– «Доброе сердце», – усмехнулся Чет, – давненько подобного в свой адрес не слышал. Льстите вы мне, тетушка.
– Никакой лести, говорю лишь то, что считаю нужным.
Инкуб пришел на рассвете.
Солнце тронуло светом горизонт, прорвало ночное покрывало и обшарило землю первыми лучами. Ланья Тишь покрылась розовой дымкой, заблагоухала утренней свежестью, заискрилась росой.
Красота неземная, только Чету до той красоты не было дела. Он смотрел в окно, желая отыскать в колыхании воздуха знакомые инкубьи очертания.
Ждать пришлось недолго. Над травой возник вихрь, окрасился алым, скрутился туго в могучую демоническую фигуру. Привычно заплясал хвост с кистью, качнулись рога. Когтистый палец поманил Ныряльщика вниз.
Боясь, что призрак в любой момент решит исчезнуть, Чет покинул комнату, торопливо сбежал вниз по лестнице и выскочил в сад.
Старый знакомый ожидал под яблоней.
– Рассказывай, что ты там знаешь? Вдова Пинки-Роуз посоветовала обратиться к тебе по вопросу местных тайн, – сходу начал Ныряльщик, вспомнив про привычку инкуба исчезать в разгар беседы.
Демон ничего не сказал. Пронзительно взглянув на Чета, демонстративно приложил ладонь к губам.
– Говорить не можешь, ясно. Хоть намекни тогда.
Демон намекнул. Поднял и развернул перед Четовым носом широкую ладонь, на которой медленно проступил багровый шрам в форме Печати Света.
– Вот оно что! Удивил, – только и успел обронить Ныряльщик.
Вокруг инкуба столбом поднялся вихрь из вырванной травы и камней. Призрачная фигура качнулась в его центре, охваченная мощными потоками воздуха, и растворилась, как ни бывало.
На рассвете в Ланью Тишь въехал новый Ныряльщик. Чет увидел его с балкона особняка Пинки-Роуз и помрачнел.
Белый тигр грациозно переступал могучими лапами, двигался бесшумно и легко. Всадник на его спине плавно плыл над землей, почти не качаясь от шагов. Его плащ был пронзительно бел, а волосы отливали темным золотом. Лицо выглядело таким бледным, что, казалось, отдавало синевой. Резкие черные росчерки шли от середины глаз вниз и вверх.
Видеть Трагеди Эя Чет хотел меньше всего на свете. Он нахмурился, наблюдая с какой радостью бросился навстречу прибывшему падре Герман. Похоже, Трагеди тут очень ждали.
Спустя четверть часа главный Ныряльщик Ордена явился на встречу к своему коллеге. Само собой, Чет ждал его без распростертых объятий. Радушный прием устраивать не стал. Трагеди тоже не церемонился – даже поздороваться нужным не счел.
– Собирай манатки, Зетта, и проваливай отсюда, – вот тебе и все дружелюбие!
– А если не уеду? – парировал Чет, на что получил холодное:
– Куда ты денешься? В Ордене допускают возможность твоего непослушания, поэтому вечером обещали прислать за тобой конвой. Так что глупостей наделать не получится, Зетта.
Новый Эй продолжать беседу не стал. Сказал, что хотел, и направился
к выходу.
– Хреновый из тебя Эй, Трагеди, – бросил ему в спину Чет, – привык загребать славу чужими руками? А сам-то на что годишься?
Главный Ныряльщик не удостоил его ответом. Скептически хмыкнув, покинул особняк Пинки-Роуз.
Обругав его пару раз по матери, Чет сунулся в ледник, намереваясь забрать с собой ценную добычу – кусок туши со следами от шипов. Он покажет улику падре Оливеру и епископу Грею, он расскажет им о гроте и о решетке… Рассказывал же уже в отчете. Странно, почему никакого ответа не получил?
В голову закралась мысль о том, что послание перехватили, и адресатов оно не достигло. Догадка подкрепилась неприятным открытием. Кусок заветной туши пропал. Кто-то забрал его из ледника.
Матушка будто душой все почувствовала. Разгневалась, как никогда, раскричалась. Даже чашку фарфоровую, дорогую, в сердцах швырнула об пол. Звонкие осколки разлетелись по кухне, белая ручка с завитком укатилась под стол.
Нравоучения и обвинения посыпались градом. Змейка к ним не прислушивалась – зачем? Чего она там не слыхала? Опять будет про «наклонную», про «бесстыдство» и про «приличную жену»…
В итоге ее прямо с утра отправили к падре. Обычно матушка договаривалась о подобных визитах заранее, но сегодня отправила так.
Змейка уныло побрела по улице.
Дом падре Германа виднелся впереди. Он выглядел слишком неприглядным на фоне остальных построек Ланьей Тиши. За покосившимся забором лесом поднимался бурьян. Ни одного цветка в палисаднике, ни одного фруктового дерева в саду. Да и сада-то нет – торчит за домом пара ясеней, подпирает с двух сторон старый сарай.
Калитка пронзительно скрипнула, нехотя пропуская гостью во двор.
– Падре, я пришла! – объявила Змейка громким голосом, но ответа не последовало.
В окнах дома притаилась темнота. Форточка, повисшая на одной петле, чуть заметно подвигалась от ветра и замерла.
– Падре? – Змейка поднялась на крыльцо и смело шагнула во мрак. – Вы меня сегодня не ждете? Выходит, зря меня матушка сюда отправила! Может, пойду я? – поинтересовалась у пустоты.
Пустота безмолвствовала.
Змейка еще раз позвала для очистки совести и, не получив ответа, собралась бежать домой. «Видать, падре Германа нет дома. Ну, и хорошо! Матушке врать не придется. На «нет» – суда нет, а с меня какой спрос? Мне сегодня повезло!» – подумала на выходе, остановилась, обернулась назад. Внутренний демон с любопытством потянулся во мрак – интересно же! Падре куда-то запропал, а дом не закрыл. Можно порыскать, посмотреть, сунуть нос в священничьи тайны – вдруг что интересное обнаружится? А что – отличная мысль!
Змейка в предвкушении потерла друг о друга ладошки. Она решила непременно отыскать в доме наставника какой-нибудь секрет, желательно непристойный, чтобы потом выторговать у падре свободу от нравоучений в обмен на молчание.
Сказано-сделано. Змейка развернулась у выхода и бесшумно направилась вглубь дома.
Шла осторожно, тихо, прислушиваясь к каждому шороху. Половицы скрипели под ногами, тщетно пытаясь предупредить хозяина о незаконном вторжении. Хозяин их не слышал.
Незваная гостья миновала гостиную и, затаив дыхание, шагнула в спальню падре. Ноги омыло холодным сквозняком, в нос ударил сырой земляной запах. Странно! Еще страннее – тонкий световой росчерк, выпадающий из-за плотно запертых створ большого шкафа в углу. Змейка поборола осторожность и приоткрыла их на свой страх и риск.
У шкафа не было дна. Вместо него – светлая дыра подземного хода, уходящие вниз ступени с облупленной краской.
«Вот тебе и страшная тайна! – подбодрил хозяйку внутренний демон. – Не сомневайся, спускайся вниз!»
И Змейка спустилась.
Доски пола зависли над головой, необструганные, обвешанные комьями пыли и паучьими гнездами – показали свою обратную сторону. Пол под ногами – утоптанная земля пополам с песком. Стен не видать – только ряд каменных опор фундамента и темнота за ними. Это все, что сумел урвать у жадного мрака переносной газовый фонарь, одиноко стоящий на полу.
– Падре, – Змейка хотела позвать громко, но получился лишь какой-то сиплый шепоток.
Звук разрушил гармонию пыльного безмолвия, тонкие паутинки над головой качнулись от рожденного выдохом ветерка. Девушка больше шуметь не рискнула. От собственного голоса стало неуютно.
«Сейчас загляну за поворот, что после дальней опоры, если нет никого, уйду» – пообещала себе Змейка и прокралась вперед. Пыль заплясала в воздухе, завилась крошечными вихрями.
Шаг. Еще шаг. Змейка тихо, как кошка, прокралась к дальнему концу подвала. Там, за колонной обнаружился темный ход, круто уходящий направо.
Нужно было выполнить обещание и вернуться, но любопытство пересилило осторожность, и Змейка смело шагнула в темноту.
Мрак отступил после пары поворотов, рассеялся слабым светом фонарей под потолком тесной комнаты. Посередине ее, прямо на земляном полу была навалена куча цветных камней, сверкающих, как звезды. Изумруды сияли свежей весенней зеленью, кроваво алели рубины, сапфиры таили небесную лазурь, и брильянты искрились слезами. За кучей открывался еще один лаз – круглая черная дырка, похожая на нору огромного крота.
Змейка застыла на месте, ошалев от увиденного. Откуда такое в подвале у падре Германа? Он же аскет, скромник. И учит всех, что жить надо беднее церковной мыши, ведь у кого богатств мало, тот ближе к Пресветлому.
Из темного лаза раздались шаги и голоса. Змейка заметалась, бросилась к выходу и спряталась за поворотом. Сперва хотела бежать наверх, в дом, но потом передумала – слишком интересно было выяснить, кто же тут бродит по подземным ходам, да еще и богатство неземное прячет?
Девушка не видела тайную комнату из своего убежища, но отчетливо слышала, как зашуршали подошвы двух пар ног. Первым раздался голос наставника:
– Вот так я его сюда и приношу. По подземному ходу, что ведет из подвала за деревенский забор. Там оставляю мула, разгружаю тюки с поклажей, несу добытое в хранилище.
– А если вас увидят деревенские? – второй голос Змейка вроде бы где-то слышала, но сразу узнать не смогла.
– Не увидят. Я всегда осторожен.
– А мул? Вы оставляете его у входа. Что будет, если кто-то на него наткнется?
– Скажу, что убежал. Там все так заросло чертополохом и бурьяном, что заметить дыру в земле почти невозможно.
– А если в лесу кто встретит? Когда вы едите с добычей от руин?
– Не бывало такого. Я осторожен, говорю тебе, и еще со времен службы в Ордене помню пару-тройку полезных техник. Например, как отводить лишние взгляды – очень нужное умение. Так что не беспокойся. Какой же ты все-таки подозрительный, Трагеди. Хотя, не спорю, качество это весьма и весьма полезное.
Трагеди! Вот тебе и незнакомец! Змейка прикусила губу от волнения и вся обратилась в слух. Да что вообще такое тут творится?
– Вы открываете грот Печатью Света. Вдруг кто-то еще додумается?
– Кто, Трагеди? Даже этот настырный Зетта, что был до тебя и совал нос куда не следует, не додумался. Чтобы поднять защитную решетку, надо знать, куда прикладывать ладонь. Нужное место находится не снаружи, а внутри, за прутьями.