– Ну да, кто из кодров возьмет четырехместный рыдван? – перебил меня Верден.
– Угу… А если спросить меня, то машинка действительно достойная… – врубая антиграв и вылетая на малой тяге из ангара, сказал я.
– Ты на нем уже летал? – с завистью в голосе поинтересовалась Элли.
– Нет! Просто сравнивал характеристики… – взъерошив ей волосы, хихикнул я. – Разве можно было пробовать машину без тебя?
– Молодец! – В ее глазах и душе было столько благодарности, что мне стоило большого труда не отвлечься от управления «Гепардом».
– Кстати, Рейг! – не заметив моей заминки, подал голос сидящий прямо за мной капитан. – Ваши таланты, связанные с программированием, уходом от преследования и с розыском, я оценил. Они – выше всяких похвал. Но, как я понимаю, вы хотите на этой машине участвовать в тренировках кодров. Если я не ошибаюсь, то предстоящий нам полет через поле астероидов отличается от настоящей гонки только отсутствием призов – скорости и накал страстей будут те же. Если вы не покажете ожидаемого результата, то ваша легенда накроется медным тазом. Стоит ли рисковать? Не каждый, даже очень хороший, пилот способен повторить то, что вытворяют эти психи…
– Думаю, все будет хорошо… – еще раз прогнав в тестовом режиме летного тренажера свои разархивированные навыки, буркнул я: – Вроде бы летать умею.
– Ладно, вам виднее… До этого особой самоуверенности я в вас не заметил… Видимо, это – еще один козырь в вашем рукаве… – спокойно произнес Верден. Если бы не способность к эмпатии, я бы ни за что не догадался, что капитан испытывает дикий ужас от мысли, что я сейчас подниму в небо аппарат БЕЗ ограничителей тяги, свободы маневра и автопилота.
– Как говорят кодры, «у нас нет кораблей! Есть только часть души, которая умеет летать»… – ухмыльнулся я, еще раз прислушался к чувствам изнывающей от желания почувствовать скорость Элли, и рывком бросил «Гепард» в небо…
Глава 30Генерал Плахин
Сообщение о том, что в СГО появилась матрица с параметрами поиска капитана Кайма, пришло практически одновременно с сигналом о пропаже связи с яхтой «Солнечный ветер», на которой капитан отправился на Айнур. Просмотрев последнее, Плахин озадаченно присвистнул: на его памяти компьютерный сбой, из-за которого из Сети выпала целая планетная система, случался впервые.
«Рискованно играете…» – подумал он и подключился к своему комму, чтобы просмотреть анализ модели ситуации с учетом поступивших новых данных. Увы, результат был неутешителен – по мнению его аналитической программы, с вероятностью в девяносто шесть процентов капитана уже не должно было существовать: плоды его бурной деятельности несли слишком большую угрозу Убийце Конгрессменов, как окрестил про себя неведомого врага генерал. Мало того, по мнению комма, Кайм Верден, скорее всего, должен был погибнуть вместе с разыскиваемой Беолли – возможности врага позволяли это сделать без особого труда, пользуясь силами той же айнурской СВБ.
– Господа Мори Энеда и Харри Новак! – прошипел взбешенный Плахин, окутываясь сферой. – Вы перешли все границы. Что ж, теперь мой ход…
…Майор Бидзина Олси, по своему обыкновению, тренировался. И включал связь в фоновом режиме, чтобы не отрываться от работы с тренажером. Против своего обыкновения любоваться тем, как один из его лучших оперативников лупит пластиковое подобие человека, генерал не стал – он был не в том расположении духа.
– Олси! Через двадцать минут Альфа, Бета и Гамма должны висеть на орбите вот в этих координатах…
Короткий файл отправился на комм удивленного таким тоном подчиненного.
– Ого! Так до него лететь четырнадцать минут сорок две секунды! – через две секунды выпалил офицер, оставивший куклу в покое.
– Именно. Так что шевели костьми, солдат! – рявкнул Плахин и отключился.
На то, чтобы добраться до стоянки личного флаера, у генерала ушло три с половиной минуты. А уже через шесть он летел в направлении Болтшира на предельной для его машины скорости. Километров за двести от цели комм Плахина выдал тревожный сигнал – для синтеза необходимого для нормальной жизнедеятельности организма не хватало какого-то элемента! А где-то через пару минут после сигнала у Плахина заболела голова!
– Что за чертовщина? – удивленный донельзя таким поведением имплантата, генерал на всякий случай загнал этот факт в аналитический блок и онемел: программа предписывала максимально быстро покинуть машину и исследовать ее на предмет наличия в ней посторонних устройств!
Игнорировать выводы комма Плахин не стал – вместо этого он пустил машину в крутое пике и уже через тридцать секунд выскочил наружу через неохотно открывшуюся дверь…
Тестовая программа флаера никаких посторонних устройств не обнаружила, но то, что головная боль прошла так же внезапно, как и началась, свидетельствовало о том, что какое-то устройство в нее все-таки затолкали. Разозлившись еще больше, Плахин связался с Олси и приказал майору срочно прибыть по пеленгу его комма. К моменту посадки всех трех «Носорогов» Плахин пребывал в состоянии плохо контролируемого бешенства: судя по тесту комма, выход на рабочий режим после недавнего сбоя должен был занять не меньше сорока минут, а до этого синтез веществ, позволяющих корректировать сильные всплески эмоций, был аппаратно отключен!
– Господин генерал! По вашему приказанию… – начал было рапортовать о прибытии выскочивший из головного флаера Бидзина, но, увидев выражение лица начальства, заткнулся на полуслове:
– Одно отделение оставь тут. До прибытия ребят из «четверки»[8] к моей машине никого не подпускать. Я не исключаю вероятность попытки ее физического уничтожения, так что пусть не хлопают ушами. Если флаер не доживет до прилета умников, то я лично порву твоих ребятишек на куски, ясно?
– Так точно! – обалдело посмотрев на мирно стоящий на траве флаер, Олси связался с кем-то из подчиненных и, эмоционально сопровождая свою речь жестикуляцией, принялся объяснять им суть поставленной перед ними задачи…
– Растолкуешь на ходу! – запрыгивая в десантный люк, буркнул генерал и злобно пихнул плечом занявшего два места бойца: – Ноги подтяни… У, распустил я вас, обалдуев…
Лейтенант Коршунов не зря считался одним из лучших хакеров подразделения – за каких-то десять минут, взяв за основу личный код доступа Плахина, он проник в систему безопасности УСБ СВБ планеты. И к моменту приземления на крышу комплекса обоих задействованных в операции «Носорогов» на коммы дежурной смены начала поступать адаптированная в соответствии с приказом Плахина запись. Флаеры отдела физической защиты на ней, естественно, отсутствовали. Как и шагающие к лифту для высшего офицерского состава бойцы. Расположив оба переносных генератора стазис-поля так, чтобы гарантированно задеть выходящего из здания Новака, солдаты перевели импульсники в парализующий режим и заняли предписанные им Олси позиции: педант Харри обычно покидал рабочее место за три минуты до конца рабочего дня, чтобы ровно в пять вечера иметь возможность стартовать со стоянки в одиночестве – до основного потока улетающих по домам сотрудников.
Как и ожидал Плахин, Новак относился к своей безопасности с большим пиететом – двое из четверых его адъютантов, выполняющих еще и функции телохранителей, появились на крыше за минуту до появления босса и тут же попадали на пластиковое покрытие.
– Сигнал тревоги заблокирован! – сверившись с показателями своего комма, отрапортовал Коршунов, находившийся рядом с генералом. – До отправки голосового пакета с подтверждением сорок одна секунда.
– Поверит? – на всякий случай поинтересовался Плахин.
– Обижаете! – Лейтенант ткнул пальцем в датчик над дверью лифта и ухмыльнулся: – В памяти их сервака приблизительно сотня вариантов ответов, произнесенных этими двумя деятелями с момента появления в этом здании. Что за проблема синтезировать речь? При желании я могу состряпать программное обращение к нации часов эдак на двадцать, и даже их жены не засомневаются, что это бредят их мужья…
– Мда… А программы – распознаватели подделок? – заинтересованно спросил Плахин. – Если верить информации с моего комма, то любая попытка поступления синтезированного сигнала без подтверждающей модуляции с комма хозяина активизирует тревожный сигнал в ближайшее отделение СВБ.
– Тут есть одно ма-а-аленькое «но»… – хохотнул офицер. – Во-первых, программа, которую я использую, – это одна из последних разработок «четверки». А во-вторых, в данный момент я контролирую всю тревожную сеть планеты… В конце концов, СВБ мы или нет?
– Ясно… Спасибо за объяснение… Запускай…
– Уже… Новак садится в лифт… Начинает подъем… – поплыв, начал комментировать происходящее Коршунов. – Десять секунд… Пять… Одна… Двери…
Импульс генераторов стазис-поля отправил Новака в небытие еще до того, как двери лифта полностью открылись. А вот двух оставшихся в сознании телохранителей пришлось успокаивать парализаторами – видимо, параметры психики позволили обоим имплантировать УИ,[9] и, предчувствуя опасность и пытаясь увести шефа с линии атаки, они попытались сбить его с ног…
– Шустрые мальчики… – уважительно покосившись на замершие в заблокированных дверях тела, пробормотал Коршунов. – Только вот УИ им поставили по большому блату…
– В смысле? – не понял генерал.
– При рабочем параметре меньше двенадцати единиц его не ставят. По моим прикидкам, у правого – четыре, у левого – семь. Ерунда… Будь хоть у одного больше пятнадцати – лифт встал бы между этажами…
– Мой просчет… – расстроился Плахин. – Как говорил Талейран: «Это – хуже преступления. Это – ошибка…»
– Господин генерал! Сколько вы лично знаете людей – носителей УИ?
– Одного… – подумав, ответил генерал. – Кононов из Беты.
– Угу… На все СВБ Лиги – семеро. Так что вы практически не ошиблись… – улыбнулся лейтенант и метнулся на по