Страница из служебного журнала дома «Фрисланд»
Сторона «Лебенсборна» использовала эту беседу для того, чтобы устранить юридические препоны на пути сохранения тайны рождения. Более того, Пфлаум настаивал на том, чтобы эта тайна могла храниться достаточно длительный срок. В этой связи он требовал аннулировать паспортные предписания для ЗАГСов, а именно отменить действие § 53 и § 61 дополнения к Закону «О гражданском состоянии». То есть фактически изменить практику выдачи свидетельств о рождении внебрачных детей. Однако все это должно было вступить в силу не раньше, чем были бы изменены законы. В этой связи была передана просьба Гиммлера сделать исключение для «Лебенсборна» как единственной организации, которая могла сохранять в Третьем рейхе тайну рождения ребенка.
Однако Пфлауму не удалось найти понимание у представителей Имперского министерства юстиции, которые заявили, что подобные намерения руководства «Лебенсборна» идут вразрез с законами. Более того, ему намекнули, что «Лебенсборн» противоправно пользовался покровительством Министерства внутренних дел. В этой связи министр внутренних дел Фрик в июле 1939 года направил рейхсфюреру СС Гиммлеру письмо, в котором сообщал, что, сохраняя тайну рождения внебрачных детей, тот нарушает множество законов и служебных инструкций. Вдобавок Фрик не видел никакого смысла в сохранении такой загадочности. Гиммлер и руководство «Источника жизни» были разочарованы подобной реакцией. Но пока «Лебенсборн» нарабатывал практику поиска лазеек и обходных путей в законах, время работало на него. В 1942 году преемником умершего имперского министра юстиции Гюнтера стал Отто Тирак. А год спустя Генрих Гиммлер сам возглавил Министерство внутренних дел. Подобные изменения на министерских постах очень порадовали руководство «Источника жизни». Радостные ожидания оказались оправданными. 27 октября 1943 года вышел указ Имперского министерства юстиции, который освобождал «Лебенсборн» от контроля со стороны судов по делам опеки и позволял сохранять тайну рождения внебрачных детей. Разглашение этих сведений перед судом могло происходить только в отдельных случаях. В остальном суды должны были воздерживаться от проведения собственных расследований (это касалось и установления отцовства) и довольствоваться теми справками, которые предоставлялись им из «Лебенсборна». Фактически «Источник» стал полностью независимой от государственных и партийных органов организацией. Несколько месяцев спустя Министерство внутренних дел выпустило Четвертое дополнение к Закону «О гражданском состоянии». Оно добавляло в § 53 абзац, который позволял матерям «в единичных случаях» воздерживаться от сообщения о рождении ребенка в административные органы. Зато § 102а («Свидетельство о рождении») вводил новый тип документа, в котором не значились имена родителей. Другая статья гласила, что в особых случаях для регистрации гражданского состояния предполагалось наличие «особых книг» и «особых служащих». По сути, речь шла только о «Лебенсборне», а по этой причине новые правила не могли быть всеобщими. Так, по сути, были легализованы специальные ЗАГСы «Лебенсборна». Однако приближавшийся военный крах Германии не позволил руководству «Источника» насладиться всеми благами от новых условий опеки.
Свидетельство о рождении ребенка, выданное в доме «Фрисланд»
В многолетних дискуссиях с министерской бюрократией о возможности сохранения тайны рождения «Источник жизни» смог достичь определенных успехов в других областях. Начавшаяся Вторая мировая война остро поставила перед немецким обществом проблему удостоверения внебрачных детей, оказавшихся на оккупированных Германией территориях. В обыкновенных условиях данные случаи подпадали бы под действие § 41 Закона «О гражданском состоянии», то есть эти эпизоды рассматривались бы в Центральном Берлинском ЗАГСе. Однако Министерство иностранных дел предоставило «Лебенсборну» возможность создать специальный отдел в мюнхенском централе, который должен был заниматься исключительно теми случаями, когда надо было скрывать рождение детей за пределами Германии. Напомню, что на тот момент дома «Источника» существовали и в Дании, и в Норвегии, и в Бельгии, и на территории оккупированных Польши и Нидерландов. До конца войны Берлинский ЗАГС № 1 не рассмотрел ни одного такого дела. По мере распространения домов «Лебенсборна» по захваченной Европе было принято решение создать при мюнхенском централе специальный отдел, который занимался бы только регистрацией актов гражданского состоянии детей, рожденных от «арийских» иностранных родителей. Новая структура позволяла регистрировать также тайно вывозимых в Германию иностранных детей.
«Источник жизни» был заинтересован скрывать не только беременность и рождение внебрачного ребенка, но и сам факт его существования на первых годах жизни оного. А вот это было значительно слоожнее. Третий раздел (§ 19–31) имперского Закона «О поддержке молодежи» устанавливал, что управления по делам молодежи должны были размещать внебрачных детей в специально отведенных для этого местах и постоянно наблюдать за их пребыванием у матери, у приемных родителей или в детском доме. На основании этих наблюдений в суды по делам опеки передавались сведения об условиях жизни опекаемых.
Свидетельство о рождении ребенка в доме «Фрисланд» (Гогенхорст)
Чтобы исключить подобное вмешательство в дела «Лебенсборна», руководство «Источника» вышло в 1940 году в Министерство внутренних дел с просьбой не распространять действие этих статей на их организацию. Гауптштурмфюрер СС Теш, который вел в 1942 году переговоры от имени «Лебенсборна», применил новую, хотя и не слишком оригинальную тактику. Он настаивал на том, что задания, поставленные рейхсфюрером СС, не предполагают вмешательства прочих организаций (прежде всего имелись в виду управления по делам молодежи и суды по делам опеки). В данном вопросе речь шла не только о сугубо немецких домах «Лебенсборна» и рожденных там внебрачных детях, но и об «иностранных» домах, а также славянских детишках, подлежащих «германизации». И после двух лет упорной борьбы Министерство внутренних дел решило уступить СС. Опираясь на непозволительно широкое толкование § 29 имперского Закона «О поддержке молодежи», 15 июля 1942 года был выпущен циркуляр, в котором значилось, что «статьи Имперского Закона "О поддержке молодежи” не распространяются на детей, зарегистрированных организацией «Источник жизни», осуществляющей свою деятельность при персональном штабе рейхсфюрера СС». Теш и руководство «Лебенсборна» смогли добиться того, чего они хотели. Все дети, за которых по указанию Гиммлера отвечал «Лебенсборн», были исключены из сферы деятельности управлений по делам молодежи. Больше ни одни государственный или партийный орган не мог вмешаться в деятельность «Источника жизни». Однако матери детей, оказавшихся в «Лебенсборне», могли заплатить за гарантии сохранения тайны очень высокую цену — на них теперь вообще не распространялось никакое имперское законодательство. «Лебенсборн» в буквальном смысле слова оказался отрезанным от мира. Гиммлер оценил этот ход Теша. Он похвалил его, назвав принятое решение «отличным».
Глава 8Проблемы «Лебенсборна» в рабочем порядке
Едва дом «Хохланд» успел принять первых посетительниц, как в эксплуатацию стали вводить другие родильные дома. В июне 1937 года открылся дом «Гарц» в Клостерхайде. Несколько месяцев спустя, в сентябре 1937 года, в окрестностях Берлина был сдан в эксплуатацию дом «Курмарк». Однако вскоре после этого последовали крутые перемены. Самостоятельная организация «Лебенсборн» была ликвидирована. Судя по всему, на тот момент «Источник жизни» не справлялся с задачами, поставленными перед ним. В ее центральном управлении нередко возникали споры и конфликты. 10 февраля 1938 года у «Лебенсборна» появился новый устав. Эти перемены во многом были вызваны тем, что Гиммлер мог оказывать лишь опосредованное влияние на управление организацией. К тому же он не был доволен сколками и противоречиями, царившими в руководстве «Источника». Чтобы провести реорганизацию, Гиммлер заранее предпринял несколько предварительных шагов. 8 мая 1937 года он поручал шефу Административного управления СС группенфюреру СС Освальду Полю взять на себя финансовый контроль над деятельностью «Лебенсборна». Сделано это было под тем предлогом, что в противном случае контрольные функции были бы переданы имперскому казначею Шварцу. Гиммлер «заботливо» решил не нагружать имперского казначея дополнительными хлопотали. На самом деле Гиммлер всеми силами пытался сохранить полную независимость от партийных структур, а потому не намеревался никого посвящать в финансовые дела «Источника жизни». Тем временем в Главном управлении по вопросам расы и поселений расценили данный шаг рейхсфюрера как попытку сократить влияние РуСХА на «Лебенсборн». Чтобы как-то компенсировать этот ход, Гиммлер заверил руководство РуСХА, что только его родовое управление обладает правом давать «мировоззренческие установки и соответствующие директивы для "Источника жизни"». Но это было недолгим утешением. 7 сентября 1937 года личный штаб рейхсфюрера СС уведомил руководство РуСХА о том, что в соответствии с предложением доктора Эбнера группенфюрер СС Освальд Поль по согласованию с Гиммлером принял решение перенести официальное месторасположение «Лебенсборна» из Берлина в Мюнхен. Руководство РуСХА пыталось парировать, что родовому управлению будет не удобно управлять «Лебенсборном» на таком удалении. Но Гиммлер был непреклонен. В марте 1938 года он принял окончательное решение — «Лебенсборн» должен был перебраться в Мюнхен.
На самом деле переезд из Берлина в Мюнхен был только началом организационных изменений, которые должны были закончиться полным разделением РуСХА и «Лебенсборна». Почти сразу же после того, как Поль был поставлен Гиммлером надзирать за финансовыми делами в «Источнике жизни», тот со всей открытостью сообщал руководству Главного управления по вопросам расы и поселений, что считает необходимым изменить организационный статус «Лебенсборна». Он даже подчеркивал: