Летним днем в одном из домов «Лебенсборна»
Как мы видим из истории моногамии, женщины нередко думают: ''Зачем мне так же заботиться о своей внешности, как до брака? Муж не может изменить мой статус вне зависимости от того, удовлетворяю ли я его капризы и забочусь о нем или нет, одеваюсь ли так, как ему нравится, или нет, остаюсь ли я женщиной его мечты или нет”. Но при бигамии каждая из жен будет служить примером для второй, так что они обе постараются быть женщиной мечты для своего мужа — не будет больше ни растрепанных волос, ни неряшливости. Образцами, стимулирующими их воображение, станут для них идеальные женщины искусства и кино. Тот факт, что мужчина вынужден провести всю свою жизнь с одной женой, во-первых, заставляет его изменять ей, а затем превращает его в лицемера, когда он пытается скрыть свои грехи. Итог — охлаждение в отношениях супругов. Они избегают объятий друг друга, и в результате у них нет детей. Это — причина, почему на свет не появляются миллионы детей, в которых так нуждается государство. С другой стороны, мужчина, как бы он этого ни хотел, никогда не осмелится прижить детей от женщины, с которой заводит связь, лишь потому, что это запрещено моралью среднего класса. Опять же в проигрыше оказывается государство, потому что и вторая женщина остается бездетной».
В годы войны для эсэсовского и нацистского партийного руководства вообще не имело значения, родились ли дети в браке или нет. Идеология самосохранения собственной расы требовала лишь одного: чтобы дети появлялись в достаточном количестве. Политика в сфере народонаселения больше не осуществлялась при помощи косвенных мер, например экономического стимулирования. Радикальная нацистская демографическая политика предполагала наличие «новой морали» и «новой нравственности». Старшие поколения вряд ли могли ее воспринять, но выращенная в Третьем рейхе молодежь должна была стать ее носительницей. Человеческая селекция стала краеугольным камнем устремленного в тысячелетия Третьего рейха.
Сестры дома «Источника жизни» на прогулке с детьми
Глава 12Последние дни «Источника жизни»
После окончания войны в Европе ответственность за судьбы детей, рожденных в домах «Лебенсборна», приняли на себя военные оккупационные администрации. На самом деле реальная забота о детях вменялась местным немецким властям, которые должны были печься о физическом здоровье детишек. Несколько позже к этому процессу были подключены такие международные организации, как Красный Крест и организация беженцев при только что созданной Организации Объединенных Наций. Именно тогда была поставлена задача — вернуть похищенных детей настоящим родителям. На практике это оказалось не так уж легко сделать. Руководство «Лебенсборна» успело уничтожить большую часть документов, связанных с деятельностью «Источника». Это было сделано и в централе, и в отдельных домах. Выполнение поставленной задачи затруднялось тем, что часть детей, похищенных, например, из Чехословакии, Польши, Верхней Краины и Нижней Штирии, не всегда проходила «программу германизации» в домах «Лебенсборна». Для этого могли использоваться школы-интернаты или даже национально-политические воспитательные заведения. В некоторых случаях дети попадали в приемные семьи уже под новыми именами.
Сестры Витачек, вывезенные немцами из Познани
Сестры Витачек через много лет после войны
Несмотря на то что в самом Берлине не имелось ни одного заведения «Источника жизни», представители стран-победительниц предполагали, что в ходе политики онемечивания значительная часть детей должна была оказаться в столице рейха. После настойчивых просьб в мае 1946 года берлинский обер-бургомистр занялся выяснением судеб детей, которые не проживали вместе с родителями. Это была очень обширная группа. На самом деле интерес проявлялся к тем детям, чьи родители проживали в государствах, на тот момент входивших в состав ООН. Власти Берлина должны были выявить всех иностранных детей, равно как и детей неизвестного происхождения. Задача была фантастическая по своей сложности. По этой причине магистрат Берлина обратился к жителям с воззванием:
«Жители Берлина! Помогите, кто может. В настоящий момент мы занимаемся поиском детей, чьи родители проживают в государствах-союзниках, входящих в ООН. Долгом каждого немца является способствовать тому, чтобы эти дети вновь вернулись в свои семьи, к своим родителям. Сообщайте все, что знаете об их судьбе. Одно из страшнейших преступлений нацизма должно быть искуплено». В последующие недели были составлены огромные списки, но собственно "детей Лебенсборна" среди них было не так уж много.
В настоящий момент фактически невозможно установить, сколько детей обнаружили в домах «Лебенсборна» части Красной Армии и войска союзников, когда занимали те или иные населенные пункты. К моменту, когда эти дети были обнаружены, едва ли сохранились сведения об их происхождении, так как в конце войны детские дома «Источника» постоянно эвакуировались, находясь в непрерывном движении.
В данной ситуации исключение составлял разве что дом «Хохланд» в Штайнхёринге. Именно здесь оказалась большая часть детей, пребывавшая на конец войны в различных домах «Лебенсборна». В «Хохланде» детей было не в пример больше, чем матерей. Когда в Штайнхёринг вошли американские части, в доме «Хохланд» было обнаружено по меньшей мере 163 ребенка, находящихся в нормальном физическом состоянии. Однако при последующих подсчетах оказалось, что американцы должны были обнаружить гораздо большее количество детей, приблизительно около 300. Из осмотра детей следовало, что факт наличия отца-эсэсовца отнюдь не гарантировал появления на свет «расово безупречного» ребенка. «С учетом национал-социалистической расовой теории было бы интересно отметить то обстоятельство, что 9 из 163 найденных детей отличались либо слабоумием, либо монголоидной внешностью, то есть являлись неполноценными согласно национал-социалистическому законодательству, касавшемуся наследственного здоровья».
В 1947 году появляются первые запросы относительно сути проекта «Лебенсборн». На них тут же попытались дать ответы, которые в некоторых моментах были не совсем точными. Приведем один из подобных документов: «Если земельное управление по делам молодежи сможет получить дополнительные сведения о деятельности этих домов в Мюнхене, то, скорее всего, окажется, что эта информация противоречит распространившимся среди общественности слухам. Но в любом случае речь идет о весьма прискорбной организации. Официально "Источник жизни" должен был являться учреждением по уходу за матерями, не состоящими в браке, если те соответствуют установкам расистской идеологии. Однако в действительно это учреждение решало проблемы отцов внебрачных детей. Перед "Источником жизни" было поставлено две цели: способствовать рождению внебрачных детей, что должно было улучшить демографическую ситуацию в стране, и защищать законно оформленную семью от посягательств гражданских жен и любовниц. Чтобы сохранить анонимность отца, матери, попадавшие в "Лебенсборн", давали подписку о неразглашении информации. Именно это было причиной, почему "Источник жизни" имел в своем распоряжении собственные ЗАГСы, родильные дома, учреждения опеки. Вероятно, установление знакомств (о чем нередко говорится сегодня) не относилось к компетенции "Источника жизни". Если говорить о домах "Лебенсборна", расположенных в Южной Баварии, в Штайнхёринге, то они являлись родильными домами, а также учреждениями по уходу за матерьми до и после родов. Дом в Штайнхёринге отличался от всех прочих тем, что он был очень хорошо обставлен. В нем было комфортно жить, внося условную плату или выполняя работы по дому. В любом случае он не был борделем».
Развитие событий, происходивших в доме «Хохланд» накануне капитуляции Германии, в 1990 году было подробно изложено на страницах «Зюддойчен цайтунг», которая предоставила слово очевидцам. Местный сельский священник Кёппель вспоминал: «Целыми днями эсэсовские офицеры разводили вокруг строений большие костры. Наверное, они уничтожали свидетельства о рождении и другие компрометирующие их бумаги». Перед тем как 3 мая 1945 года американцы вошли в Штайнхёринг, из этого населенного пункта отбыло несколько грузовиков, доверху забитых документами. Их следы потерялись в районе Куфштайна.
Американцы поручили заботу о найденных детях военному врачу Йозефу Кляйнле. Много лет спустя он заявили французским журналистам: «В доме царил страшнейший беспорядок. Я нашел немецких детей, а также ребятишек, рожденных в самых различных странах, которые когда-то были оккупированы Германией. Они были самого разного возраста. Однако самым старшим было едва ли больше трех лет… Немногие молодые девушки, которые остались с детьми или ожидали родов, были разных национальностей: немки, голландки, норвежки, датчанки, бельгийки и француженки. Большая часть иностранок испытывала панический страх перед своим возвращением на родину. Большая часть детей оказались покинутыми, позже они оказались раскиданными по всему миру: США, Южная Африка, Великобритания, Франция, Швейцария, Дания».
«Зюддойчен цайтунг» посвящала множество публикаций проблеме «детей "Лебенсборна”». В 1993 году на страницах газеты было рассказано о судьбе Вальтера Буссара, который как раз и оказался в Штайнхёринге. Он родился 1 января 1944 года в доме «Арденны», который, как, помним, располагался близ Льежа. По мере продвижения союзнических войск по территории Франции на восток дом был эвакуирован в «старый рейх». В итоге дети оказались в доме «Хохланд». После войны Вальтер был перевезен во Францию, где воспитывался в интернате. Достигнув совершеннолетия, он переселился в Нанси. До сих пор он ничего не знает о своих родителях, поисками которых занимался на протяжении нескольких десятилетий. Вальтер Буссар жил с французским свидетельством о рождении, которое было выдано ему судом в Барле-Ду.
О том, что происходило в домах «Лебенсборна» в последние дни войны и сразу же после капитуляции Германии, можно судить на пример дома «Солнечный луг». Этот дом показателен хотя бы по той причине, что здесь сохранились некоторые документы, которые позволяют установить количество детей, пребывавших в нем в различное время. Это оказалось возможно сделать благодаря сведениям, которые подавались, чтобы получить питание. Исходя из этих запросов можно высчитать, что в доме на начало 1945 года находилось 113 детей в возрасте до 3 лет. Именно на такое количество людей запрашивались продукты, в том числе творог и искусствен