«Разве я просил о помощи?! — мысленно рявкнул Юлиан, почувствовавший почву под ногами. — Пожалуйста, не вмешивайтесь, я справлюсь сам!»
«Уверен, что справишься?»
«Да, дедушка!»
Юноша сбавил тон, опасаясь разозлить опасного родственника.
«Что ж, тогда дерзай, — ухмыляющийся лорд Тьмы отступил. — Но смотри, малыш, если вдруг понадобится моя помощь, только позови, и я приду».
«Обязательно!.. Спасибо, дедушка!»
Видение исчезло и у Юлиана от облегчения затряслись коленки. «Ни за что и никогда! Призывать деда на помощь это всё равно что разжигать костёр атомной бомбой», — устало подумал он и, спохватившись, испуганно глянул на алтарь. Цветанка была ещё жива, но уже находилась на грани.
Царица вампиров тоже ощутила присутствие лорда Тьмы. Заинтригованная происходящим она отвлеклась, и мстительный носферату, стерегущий каждое её движение, воспользовался этим и вонзил ей в сердце серебряный кинжал. Эрвин Селсиньо взмахнул мечом, намереваясь для верности отрубить ей голову, но не успел. Страшная сила отбросила его прочь и он, отлетев, ударился о стену храма. К его разочарованию Царица вампиров не умерла, но серебряная отрава подействовала и она, задыхаясь от боли, скорчилась на полу.
Заговорщики бросились к ней, чтобы завершить то, что не удалось Эрвину Селсиньо, но путь им заслонил изменившийся Долгорукий. Его вид в облике монстра был настолько ужасен, а намерение стоять до конца настолько очевидно, что даже Адлигвульфы не решались на него напасть. К тому же их останавливало какое-то странное чувство, которое можно было бы назвать почтением. Они инстинктивно чуяли, что он близок им по крови — даже ближе, чем Царица вампиров. Ведь если бы она не переполнила чашу их терпения, они никогда не вышли бы из её повиновения.
Всё же от визита лорда Тьмы была своя польза. Нити-кровососы отпрянули от Юлиана, и он бросился к девушке, на бледном личике которой уже проступила печать потусторонности. Стараясь не поддаваться панике, он выхватил меч и попытался обрубить те из нитей, что тянулись к ней, но металлическое лезвие отскакивало от них, как деревяшка от стальных тросов.
Все его усилия были напрасны, и он огляделся по сторонам. Увы. Помощи ждать было неоткуда: сокол находился в плену всё того же паникадила; вампиры были заняты противостоянием со своими прародителями; женщины из Квадратуры круга подстраховывали Адлигвульфов, опасаясь за их жизнь. Поняв, что может рассчитывать только на себя Юлиан зажмурил глаза, и призванная сила впервые откликнулась на его призыв.
С помощью магического меча он освободил Цветанку, а затем посмотрел наверх. Он нуждался в соколе, чтобы привести девушку в чувство, но до него было слишком высоко. Решение пришло из опыта прежней жизни на Земле, точней, из чужих фантазий. Сияние магического меча вызвало в его памяти сначала торжественно марширующие титры из «Звёздных войн», а затем образ благообразного зелёного Чебурашки.
«Да пребудет с нами сила!» — пробормотал юноша без тени насмешки и из поднятого вверх меча ударил магниево-яркий луч света. Несколько удачных попаданий и нити-кровососы, удерживающие сокола, бессильно опали. С радостным криком он взмыл под купол храма, а затем спланировал на хозяйское плечо и привычно переступил лапами, устраиваясь поудобней.
Как только Юлиан подхватил девушку на руки, алтарь отлетел в сторону, и из образовавшегося отверстия всплыла плита с прикованным к ней трёхметровым гигантом. Он стряхнул с себя цепи и направился к Долгорукому, находящемуся в облике монстра.
— Отойди, Глеб! — приказал он и все, кто был в храме, вздрогнули от его странно звучного голоса, который по своему воздействию походил на взрыв гранаты: у многих не только заложило уши, но даже пошла кровь из носа и ушей.
Долгорукий заглянул в знакомые золотые глаза с вертикальными зрачками и попятился прочь от того, кого он знал как дракона, который подарил ему жизнь вампира.
«Ты!.. Убирайся прочь, я не отдам тебе Гемму!» — прорычал он.
Монстр припал к каменным плитам, и пёстрая шерсть на его загривке грозно вздыбилась. Но когда он взвился в высоком прыжке, его встретила ловчая сеть. Он упал, но не смирился и затих лишь тогда, когда верёвки основательно врезались в его тело.
Гигант приблизился к нему и, присев на корточки, покачал головой.
«Бедный бесприютный волчонок! Вижу, ничего не изменилось. Мои уроки не слишком-то пошли тебе на пользу», — проговорил он с сожалением в мысленном голосе.
Перед глазами Долгорукого пронеслась череда ужасных лет, проведённых в красной пустыне, и по его шкуре пробежала мелкая дрожь. «Нет!.. Лучше убей! Я больше не хочу в твой ад!» — завопил он и с новой силой забился в ловчей сети.
В безумном рёве монстра переплелись ярость и страх, которые передались стоящим вокруг вампирам, и они испуганно отпрянули.
— Успокойся, Глеб!.. Ну, хватит бесноваться! Поверь, тебе нечего бояться.
Видя, что взывать к его разуму — бесполезное занятие, гигант перешёл к иным мерам. Когда оскаленная пасть беснующегося монстра покрылась кровавой пеной, опутывающая его ловчая сеть вспыхнула огнём. Видимо, причиняемая боль была настолько сильной, что он не выдержал и сорвался на жалобный визг.
— Прими человеческий облик! — приказал гигант.
Как только Долгорукий подчинился, сеть сразу же исчезла.
«Это что было? — прошипел он со злобой. — Хотите сделать из меня раба? Так знайте, ничего у вас не выйдет! Я лучше сдохну, чем стану перед кем-нибудь ползать на коленях».
«Это было не наказание, а адекватная замена ведру холодной воды. Нужно же было хоть как-то привести тебя в чувство, — холодно проговорил гигант и, помолчав, добавил уже значительно мягче: — Глеб, я понимаю, что тобой движет, но ты должен учиться держать в узде свои чувства. Это в твоих же интересах».
«А если не научусь, то, надо понимать, плохо кончу?» — язвительно поинтересовался Долгорукий.
«Вот именно! — невозмутимо подтвердил гигант. — Ты даже не подозреваешь, насколько плохо. Поэтому постарайся впредь не слишком разочаровывать меня».
«Н-да! Как в лужу глядел, когда недавно сказал, что связываться с драконами себе дороже».
С трудом преодолев физическое изнеможение, Долгорукий поднялся и обвёл мутным взглядом стоящих вокруг них вампиров и четверку женщин. Он не сразу вспомнил, где находится и что произошло (таким образом давала о себе знать потеря контроля в изменённом облике), но как только он увидел, что вокруг Царицы вампиров вспыхнула пентаграмма переноса, его облик заколебался и в нём снова проступили черты монстра.
— Не смей! — зарычал он, но тут же опомнился и упал на колени. — Мессир, я стану кем угодно! Рабом, если вам угодно, но я умоляю, пожалуйста, не наказывайте Гемму!
— Глеб, ты не последователен в своих обещаниях. Ведь ты только что клялся, что никогда не станешь моим рабом, — гигант усмехнулся. — К тому же вряд ли стоит величать меня мессиром на булгаковский манер. Что бы ты ни думал, но я не дьявол, хотя, думаю, что Аспид, это упрощённый вариант моего имени, — пояснил он, — только укрепит тебя в подозрениях.
— Сударь, это действительно не дьявол, это… — взволнованно воскликнула Аделия, но умолкла, поймав предостерегающий взгляд гиганта. — Простите! — она замялась, не зная, как теперь обращаться к Источнику. — Кажется, я лезу не в своё дело, — пробормотала она упавшим голосом.
— Ну, что вы, госпожа Верховная ведьма! — Аспид тепло улыбнулся Аделии. — Я рад, что хоть вы понимаете меня и пытаетесь защитить.
— Ведьма и тот, кого зовут Аспидом? — протянул Долгорукий и язвительно добавил: — Интересное сочетание…
— Вы идиот! — отчеканила Аделия. — Уж вы могли бы догадаться, что это тот, кто создал нашу Ойкумену и все, что есть вокруг.
Долгорукий недоверчиво улыбнулся.
— Создатель Вселенной? Чушь! Бог…
— Собственной персоной или в прямом доступе, как принято говорить у вас на Земле, — перебил его Аспид. — Что поделаешь, по натуре я демократ и не считаю зазорным напрямую общаться со своими созданиями.
После такого ошеломляющего известия окружающие повалились на колени и Долгорукий, подумав, присоединился к ним.
— Простите…
— Ваша божественность, — подсказал Юлиан.
Долгорукий покосился на него, но послушно повторил:
— Простите, ваша божественность, я не хотел вас обидеть. Обычно я не настолько глуп, чтобы путать символику с сутью вещей. Действительно, почему бы дракону не быть…
Аспид улыбнулся.
— На самом деле облик дракона не более чем штатная форма творцов. Правда, есть те, для кого это истинная форма тела, — он поднял руку, предупреждая дальнейшие вопросы Долгорукого. — Пока есть время, я хочу успеть исправить свою ошибку и, надеюсь, ты не будешь мне мешать. Петля времени вернёт Гемму на Землю. Там она снова станет человеком и, забыв обо всём, счастливо проживёт свою жизнь.
На лице Долгорукого появилась надежда, но Аспид покачал головой.
— Нет, Глеб. Для тебя нет пути назад, — сказал он и показал ему на вампиров. — Чтобы они не исчезли, ты должен оставаться тем, кто ты есть. Ведь это ты первопричина появления расы вампиров. Твоя память об истинных событиях послужит стабилизатором и сохранит этот мир неизменным.
— Выходит, я ни при каких обстоятельствах не могу дать задний ход? — спросил Долгорукий упавшим голосом.
— У тебя нет на это права. Конечно, если ты готов нести ответственность за свои поступки.
— Понятно. Это мне такое наказание за Гемму.
— Когда-нибудь ты поймёшь, что всё случившееся с тобой, это не наказание, а подарок, — отозвался Аспид.
И тут Царица вампиров наконец-то справилась с отравой. Приподнявшись на локте, он вырвала кинжал из груди, а затем отбросила тускло блеснувший крошечный шарик серебра, который ток крови успел разнести по всему организму.
— Эй, господа хорошие! — вмешалась она в разговор, — а меня спросить не желаете? Ведь это моей жизнью вы собираетесь распорядиться. Думаете, что, перенеся столько испытаний, я соглашусь снова стать ничтожеством?