При ближайшем рассмотрении это и в самом деле оказалась девушка, к тому же очень юная. Немногие прохожие, в основном, дачники, с ужасом взирали на её кошмарный наряд — наглухо закрытое платье с длинным рукавом, плотные чулки и тяжёлые неуклюжие туфли. Вдобавок на её голове красовался старушечий платок, скрывающий почти половину очень красивого личика. И всё же вопреки ожиданиям оно светилось радостью — не той победной, с ликующей улыбкой на губах, а той, с внутренним светом, присущим истинно чистым душам.
Маришка и в самом деле была счастлива. В руках она держала аттестат об окончании школы, и от этого у неё словно выросли крылья за спиной. Наконец-то, остались позади долгие тоскливые годы учёбы, когда почти ежедневно приходилось лавировать на самом краю, чтобы не сорваться в пропасть бойкота своих сверстников. А это было не просто, имея отца-священника, который с раннего детства держал дочь в строгости и воспитывал в соответствии со всеми христианскими канонами. В юности попавший в Чечню и хвативший по горло войны, он стал самым настоящим религиозным фанатиком. К счастью, в городе его уважали и потому Маришку не очень обижали. Ведь после перестройки многие взрослые зачастили в церковь, где заправлял духовными делами отец Иоанн, а в миру бывший капитан МВД Владимир Бойко.
Правда, все равно находились те, кто не признавал авторитета священника, да и подростки, подпадая под влияние внешнего мира и, особенно, сверстников, всё больше набирались всякой гадости. Потому в старших классах Маришке пришлось особенно туго. Несмотря на жуткую одежду, она была очень красива, и когда её соизволил заметить местный заводила, другие мальчишки тоже принялись наперебой приглашать её на свидания. Скромность религиозной девочки и её упорные отказы только подогревали их азарт. В школе стали заключать многочисленные пари на то, кому первому удастся взять неприступную крепость. Вскоре это приняло характер поветрия. Соревнуясь друг с другом, подростки пускались на любые ухищрения. Потому девочка с некоторых пор избегала уединённых мест.
При всей своей наивности, следствии жуткого воспитания, Маришка не была дурой. Хоть она находилась на отшибе школьной жизни и больше помалкивала, но частенько прислушивалась к разговорам своих одноклассниц. Не стесняясь, девчонки делились своими любовными переживаниями, причём в таких выражениях и с такими подробностями, что Маришка краснела и опускала глаза. Всё-таки сказывалась близость Москвы, и мерзкие миазмы большого города отравляли жителей близлежащих провинциальных городков.
Но теперь со школой было покончено и стало одной заботой меньше. Устремившись к спасительной тени, Маришка шагнула на тротуар, поближе к прохладным стенам каменных зданий. Неожиданно распахнулись стеклянные двери роскошного магазина и, вышедший наружу, очень симпатичный юноша чуть не столкнулся с ней. Он удивлённо приподнял брови, заметив, что нелепо одетая девушка сначала шарахнулась в сторону, потом снова шагнула к нему и с надеждой заглянула в лицо, а затем пустилась наутёк.
Как бы то ни было, красота Маришки не осталась незамеченной. Парень невольно шагнул следом, он собирался окликнуть беглянку, но из дверей магазина очень вовремя выскочила хорошенькая блондиночка и повисла на его руке.
— Макс, ты куда? — капризно протянула она, и быстро стрельнула глазками по сторонам.
Вычислив объект его интереса, блондинка успокоилась.
— Только не говори, что ты запал на нашу местную юродивую, — презрительно фыркнув, она поправила причёску и снова по-хозяйски ухватила парня под руку. — Идём, здесь тебе точно ничего не обломится. Уже проверено всеми нашими школьными донжуанами.
— Так она из секты? А я подумал, что она готка новой формации, — задумчиво отозвался парень.
Колеблясь, он бросил оценивающий взгляд на свою спутницу. К её беспроигрышной доступности он приплюсовал внешность. Даже на его искушённый взгляд овчинка стоила выделки. Несмотря на жидковатые волосы и перебор в косметике, длинноногая блондиночка всё же была хороша собой, — точёную загорелую фигурку совершенно не скрывал куцый топ и сильно заниженные джинсовые шорты. Лень и прилив возбуждения сделали своё дело. Парень решил, что лучше синица в руках, чем журавль в небе.
Подхватив пакеты, парочка направились к припаркованному поблизости мерседесу.
Маришка проводила взглядом отъехавшую машину и облегчённо перевела дух. „Слава богу, это настоящий человек!“ — подумала она и, замедлив шаги, смахнула со лба выступивший пот. Всё-таки бежать по такой жаре было нелегко. Почувствовав, что её терзает сильнейшее разочарование, она истово перекрестилась. „Вот, дура! Успокойся и даже не думай! Выкинь эти глупости из головы!.. Мы не можем встретиться наяву“.
Но уговоры не помогали. Снедаемая волнением она снова бросилась бежать. Надежда на чудо не умирала, а вот на какое, она не хотела признаваться в этом даже самой себе.
Всё началось с видений, которые появились примерно год назад. Однажды, Маришка сидела в своей комнате и усердно занималась, как вдруг часть стены пропала, и её глазам открылось удивительное зрелище. Выглядело это так, словно ей показывали кусочек фантастического фильма, причём, в объёмном изображении. Несмотря на жёсткую изоляцию и патриархальный уклад жизни, она была знакома с кино не понаслышке. Бывая у своей бабушки по матери, Маришка отрывалась на полную катушку и сутками не выключала телевизор — запретное удовольствие в их доме. Решительная бабуля была ярой атеисткой и возмущённая самодурством зятя, разрешала делать внучке всё что угодно.
Да и читала Маришка много, несмотря на то, что отец выбросил из дома все книги, кроме религиозных. Со временем у них появился ноутбук, а с ним и интернет. С его помощью отец общался со старыми друзьями. Заинтересованная Маришка смиренно попросила разрешения пользоваться чудо техникой для уроков. Ей повезло, отец оказался в хорошем настроении и, усевшись за стол, она с благоговением коснулась клавиатуры.
Конечно, работать в интернете Маришка могла лишь под присмотром родителей. Но когда отец был в отъезде, и мать до поздней ночи пропадала у многочисленных религиозно настроенных подруг, она украдкой брала ноутбук и, найдя сайты с художественной литературой, пачками поглощала разнообразное фэнтезийное чтиво, включая косноязычные сочинения самопальных авторов.
Вскоре Маришка убедилась, что видения предназначены только ей одной. Как-то в разгар их трансляции в комнату зашла мать, но никак не отреагировала на разворачивающиеся перед ней картины странного мира.
Поначалу это были лишь разнообразные пейзажи с редкими постройками, но однажды камера переместилась внутрь одной из них, и в кадре появилось действующее лицо, единственное, как выяснилось впоследствии. Это был высокий рыжеволосый человек в развевающихся одеждах и, судя по движениям, молодой.
Умирая от любопытства, Маришка попыталась его рассмотреть. Но всё время выходило так, что незнакомец стоял либо спиной к ней, либо так стремительно разворачивался, что она не успевала разглядеть его лицо. И всё же у неё осталось впечатление, что он необычайно красив и вдобавок не намного старше, чем она. Это придало ей храбрости. Каждый день из школы она как на крыльях летела домой и, наскоро поев, бросалась в свою комнату.
Теперь видения возникали далеко не сразу и далеко не всегда. Нужно было очень сильно этого захотеть. Юноша тоже не всегда появлялся, и у Маришки создалось стойкое впечатление, что он её не видит. Насвистывая незатейливый мотивчик, юноша занимался какими-то своими делами. Иногда он на незнакомом певучем языке подолгу разговаривал с невидимыми собеседниками, иногда что-то писал или разбирал старинные по виду бумаги. Но что бы он ни делал, ни разу его взгляд не обращался к Маришке.
В общем, дело выглядело так, что идёт односторонняя трансляция, и это было печально. Особенно, в свете того, что как она ни старалась, но так и не смогла увидеть его лица.
И всё же однажды случилось чудо. У Маришки на улице опускались первые сумерки, а у незнакомца уже воцарилась глубокая ночь, судя по чёрному небосводу, усеянному крупными звёздами.
Почему-то юноша был непривычно печален. Немного походив по открытой террасе, он опустился в кресло и в его руках оказался затейливый инструмент, отдалённо напоминающий гитару. Видимый Маришке в полупрофиль, он стал рассеяно перебирать струны, и как она не молила неведомого оператора показать его лицо, ракурс съёмки не менялся. Но когда он запел, она позабыла обо всём.
Бархатный голос певца, исполненный невыразимой грусти, обращался к луне. Юноша молил вернуть его сердце, разбитое жестокосердной королевой, которая, несмотря на все причинённые страдания, была ему дороже всех сокровищ мира. Жалуясь на свою судьбу, он вспоминал о блаженстве мгновений, даримых любовью, и упрекал в скудости сердец тех, кто не изведал её сладких мук. До неё не сразу дошло, что она впервые понимает его речь.
Певец умолк и движением руки словно смял ненужную бумажку. Видение сразу исчезло, а бедная Маришка, поражённая до глубины души, не шевелясь, просидела до самой поздней ночи. Отговорившись молитвой, она отказалась выйти к ужину.
С тех пор песни звучали почти каждый день. Веселые и грустные, они одинаково завораживали Маришку. Она больше не сомневалась, что они звучат специально для неё. И хотя по натуре она была осторожной, но это был не тот случай, когда слушаются внутреннего голоса. Ничто не могло заставить её по своей воле отказаться от встреч с незнакомцем. В общем, бедная девочка влюбилась окончательно и бесповоротно.
Вдобавок, когда умерла бабушка, эти встречи стали для неё единственной отдушиной. Теперь, за редким исключением, Маришка знала лишь школу, где находилась на положении отщепенки, да дом с бесконечными молитвами и изнуряющими постами. Но больше её не трогали лицемерные взгляды соседок, забежавших к попадье на огонёк с их оханьями и громким шепотком, что мол, Боёк чересчур сильно закручивает гайки, но с другой стороны девку лучше держать в строгости, чтобы она не принесла подарочек в подоле.