Вскоре опять зарокотали винты, затем гул вертолета стих вдали, вернулся Веня и уныло сообщил, что результаты кругом нулевые: как снаружи (по линии поисковых мероприятий МВД), так и внутри усадьбы. Потом он предложил желающим воспользоваться спальнями Веника, и мы прилегли немного вздремнуть до утреннего совещания.
В шесть утра в кабинете хозяина дома состоялось обещанное итоговое совещание.
Серые выглядели по-разному: один был бодрый и на удивление жизнерадостный, второй постоянно зевал и явно хотел спать.
Совещание вел бодрый Серый. Первым делом заслушали доклад Ольшанского о результатах проделанной работы. Доклад был коротким и безрадостным, поскольку мы ни на йоту не продвинулись в своих изысканиях. Скорее, это был даже не доклад, а отчет о мероприятиях, без каких-либо результатов. Любой вменяемый начальник по итогам такого отчета должен был возмутиться в формате «да вы все тут саботажники, даже на копейку не наработали!».
Серого, однако, это ни капельки не огорчило.
Он был настроен на удивление благодушно, думал о чем-то своем и слушал доклад вполуха. Если сравнивать его настроение на ночном совещании и сейчас, можно сделать вывод, что ситуация, сложившаяся на шесть утра, его вполне устраивает и даже радует. Ночью Серый был не по-хорошему задумчив, озабочен и порой необоснованно резок.
А сейчас он вел себя так, как ведет любой человек, который без потерь проскочил какой-то неслабый катаклизм. Ну, например, сообщили человеку о каком-то крупном бедствии на его улице, а по прибытии домой он обнаружил, что все гадости случились у соседей, в то время как его усадьбу неприятности обошли стороной, все имущество осталось в целости-сохранности — даже ни разу забор не забрызгали и тещу не разбудили.
В отличие от ночного совещания, Серый никому высказываться не предлагал и сразу после доклада Ольшанского сам взял слово.
— Первое, и главное, — он поднял палец вверх, призывая собравшихся к вниманию. — Запомните, зарубите на носу: «стилетами» здесь и не пахло. Забудьте это слово. Забудьте о том, что говорил Степан. Считайте, что это был пьяный бред. Всем понятно?
Все дружно кивнули… кроме Степы.
— Для действующего он слишком молод, — Степа кивнул куда-то за окно. — Надо бы на всякий случай проверить «инкубатор». Бьюсь об заклад…
— Проверили в первую очередь, — оборвал его Серый.
— И как?
— Никак. Я же сказал: пьяный бред.
— А насколько вы доверяете… — Степа осторожно пытался подобрать слова. — Человеку… эмм… который проверял…
— Доверяю, как себе, — безапелляционно заявил Серый. — Считай, что сам лично пересчитал по головам и проверил алиби каждого.
— Понял, — обескураженно пробормотал Степа. — Вопросов нет.
— Зато у меня есть вопрос, — сказал Серый, пристально гладя на Степу. — Вернее, не вопрос, а недоумение. Такое большущее, здоровенное недоумение… Скажи мне, Степан… Как могло получиться, чтобы «паладин» так облажался? Ну, не знаю, может, грубовато звучит… Но в моей практике это впервые: чтобы «паладин» упорол такой косячище. И при этом еще раструбил всем подряд, и про «стилетов», и про «инкубатор»… Гхм-кхм…
Степа молчал, опустив голову и не решаясь поднять глаза. Весь его облик категорически возражал против обвинения, но озвучивать эти возражения наш терминатор даже не пытался. Очевидно, он прекрасно знал, как нужно вести себя с Серым.
— Мм-да… Хорошо, хоть не выгораживаешь себя, понимаешь, что накосячил… — благосклонно заметил Серый. — Знаешь, после того как закончит работу следственная группа, мы будем думать, что с тобой делать. Ничего не обещаю, потому что сам пока в замешательстве. Вопрос непростой, сам понимаешь, такого раньше никогда не было.
— Понимаю, — кивнул Степа. — Я… Постараюсь…
— Да, ты уж постарайся… — Серый переключил внимание на Ольшанского. — Итак, другой следственной группы не будет, так что вы должны в ближайшее время закончить свою работу. Ищите Веника, этого, как там его… Ивана, в общем, занимайтесь. Если найдете что-то необычное, немедленно сообщайте мне, я выкрою для вас пару минут. Так… Ну а с тобой, милый друг, разговор особый…
Последнее относилось к Вене — тон был вроде бы доброжелательный, но слова хлестали страшнее кнута:
— Твой сын обоср…ся по полной программе. Принимай меры, решай вопросы с пострадавшими. Помощи от меня не жди, это все твое личное г…но. Разбирайся. УСТРАНЯЙ. Надеюсь, больше мы о нем никогда не услышим. По итогам доложишь лично мне.
Веня сидел ни жив ни мертв, глаза наполнены слезами, губы дрожали. Казалось, сейчас он зарыдает, упадет на пол и забьется в истерике.
Не дожидаясь реакции на последнее распоряжение, Серый лучезарно улыбнулся и отпустил нас с миром:
— Ну все, ребята, все свободны. Работайте. Покажите, что от вас есть хоть какая-то польза…
Глава 7«370-й». Самоволка
Падение в озеро было слабым подобием тренировки на центрифуге в шестом секторе Полигона.
Центрифуга в шестом секторе несколько отличается от той, что любезно демонстрируют телезрителям, рекламируя обучение в отряде космонавтов. Это шар диаметром два с половиной метра, покрытый изнутри тонким слоем пористой резины. Там, внутри, нет абсолютно ничего, за что можно держаться, ни ремней, ни поручней, ни каких-либо иных приспособлений для фиксации тела.
А в «Лендкрузере» было хорошо. Кувыркнуло его всего-то лишь на два с половиной оборота, причем не болтало под внезапно меняющимся углом, а несло строго линейно, в одном направлении и лишь немного развернуло при приземлении.
Насчет фиксации тела в пространстве тоже было полное раздолье: прочно укрепленное сиденье, близкий потолок, двери с удобными ручками, в общем — гуляй, не хочу!
Единственно, что внесло неожиданное разнообразие в равномерное вращение под заданным углом — кто-то из парней с передних сидений, кувыркаясь, крепко заехал Руслану ногой в голову, так что перед глазами некоторое время расплывались красные круги, в ушах звенело, а во рту появился привычный вкус крови.
Да, это интересная мысль… Если когда-нибудь доведется калекой вернуться на Полигон в качестве инструктора, надо будет разнообразить тренировки на центрифуге таким занятным новшеством, как «дружеский удар ботинком по черепу» — у них до такого пока что никто не додумался, и это явное упущение.
Экипажу «Лендкрузера» здорово повезло: машина встала на колеса и все стекла были целы. Хотя, если разобраться, «повезло» в такой ситуации, это весьма сомнительный термин. Если бы действительно повезло, то снегоход бы не вписался в маневр, они проскочили бы дальше и теперь бы уже находились вне пределов досягаемости погони.
Итак, «Лендкрузер» стоял на дне озера, высоко задрав корму: берег здесь был крутой, градусов тридцать — тридцать пять. В салоне была кромешная тьма, негромко булькала прибывающая вода, кто-то протяжно стонал, а кто-то яростно матерился, сатанея от страха и неизвестности. Еще были слышны шлепки и удары, судя по всему, сидевший рядом с водителем боец орудовал ножом, пытаясь избавиться от сработавшей подушки безопасности.
Нужно было бегом анализировать ситуацию и принимать меры.
— Вы как там, живы? — уточнил Руслан, принимаясь спешно раздеваться.
— Живы, — ответил боец. — Э, у меня тут под ногами хлюпает… Мы, типа, под водой, что ли?!
— Мы под водой, — подтвердил Руслан. — Что с водилой?
— Не знаю.
— Ну так узнай. Фонарь есть?
— Да, где-то в «бардачке».
— Достань и передай сюда.
— Ща погоди, у меня тут херня эта…
Боец наконец-то дорезал подушку и передал Руслану фонарь.
Руслан осветил салон. Вода быстро прибывала, товарищам на передних сиденьях было уже по колено. Водителю досталось больше всех, похоже, у него были сломаны ребра и повреждена шея.
Боец уничтожил подушку со стороны водителя, а Руслан тем временем закончил раздеваться. В завершение он сорвал с себя чужой «поводок» и бросил его на приборную панель.
Водитель был плох: он все реже испускал стоны, не двигался и практически не реагировал на свет фонарика.
— Быстро раздевайся и полезай сюда, — скомандовал Руслан.
— Зачем? — не понял боец. — Сейчас стекло разобьем и поплывем.
— Пока нельзя. Полезай сюда, раздевайся.
— Почему нельзя?! Может, объяснишь свой гениальный замысел? Чет я ни хера не догоняю.
— Может, ты просто будешь делать все, что я скажу?
— С какого перепугу? Саня «выключился», теперь я командир. У меня задача доставить тебя в пункт назначения.
— И ты доставишь?
— Ну… Как получится, — тут голос бойца дрогнул. — Давай сначала выберемся отсюда.
— Как собрался выбираться?
— Как-как… Стекло разобьем да всплывем.
— А ты уже бывал в такой ситуации?
— Чтобы утонуть в транспорте? Нет, не бывал.
— Ну тогда послушай, что скажу…
Руслан в двух словах обрисовал перспективу: если разбить стекло, в салон хлынет ледяная вода и у всех, кто здесь находится, будет мгновенный шок, за которым последует либо коллапс, либо гиперактивность. Как бы ты ни готовился к этому моменту, организм сработает автоматически: если тебя не «заколодит», ты будешь судорожно и глубоко «дышать», пытаясь выбраться из машины — а так как дышать будет нечем, просто нахлебаешься воды, и на этом конец операции.
Как вариант, можно попробовать постепенный метод: вода прибывает довольно быстро, минуты через три-четыре салон будет затоплен. Вот тут сзади, ближе к багажнику, должен образоваться нормальный такой воздушный «карман». Здесь можно переждать спазм, справиться с шоком, подышать из «кармана», адаптируя организм к холоду и уже потом спокойно разбить стекло и всплывать.
— И сколько мы протянем в ледяной воде? — тоскливо уточнил боец. — Я уже сейчас замерз, как собака, а всего-то только ноги промочил.
— Полезай сюда, раздевайся, двигайся, «гоняй» мышцы, грейся. Мы все сделаем за пять минут: ты за это время даже не простынешь.