— Ну, что «мама»? Милая, давай оставим всё как есть. Не беспокойся, доченька, меня вполне устраивает такая жизнь. — Сухонькая ладошка гладит Юлечку по пламенеющим на солнце пышным волосам. Тепло бабушкиной руки она ощущает щекой, а себя видит в зеркале. — Ах ты, моё ясное солнышко! Вот не будь у девочки столько нянек, я бы ещё подумала о переезде.
— Мам, хоть деньги возьми.
— А вот за это спасибо. На днях сватья жаловалась, что дочери не на что справить свадьбу. Ты не представляешь, сколько теперь это стоит.
— Мама! Соседи просто тянут с тебя деньги, пользуясь твоей добротой!
— Родная, прекрати возмущаться. Кто-то должен помогать людям, не всё же их обирать до нитки.
Лидия роется в сумке и на стол ложатся ещё несколько толстых цветных пачек.
— Вот возьми, только дай слово, что потратишь их на себя!
— Не переживай, деточка! Много ли нам, старикам, нужно? Всё необходимое у меня есть, да и здоровьем бог не обидел. Хватит говорить о всякой ерунде. Девочки, идёмте в сад. Лидочка, у меня нынче такие груши уродились, ты не поверишь…
— Мам, мне пора…
— Ничего, успеешь! Это ж надо было удумать, заявиться ко мне на вертолёте, — говорит бабушка и в её голосе звучит возмущение. — Бессовестная девчонка! Совсем обо мне не думаешь! Представляешь, что теперь люди скажут?
— Извини, мамуль, но я жутко спешила, а Юлечка просилась к тебе. Вот я и прилетела.
— Лидия! — восклицает бабушка. Она бросает быстрый взгляд на девочку, которая по-прежнему прилаживает в волосы трофей, доставшийся от петуха, и понижает голос: — Деточка, ты соображаешь, что творишь? Это ненормально так баловать ребёнка.
— Юлечка — моя отрада. Единственный свет в окошке.
Судя по лицу, бабушку отчего-то не радуют слова дочери.
— Вот это мне и странно…
— Мама, давай не будем! — поспешно восклицает Лидия. — Сколько раз тебе говорить, нам с Юлечкой никто не нужен. Замужем я уже была, и ты знаешь, чем это кончилось.
— Хорошо, детка, не сердись. В конце концов, это твоя жизнь…
— Не беспокойся, в моей жизни хватает мужчин.
— Бесстыдница! Разве этому я тебя учила?
— Ой-ой! Не прикидывайся! Ты никогда не была моралисткой! К тому же сейчас совсем другие времена.
— Времена, может, и другие, а семья есть семья. Когда нет отца, ребёнок всё равно что сирота.
Бабушка громко, просто показательно вздыхает, и Лидочка расплывается в улыбке.
— Марковна, несмотря на ворчание, я люблю тебя. Знай, что ты самая лучшая из матерей.
— А ты из дочерей, — не остаётся в долгу бабушка и тянется к батистовому платочку. Его вышитый гладью кружевной уголок всегда выглядывает из верхнего кармана её безупречно белого фартука. — Ладно уж, лети, — разрешает она.
Обнявшись на прощание, женщины глядят друг на друга и растрогано улыбаются.
— Прости, мам!
— Да ладно! Я же вижу, что ты вся как на иголках. Идём, мы тебя проводим. Юлечка, хватит вертеться у зеркала, мама уезжает!
— Ура! Свобода!
— Поросёнок! — смеётся Лидия.
Совершенно счастливая девочка с радостным визгом срывается с места и, выскочив за дверь, бросается к своему любимому месту — одичавшему фруктовому саду. По дороге она отвлекается и прыгает по классикам, нарисованным подобранной палкой, а затем ловко взбирается на дерево. Взгляд Лидии неотступно следует за дочерью.
— Юлия, упадёшь! Слезь немедленно!
— Отстань от ребёнка! Не бойся, не упадёт. Наша девочка ловкая как обезьянка, — говорит бабушка и ворчливо добавляет: — Пусть хоть немного порезвится на воле. — На её лице появляется укоризненное выражение. — Это же надо! Бедная малышка не сразу вспомнила русский язык и поначалу болтала со мной на какой-то иностранной абракадабре. Дочь, ты это прекращай! Что ты изводишь ребёнка?
— Ничего страшного, мам! Просто Юлечка чаще говорит на английском, чем на русском, — быстро отвечает Лидия и, нетерпеливо глянув на часы, берёт мать под руку. — Чёрт знает что! Время летит, как сумасшедшее. Знаешь, Марковна, в чём настоящая проблема? Я не узнаю свою дочь, как только она приезжает к тебе.
Лидия тяжко вздыхает, глядя на несущуюся по дорожке девочку, Вооружившись двумя палками, она ловко сбивает головки одуванчиков и при этом завывает как вождь краснокожих.
— Нет, ты только посмотри! — возмущается она. — Это же какой-то сорванец, а не девочка! Я слышала, что в прошлом году она частенько дралась с мальчишками. И это моя маленькая изнеженная принцесса?!
Бабушка смеётся.
— А ты что думала? В каждом из нас скрывается свой бес…
При виде хозяйки летчик включает мотор, и винты вертолёта начинают вращаться. Их рёв и шум листвы заглушают разговор взрослых.
Спохватившись, Юлечка оборачивается и, подбежав к бабушке, долго машет матери рукой. Винтокрылая машина делает над ними круг и исчезает в небесной синеве. Осознав, что мать улетела и оставила её одну, девочка впадает в панику. «Нет!.. Мамочка, вернись!» — кричит она и с плачем бросается следом за вертолётом.)
«Мама, бабушка! Мои дорогие, я всегда буду помнить о вас, и любить!» Согретый теплом детства Юлиан не сразу пришёл в себя, и что самое примечательное впервые за пять лет при воспоминании о близких людях он не почувствовал тянущей тоски в сердце. Мало того, у него появилась непоколебимая уверенность, что при желании он сможет с ними увидеться. «Ага! На том свете! — всё же промелькнула скептическая мысль, но юноша всегда был большим оптимистом. — Ну и пусть! Даже если так, всё равно это замечательно!» — подумал он, прыгая по импровизированным классикам.
Перед тем как пойти лечь спать Юлиан помахал луне, которая с невозмутимым спокойствием взирала на него с высоты небес. «Спасибо, круглолицая! Спокойной тебе ночи», — пожелал он, и тут до него дошло что, несмотря на поднятый шум, в комнате по-прежнему царит тишина.
— Эй, Цветик, ты дома?
Он бросился к алькову и, отдернув полог, облегчённо перевёл дух — девушка была здесь и, насколько позволял рассмотреть зловещий алый свет, разлитый у неё на груди, она спала.
На лице юноши появилось шкодное выражение. «Фокус-покус! Как говорится, ловкость рук и никакого мошенничества», — пробормотал он и потянулся к кулону, но не тут-то было. Не открывая глаз, девушка ударила его по руке и её пальцы вцепились в рубиновую каплю. Вдобавок к её агрессивной выходке кулон ярко вспыхнул и запульсировал зловещим кровавым светом. Юлиану это совсем не понравилось. «Что-то здесь не чисто. Жаль, что нельзя поговорить с Аделией. Вдруг это как-то связано с происхождением Цветика…»
— Хабиб! Слава Аллаху, ты дома! — девушка распахнула глаза и на её лице появилась виноватая улыбка. — Прости, я ждала, ждала, а потом не заметила, как уснула.
— Ничего бывает! Не всем же так везёт, как Курту с Руникой, — не удержался он от упрёка. — Ой, да ладно тебе! Я же пошутил. Вот держи!
Юлиан протянул ей основательно помятый цветок.
— Это тебе. Кстати, добыто с риском для жизни. По-пьяни, конечно, но это не важно. Важно, что с любовью…
После его слов личико девушки просияло такой радостью, что он даже отпрянул от неожиданности. «Блин! Вечно я что-нибудь ляпну, а потом объясняйся, что это была фигура речи, а не объяснение в любви!» — подосадовал он.
— Цветик, ты чего? Неужели богатый дядюшка завещал тебе своё состояние? — шутливо проговорил юноша, желая сгладить возникшую неловкость, но сделал только хуже.
— Нет, ничего не изменилось. Я по-прежнему нищая бродяжка, — убитым тоном проговорила девушка.
На её личике не осталось и следа былой радости.
«Вот дурак! И шутки у тебя дурацкие!» — укорил Юлиан себя и, наклонившись, коснулся её губ лёгким поцелуем.
— Не говори глупостей! Это временные денежные затруднения, но однажды мы разбогатеем, и будем жить как короли. Долго и счастливо.
От этих слов девушка воспрянула духом и, обняв, с надеждой заглянула в его лицо.
— Это правда?
Лихорадочно соображая, что ответить, Юлиан попытался осторожно высвободиться из её объятий, но она прижалась к нему ещё крепче.
— Нет! Не убегай, хабиб! Сначала ответь мне!
— Я не могу ничего обещать, но клянусь, перед тем как уйти на Землю я сделаю всё от меня возможное, чтобы вернуть тебе статус богатой невесты.
Девушка оттолкнула его и лишь сноровка, обретённая в тренировках с графом, позволила ему удержаться на ногах.
— Будь ты проклят, шайтан! Разве я спрашивала тебя о деньгах?!
Видя, что ситуация обострилась, юноша пустил в ход свой главный козырь, хотя сам уже не верил в возможность обратного превращения в женщину.
— Цветик, ты не забыла, кто я?
— О да! Действительно, как я могла забыть?! — рассержено выпалила девушка. — Скажи уж, что ты польстился на мои деньги, а я тебе совершенно не нужна! Вот ты и выдумал идиотский предлог, чтобы от меня избавиться! — Она с силой толкнула его в грудь. — Убирайся к шайтану! Знать тебя больше не хочу!.. Ладно, если ты не хочешь, я сама уйду!
Цветанка зажгла газовые светильники и заметалась по комнате, собирая вещи. Но как только она двинулась к дверям, Юлиан загородил ей дорогу.
— Куда это ты собралась, на ночь глядя? Да ещё в таком прикиде, — поинтересовался он с прохладцей в голосе. Находящаяся в расстройстве девушка набросила плащ прямо на ночную рубашку.
— Не твоё дело! Но я больше не буду навязываться, и бегать за тобой как бездомная собачонка! Как-нибудь проживу без тебя! — твёрдо сказала она. — Пусти! Я ухожу.
— Не-а! Никуда ты не пойдёшь! — отобрав у неё плащ и вещи, Юлиан зашвырнул их вглубь комнаты. — А если пойдёшь, то только налегке, в одной ночной рубашке.
Губы Цветанки задрожали от обиды.