её в объятиях. — О боже! Малявка, ну я и дурак, если мог перепутать тебя с другой…
Он заглянул в бездонные провалы тёмных глаз и отшвырнул её от себя.
— Тварь! Да как ты смеешь выдавать себя за мою девочку! — в его руках появился магический меч. — Я убью тебя за это!
Но девушка не пыталась защититься. Она лежала на земле, и её худенькие плечи мелко вздрагивали от беззвучных рыданий. На лице Долгорукого промелькнуло сомнение. Меч исчез и он, склонившись над скрюченной фигуркой, нерешительно тронул её за плечо.
— У-уходи! — девушка закрыла лицо ладонями.
— Ну, ты чего? Перестань реветь! — он неловко прижал её к себе. — Да, ладно тебе, малявка! Ведь мог я не узнать тебя после стольких лет.
— Глоб!.. — захлёбываясь от слёз, девушка порывисто его обняла. — Даже не верится, что наша встреча происходит наяву, — она отстранилась и слепо провела пальцами по его лицу. — Господи! Столько времени прошло!..
Не замечая, что всё больше выпадает из образа Геммы, Царица вампиров жадно вглядывалась в полузабытое лицо. Пришелец из далёкого прошлого возмужал и по-прежнему выглядел, как небожитель, но для неё это уже давно ничего не значило, — ведь роскошный фасад зачастую маскирует внутреннее убожество или заумную пустоту. Но сейчас она искала именно признаки деградации; ей очень хотелось найти подтверждение тому, что не только она растеряла себя на трехсотлетнем пути к этой встрече. Искала и не находила. Из Долгорукого по-прежнему била через край жизненная сила, а черты красивого лица выдавали ум и недюжинное упорство, и оттого радость в её душе соседствовала с печалью, а нежность — с досадой на себя за глупую сентиментальность.
«А братец по-прежнему хорош собой и харизматичен до невозможности, — подумала Царица вампиров с грустной усмешкой. — Жаль, что нас снова разделяет непреодолимая преграда». Она даже не пыталась разобраться в смеси противоречивых чувств, и призрак былой любви постепенно обретал плоть и кровь и она, заметив это, посмеялась над собой.
«Эй, Гемма, — обратилась она к той, что спала в её душе, — а у тебя губа не дура, мальчишечка очень даже ничего. Чем-то он до сих пор волнует меня».
«Возлюбленный мой!» — отозвался внутренний голос, преисполненный щемящей душу нежности.
«Дура! Ты любила не живого человека, а свою мечту!» — прошипела Царица вампиров.
«Глоб и мечта — это одно и то же!» — стояла на своём девушка из прошлого, чей облик она украла.
«Какая наивность, граничащая с глупостью!»
«Пусть так, мне нет до этого дела. Он рядом, и я счастлива».
«О боже!.. Кстати, о нём. А ведь божок прокололся со своим отказом. Теперь даже не знаю, радоваться этому или огорчаться».
Тёмные глаза девушки остро блеснули, выдавая совсем иные чувства, а заодно иной облик и совсем другой наряд.
— Глоб, тебе не кажется, что боги не так уж всевластны? — проговорила она и, смерив его взглядом, приподняла бровь. — Надеюсь, ты не такой дурак, что до сих пор веришь в единого боженьку с его ангелами и демонами?
Такие чувства и поведение были настолько несвойственны Гемме, которую он знал, что у Долгорукого защемило сердце.
— Не знаю, — буркнул он. — Лично я с богами не знаком. Во всяком случае, мне так кажется, хотя на моём пути встречались более чем странные личности.
Долгорукий со смешанным чувством наблюдал, как исчезает стеснительная юная девушка в стареньком пальто и длиннющем красном шарфе, а на смену ей приходит надменная красавица в пышном ореоле тёмных кудрей, облачённая в очень женственное платье, обтягивающее её точёную фигурку как перчатка. Это было прекрасное существо, но опасное как сталь бритвенной заточки его любимых дамасских ножей.
— О! Кажется, я немного отвлеклась. Не удивляйся, Глоб, это тоже я.
Чётко очерченные губы красавицы дрогнули в странной полуулыбке.
— Знаешь, мне всегда казалось, что до мечты нельзя дотрагиваться руками. Она должна оставаться недостижимой, как звёзды на небе или линия горизонта. И всё же, как это романтично — встретиться вновь после долгой разлуки.
Царица вампиров шагнула вплотную к Долгорукому и, подняв к нему лицо, медленно опустила ресницы.
— Да, как ты смеешь?! — рыкнула она, когда он не отозвался на это безмолвное приглашение к поцелую.
— О, как! — не слишком удивился тот. — Что, малявка, сказывается привычка к беспрекословному повиновению?
— Молчать!.. О, чёрт!.. Прости, прости! — воскликнула красавица, сконфуженно прижимая пальчики к губам. — Даже не знаю, что на меня нашло. Видимо совсем расклеилась от радости.
— Хорошо, если от радости.
— Боже мой! Как ты можешь сомневаться?!.. Боюсь, ты прав. Я и в самом деле уже не та глупенькая Гемма. Но поверь, моя любовь к тебе осталась неизменной…
На лице Царицы вампиров промелькнуло странное выражение: с ней что-то происходило, и это что-то было ей не по нраву. Казалось, что сквозь маску бесстрастия пробиваются совсем иные чувства — чувства той, что спала в её душе. Туманные ленты обвили надменную красавицу и полностью скрыли её от глаз Долгорукого, а когда они рассеялись, снова возникла худенькая девушка в пальто и шарфе.
— Глоб! — вскрикнула она, цепляясь за него. — Пожалуйста, не бросай меня, любимый! Поверь, ещё одной разлуки я не переживу!
«Свежо предание, да верится с трудом!» — с яростной грустью подумал Долгорукий. Но в тёмных глазах девушки светилась такая беззаветная любовь, а её слова и чувства были настолько искренними, что ему не хватало духа прервать разыгрываемый спектакль. Наконец, не столько боясь попасться на искусную приманку, сколько сорваться в неконтролируемый гнев, он отвёл глаза.
— Хватит, Гемма! Прекращай свой жалкий балаган. Можешь не стараться, ты уже показала своё истинное лицо.
— Это не есть хорошо, — холодно заметила Царица вампиров и, вернув себе привычный облик, добавила: — Похоже, теряю профессиональную сноровку.
— Поверь, ты гениальная актриса. Вот только мне нужна настоящая Гемма, а не её образ, как бы достоверно ты его ни сыграла.
— Спасибо за комплимент, — ядовито поблагодарила Царица вампиров и смерила Долгорукого мрачным взглядом. — Да! Как-то не так я представляла нашу встречу. Всё же она составляла смысл жизни той глупенькой девочки, какой я когда-то была, — она зябко передёрнула плечами. — Проклятье! Скажи, Глоб, неужели я настолько изменилась, что тебе даже противно прикасаться ко мне?
Долгорукий смягчился. Эту Гемму он не знал, но сейчас она была искренна в своём гневе.
— Ну, что ты болтаешь, малявка! — попытался он навести мосты. — Как бы то ни было, мы брат и сестра. Что бы ни случилось, я всегда на твоей стороне.
— Брат и сестра? Да неужели?! — прошипела она, и её глаза затянуло кровавой пеленой. — Сейчас я покажу тебе, чего стоят такие родственные узы!
Под скрюченными пальцами колдуньи возник узор из рун, и она ударила с такой силой, что под ногами Долгорукого расплавился камень брусчатки. Несмотря на связывающее заклинание, которое должно было удержать его на месте, он вырвался из огненного смерча, и шагнул ей навстречу.
— Малявка, ну, что ты творишь? — проговорил он, укоризненно глядя на ту, путь к которой занял у него целых триста лет.
— Не подходи, Глоб!.. Выходит, всё кончено, так и не начавшись. А может, я сама всё придумала, и с самого начала между нами ничего и не было, — пришедшая в себя Царица вампиров грустно усмехнулась. — Боже мой! Давненько я не чувствовала себя такой дурой. Спасибо тебе за это. Впредь будет мне наука.
— Гемма! — на лице Долгорукого промелькнули разноречивые чувства. — Ведь я… ведь мы не виделись целую вечность. Конечно, мы оба изменились.
— О да! Только давай не будем повторяться, я уже слышала эту песню, — Царица вампиров скривилась. — Дологой блатик, — картавя, пропела она противным детским голоском, — может, ты и изменился, а вот твоей глупой сестлички больше нет… — и Царица вампиров всей своей мощью обрушилась на ту, что спала в её душе. «Как смела ты высунуть нос из своей норы?! Умри, предательница!». — Прощай, Глоб, прощай, Гемма, земля вам пухом, до