цузских солдат, сражавшихся в так называемых «иностранных легионах» — добровольческих частях Ваффен-СС, а также бельгийки, которые ожидали детей от немецких солдат. Кроме того, Дюкер вспомнил о трех детях с французскими именами, которые, по мнению доктора, были сиротами. В начале 1945 года, когда американские части уже приближались к Льежу, Мария Книпп-Меркель и оберштурмфюрер СС Обер-штайнер еще продолжали планировать создание дополнительных домов «Источника» в Бельгии. Не исключено, что они верили в успех Арденнской наступательной операции, которая, по мысли Гитлера, должна была изменить обстановку на всем Западном фронте.
Деятельность «Источника жизни» на территории Голландии была связана со множеством проблем. Дело было даже не столько во враждебном отношении к этой эсэсовской организации со стороны местного населения, сколько в конфликтах, которые регулярно возникали, с одной стороны, между имперским комиссаром Артуром Зейсс-Инквартом, с другой стороны, с конкурирующими между собою различными национал-социалистическими организациями. Кроме того, не стоило сбрасывать со счетов активность Национал-социалистического народного вспомоществования, которое намеревалось создать в Нидерландах сеть своих собственных учреждений, в том числе ведомства по усыновлению детей. В руководстве этой организации полагали, что «Источник жизни» на территории Голландии был совершенно ненужной структурой. Именно по этой причине голландки, которые ожидали детей от служащих СС, поначалу вывозились служащими «Источника» в дома «старого рейха». В данных случаях разрешение на бракосочетание выдавалось лишь при условии: а) что девушка полностью соответствовали расовым критериям, которые предъявлялись к невестам служащих СС б) девушка обязательно получала немецкое гражданство. В единичных случаях Генрих Гиммлер оставлял право на принятие решения за собой.
11 ноября 1942 года начальник Главного управления СС по вопросам расы и поселений Отто Хоффман обратился с жалобой к высшему руководителю СС и полиции на Северо-Западе (Гаага) обергруппенфюреру СС Гансу Альбину Рау-теру. В жалобе, в частности, говорилось, что Хоффман во время разговора в рейхсканцелярии с оберфюрером СА Бланкенбергом узнал, что будто бы Национал-социалистическое народное вспомоществование получило контроль над всеми внебрачными детьми немецких солдат в Нидерландах. После этого вокруг внебрачных детей началась странная «возня», суть которой не была полностью понятна Раутеру. Именно по этой причине 7 ноября 1942 года он обратился к Генриху Гиммлеру с телеграммой, в которой просил прояснить ему ситуацию: «Опираясь на приказ фюрера, имперский комиссар оккупированных голландских территорий начал заботу о рожденных от немецких солдат детях. В ответ на мой запрос имперский комиссар ответил, что дети, рожденные от немецких солдат, являлись его сферой деятельности, в то время к сфере деятельности полиции относились лишь дети, рожденные от служащих Ваффен-СС. В настоящий момент вопросами попечения и ухода за солдатскими детьми занимается небольшая группа людей. Рейхсфюрер, если Вы придерживаетесь другой точки зрения, то прошу сообщить мне об этом телеграммой, чтобы впредь я мог ссылаться на Ваше мнение».
Только после этого было принято решение создать в Гааге пункт «Лебенсборна», который должен был действовать под фактическим контролем местных представителей Главного управления СС по вопросам расы и поселений. Планировалось, что «Источник жизни» должен был наладить в Голландии сотрудничество с Национал-социалистическим народным вспомоществованием. Однако этого не произошло, так как 1 марта 1943 года Зейсс-Инкварт подписал предписание «Об обеспечении детей немецких солдат вермахта на оккупированных территориях». В нем «Лебенсборн» не упоминался ни словом. С этого момента Национал-социалистическое народное вспомоществование было единственной организацией, которая имела право заботиться о солдатских детях и их матерях. Несмотря на все усилия и даже частичную поддержку со стороны местной организации НСДАП, в этом противостоянии «Источнику жизни» так и не удалось одержать верх. Но все-таки это не значило, что «Лебенсборн» не смог создать в Голландии собственных домов. Один из них должен был появиться в Нимвегене. Дом «Гельдерланд» был рассчитан на 60 матерей и 100 детей. Однако, когда этот дом фактически был готов к открытию, в Европе закончилась война.
На тот момент в роли руководителя голландского филиала «Лебенсборна» выступал гауптштурмфюрер СС Ауст, которой был начальником одного из отделов РуСХА. К отведенным ему задачам относился в том числе контроль за деятельностью дома «Гельдерланд», а также проведение «расовой экспертизы» женщин, желавших попасть в дом, и рожденных ими детей. Но даже эти скромные начинания встречали активное противодействие со стороны Национал-социалистического народного вспомоществования. Для «Лебенсборна» ситуация складывалась настолько невыгодно, что 16 апреля 1943 года Ауст был вынужден пожаловаться в Мюнхен: «Национал-социалистическое народное вспомоществование получает субсидии от имперского комиссара из расчета 3,5 гульдена (4,65 рейхсмарки) ежедневно на каждую женщину. В то же самое время дому "Гельдерланд", который рассчитан на 100 мест, явно не хватает средств». Руководство «Источника жизни» предпочитало быть оптимистично настроенным, полагая, что открытие дома «Гельдерланд», предназначенного для женщин, ожидавших детей от служащих СС, состоится «в ближайшее время».
В то же самое время генеральный комиссар по вопросам финансов и экономики уточнял, планировал ли «Источник жизни» создавать на территории Голландии родильные дома, которые предназначались для женщин, ожидавших детей от простых немецких солдат, а не служащих СС. Если же таковое намерение все-таки имелось, то генерального комиссара интересовали вопросы финансирования данного проекта. 13 апреля 1943 года к нему пришел ответ, в котором в том числе говорилось, что дом «Гельдерланд», «скорее всего, должен был начать свою работу в июне». Впрочем, открытие затянулось ни на один месяц.
Если говорить о деятельности «Лебенсборна» в Западной Европе, то нельзя не упомянуть о том, что на территории Люксембурга в 1943 году был открыт дом «Мозельланд». Он располагался в пригороде столицы этой крошечной европейской страны. В данном случае речь идет о небольшом детском доме, предназначенном для детей, которые рождались в «Лебенсборне». Относительного этого дома «Источника» фактически не сохранилось никаких документов. О нем во многом известно только благодаря переписке, которая велась с Личным штабом рейхсфюрера СС. Из нее можно узнать о том, что здание было подарено «Лебенсборну» и первоначально предназначалось для «германизации» польских детей. Первое упоминание об этом доме встречается в июле 1943 года. Между тем ровно год спустя американские части смогли освободить Люксембург от немецких частей. Судя по всему, дети, находившиеся в доме «Мозельланд», были эвакуированы в дома «Франкен I» и «Франкен II».
Глава 11«Направленное размножение»
В мемуарах Феликса Керстена, личного врача Генриха Гиммлера, можно прочитать крайне интересную мысль, высказанную рейхсфюрером СС: «Я потихоньку дал знать, что любая одинокая незамужняя женщина, которая хочет завести ребенка, может смело обращаться в "Лебенсборн". Руководство СС возьмет на себя заботу о ребенке и обеспечит ему образование. Я прекрасно осознавал, что это революционный шаг. Согласно существующей морали среднего класса незамужняя женщина не имеет права на ребенка. Она должна терпеливо ждать, пока не появится мужчина, который удовлетворит ее желание. Если такого мужчины не будет, она должна смириться с судьбой. Как правило, она не может найти подходящего супруга или не в состоянии выйти замуж, потому что работает, но все равно хочет ребенка. Я понял это и дал таким женщинам возможность завести детей. Женщина получает помощь, приобретает желанный опыт материнства и при этом впервые сохраняет за собой полноценную роль в жизни общества, государство же получает ценную прибавку к населению — ведь, как вы понимаете, мы нанимаем в "помощники в зачатии" только достойных и расово чистых мужчин. Я с нетерпением ждал результатов этой услуги, чтобы оценить, насколько она полезна. Сначала, само собой разумеется, ничего не происходило, но год от года наблюдался небольшой прогресс — вы еще увидите, что выйдет из нашего плана, когда кончится война».
Прохождение курсов по уходу за грудными детьми
Однако зимой 1942 года нацистское руководство должно было смириться с тем, что Германию ожидала не молниеносная, успешная, а затяжная, связанная с огромными людскими потерями война. В этой связи в очередной раз остро встала проблема «человеческого воспроизводства». Имперский руководитель здравоохранения доктор Конти в те дни считал, что все меры, предпринятые для увеличения рождаемости, были неэффективными и недостаточными. Ему казалось, что «демографический взлет немецкого народа еще не был окончательно гарантирован». По этой причине в начале лета 1942 года он внес на обсуждение Гиммлера и Бормана докладную записку «О повышении числа детей». В этом документе Конти исходил из того, что репродуктивная способность женщин еще не была полностью исчерпана в существующих браках. В частности, это выражалось в недостатке мужчин, что особо остро проявлялось в годы войны. Конти акцентировал внимание на то, что до сих пор оказался незадействованным этот детородный потенциал. Его выводы, не касавшиеся усиления пропаганды здоровой многодетной семьи, укладывались в два пункта:
1. Консультации и профессионально-медицинская помощь для «исправления» бездетных браков. По мнению Конти, в деле лечения стерильности было сделано так мало, что число семейных пар, обратившихся за помощью, должно быть достаточно большим.
2. Под заголовком «Найденные дети» Конти подразумевал возможность зачатия незамужней женщиной ребенка либо естественным путем (при помощи предоставления партнера), либо посредством искусственного оплодотворения. Имперский руководитель здравоохранения считал, что второй способ (искусственное оплодотворение) был предпочтительнее, так как исключал у женщины «психологический комплекс сексуального переживания».