Лиска усмехнулась про себя, уверенная в собственной победе. Взяла карты, взглянула на них и обомлела: картинки и цифры менялись на глазах. Десятка и туз, гарантирующие победу перекинулись парой валетов.
– Ну что? Хватит или еще возьмешь? – издевательски пропел хитрый дролль.
– Возьму, пожалуй, – Лиска кивнула, ощутив, как стремительно улетучивается непоколебимая прежде уверенность в собственном везении. – Не может быть!
Проклятые карты! Они снова поменялись. Туз, подавший надежду на выигрыш, на глазах превратился в даму.
Лиска мысленно обругала себя за несдержанность. Последняя оброненная фраза оказалась лишней. Нужно было хотя бы изобразить спокойствие и безразличие. Лиска попыталась.
– А ты что же? Будешь набирать?
– Нет, зачем? Моя удача при мне… – на пенек упали карты. Туз да десятка – ровно двадцать одно очко. Заяц самодовольно ухмыльнулся и спросил с издевкой. – Еще раз счастья попытать не хочешь?
– Хочу, – сквозь зубы ответила Лиска.
– Глупая ты, дева. Видать от того, что красивая. Не поняла еще – в этом лесу мое волшебство самое сильное над всеми!
– Просто ты нечестно играешь, одни карты другими оборачиваешь.
– Э-нет, – заяц коварно прищурился и строго погрозил пальцем с розовой крепкой подушечкой, – это твои карты оборачивались, значит, ты и мухлюешь. Еще и в мои заглянула, раз обвиняешь.
– Я не смотрела, догадалась.
– Ну вот, ты еще оговорить меня пытаешься!
– Ай, ладно! – Лиска поняла, что спорить тут бесполезно, и все ее слова против нее же самой обернутся. – Давай в другое сыграем.
– Давай, – дроллий предводитель обрадовано навострил уши. – Сам эти карты недолюбливаю. Во что еще посостязаться хочешь?
– Я хочу… – Лиска принялась поспешно перебирать в уме все азартные и не очень игры, где победа крепко вязалась с удачей, – в кости. Давай сыграем кости?
– Отличная идея!
Сбоку пня открылось дупло. Оттуда высыпалось несколько мышиных черепов и раскатилось по траве. Заяц подобрал их, потряс в лапах и небрежно швырнул на импровизированный стол. Заискрило, и вот уже не черепа, а обычные игральные кости скачут по гладкой деревянной поверхности, ложатся одна к одной дружно шестерками кверху. Будто сговорились!
Настала очередь Лиски.
Ее боевой пыл существенно поугас после карточного проигрыша. Мысленные уверения, будто все идет так, как надо, не помогли. Надежда сперва мелькнула – две грани с шестерками повернулись к небу – и пропала – на третьей кости выпала подлая единица. Лиска не сдержалась – выругалась вслух, подчеркнув гнев ударом кулака по пеньку.
– Что, красавица, сдаешься? – обрадовано протянул заяц. – Так я и знал.
– Ничего ты не знал, – Лиска рассерженно фыркнула, заставляя себя сдержаться и не наговорить длинноухому дерзостей. – Дай мне подумать.
– Чего там думать-то? Все равно проиграешь.
– А вдруг нет? Хочу сыграть в третий раз.
– Глупости!
– Не глупости. Пресветлый троицу любит, – Лиска с вызовом посмотрела в раскосые заячьи глаза.
– Ладно, – сдался дролль. – С бабой спорить себе дороже. Выбирай игру.
– Дай подумать…
– Думай, коли сильно надо – все равно не поможет. Три минуты тебе на выбор даю!
Три минуты. Лиска сдавила виски ладонями и закрыла глаза. Нужно было сосредоточиться.
«Думай, – мысленно приказала себе она, – шевели мозгами, или с удачей своей проклятущей совсем это делать разучилась? Этот дролль – великий волшебник. Везения себе сколько надо наворожит и не почешется! Придется не надеяться на чудо, а думать мозгами. Надо выбрать такую игру, которая от фортуны не зависит, а только от самого человека – от начала и до конца».
Сперва на ум ничего не приходило, а потом Лиску осенило – шахматы! Правда, она их никогда не любила, как раз из-за того, что наворожить удачу в этой игре у нее никогда не выходило. Лиска пробовала, старалась – частенько садилась за клетчатую доску вместе с престарелым соседом-инвалидом – Якобом.
Якоб шахматы обожал. Играл с умом и Лиске многое разъяснял, но та не думала, что наука пригодится. Все надеялась когда-нибудь заворожить непокорные фигуры…
Теперь, сидя в зачарованном лесу напротив противника-чародея, она пыталась воскресить в памяти Якобовы советы и поучения. «Надо вспомнить хитрую комбинацию и обыграть этого заносчивого зайца. Он-то наверняка на колдовство понадеется, а в шахматах все на виду: магию применишь – будет заметно. Так что придется играть честно и мне и ему».
– Ну? – требовательно поинтересовался дролль, спустя ровно три минуты. – Что выбираешь, прекрасная дева?
– Шахматы.
– Шахматы? – заяц недовольно прищурился и потребовал сменить выбор.
– Шахматы, – настойчиво повторила Лиска. – Выбираю их, и точка!
– Ты, видать, какую-то хитрость задумала, дева? Не выйдет, я за тобой наблюдать буду, чтобы ты удачу свою зазря не приманивала.
– Обойдусь без удачи, – уверенно ответила Лика.
В ответ раздалось недоверчивое:
– Поглядим.
Заяц хлопнул лапами, и на пне проступили очертания шахматной доски. Из травы приползли жуки и козявки, расставились по клеткам, стали кукожиться, ломаться, менять цвет – обращаться фигурами.
– Эй вы, мелюзга, – сурово пригрозил им дролль, – не вздумайте подыгрывать этой девчонке! А то я вас живо прихлопну.
– Сам тоже не мухлюй. Чур, фигуры не менять: ни местами, ни цветами, ни должностями.
– Больно надо! – заяц начал сердиться.
И Лиска схитрила чисто по-женски, по-лисьи воспользовалась лестью.
– Я в тебе уверена. Шахматы – игра для умных. А ты – король, и мудрость свою наверняка пятнать не захочешь. Так что, без волшебства?
– Конечно, без волшебства! – заглотил наживку тщеславный противник.
И пошли с Лискиной стороны сначала пешка, а за ней слон с ферзем. Вот и мат в три хода – как добрый старик Якоб учил!
– Ты жульничала! – заяц не поверил глазам, засопел, нервозно лапой по земле забарабанил.
– Да где же?
– Не знаю где, но где-то точно! Не могла же ты – девка бестолковая, меня, великого короля, так запросто обыграть!
– Выходит, смогла, – радостно улыбнулась Лиска. – Выполняй обещание – отпусти нас.
– Иди куда хочешь с глаз моих вон, – обиженно буркнул дролль, – и кобеля своего забирай. Не нужен он мне. И ты не нужна. От умных наложниц одни беды: чуть зазеваешься – они тебе государственный переворот устроят. Прочь из моего леса!
Он расстроено взмахнул лапками, волшебная сеть рассыпалась, и Булли-Кутта с рычанием грохнулся на траву.
Почуяв свободу, пес громогласно залаял. Дролли бросились кто куда, замелькали в малиннике россыпями волшебных огней и исчезли в ночи. Гордый дроллий король вскочил в седло, пришпорил скакуна и, понурившись, отправился следом за своими придворными.
– Кажется, спаслись, – Лиска позволила себе облегченно выдохнуть.
– Спасибо, что не бросила, – от всей души поблагодарил ее оборотень. – Пойдем, путь нас ждет еще неблизкий.
Рассвет нагнал их у края зачарованных чащоб Легендаленда. Лес закончился обрывом, под которым протянулась долина, пересеченная крест-накрест рекой и дорогой. На мосту – в точке их соединения – стояла вооруженная охрана. Светлые латы стражников отражали первые солнечные блики.
Город вырастал из линии горизонта узором куполов, зубцов и башен. Он расплывался в утренней дымке, казался миражом. Далекие флаги трепетали на шпилях, пронзающих облака, и стрижиные стаи черной дробью носились вокруг них.
– Унос? – вяло поинтересовалась Лиска. Она устала и почти засыпала в седле.
– Да, – кивнул пес. – Главный город Гвинета во всем великолепии.
– И, правда, быстро добрались.
– Еще не добрались. Через поле по дороге полдня пути, да еще стражники проверкой замучают. Гляди, на мосту уже очередь из желающих въехать в столицу.
По дороге к переправе действительно подтянулось несколько подвод и пешеходов. Стражники принялись с усердием досматривать гостей столицы. Они делали это неспешно – торопиться им было некуда.
– Ох, как же много людей, – разочарованно выдохнула Лиска.
– Давай отдохнем, – предложил оборотень. – Пойдем вечером, народу на переправе будет меньше.
– Давай.
Лиска спрыгнула на землю. Отпустив Лучика пастись, села под ближайшее дерево и прикрыла глаза. За сомкнутыми веками раздалась возня – пес покрутился на месте и улегся рядом в траву.
«Странный такой. Вроде оборотень, а людскую форму принимать не любит, все собакой бегает. Одежду, правда, на всякий случай с собой таскает – вон она, к седлу узлом приторочена» – раздумывала Лиска, сон к ней из-за волнений не шел. Решив удовлетворить любопытство, она поинтересовалась:
– Почему ты так редко оборачиваешься человеком?
– Нельзя мне, – ответил спутник и пояснил. – Ищут меня, а по человечьим приметам найти проще, чем по собачьим.
Тут бы Лиска поспорила: псов Булли-Куттиной породы в окрестностях Ланьей Тиши не видали отродясь. Хотя, может быть, в столице такие водятся в изобилии?
– А кто ищет?
– Неважно.
Рассказывать о собственных проблемах оборотень явно не желал. Лиска решила зайти с другого бока.
– Значит, ищут… Но ты же иногда перекидываешься в человека, всегда с собой одежду таскаешь?
– Так надо. Если долго зверем ходить – людскую жизнь забудешь и то, как человеком становиться.
– Понятно, а если наоборот?
– И наоборот тоже. Не будешь перекидываться, способность к обороту потеряешь. Это все знают.
– Я не знала, – честно призналась Лиска. – Я ведь с оборотнями прежде не общалось. У нас их и не было никогда прежде, пока волкодлаки не пришли, а с ними-то не особо говорить хотелось. А у вас, в Раджистане оборотней много?
– Больше, чем здесь.
– И все псы?
– Нет, не все. Разные есть: и волки, и лисы и леопарды.
– Ух, ты, – заинтересованно протянула Лиска. Ее зеленые глаза заблестели, она всегда была большой охотницей до новых знаний. – Скажи, а когда оборотни из зверей в людей перекидываются, им больно бывает?