– Демон.
– Какой еще демон?
– Оккор. Ты мне сам про него рассказывал.
– Серьезно, что ли? – выдохнул Чет, оседая на землю.
Он сел, вытянув ноги, и постарался дышать медленно, чтобы не двигалась резко грудная клетка. Змейка опустилась рядом, махнула рукой на затенившую их громаду.
– Конечно, серьезно. Там рога у него, – показала в высь, – а там, если кругом обойти, хвост. Он длинный, до самого горизонта тянется. Из-под земли выбивается поодаль, будто сам по себе. А еще…
– С чего ты взяла, что это Оккор? – перебил девичьи восторги Чет.
– Он сам сказал.
– Значит. Эта штука говорит? – усомнился Ныряльщик. – Что-то я пока от него слова не услышал.
– Нет, голосом не говорит, – ударилась в разъяснения Змейка. – Он мысли читает и шлет прямо в голову. Так что думай осторожней и словами обидными на него не обзывайся.
– Разве «штука» обидное слово?
– Не знаю, может для демона и обидное, кто их разберет?
– Ясно. А почему твой обидчивый демон не шевелится?
– Говорит, в землю врос. Он спит вообще-то и думает, что я ему снюсь.
– Вот как. Выходит, и я снюсь?
– Скорее всего.
– Сумасшедшая зверюга, – проворчал Чет, проигнорировав просьбу не обзываться. Его сложившаяся ситуация вдохновляла значительно меньше, чем Змейку.
– Он не зверюга, а мой предок, – заступилась за родню та.
– Предок, так предок, – не стал спорить Ныряльщик. – Что делать-то теперь будем?
– Не знаю, – улыбнулась Змейка, – тут хорошо, – добавила, определенно намекая, что уходить из странного места особой надобности пока что не видит.
– Да, пожалуй, неплохо, – неожиданно для себя согласился Чет.
Ныряльщик ощутил, что Змейкина эйфория передается ему. «Такими темпами я скоро забуду про рану, древнего демона, другой мир на дне колодца и начну восхищаться природой. Что за наваждение? От цветочков что ли?» – отметил про себя.
Какое-то время Ныряльщик упрямился, силясь противостоять ароматному дурману зачарованного луга, но вскоре силы иного мира взяли над ним верх.
Чет перестал думать и, закинув голову, уставился ввысь. Там ветер гонял облака, лепил из них абстрактные, причудливые формы, а потом, словно недовольный работой мастер, разбивал на клочки и разметывал по небу. Оно было необычайно глубоким, это небо, гораздо более глубоким и бесконечным, чем показалось сначала. Если вглядываться в него, создавалась иллюзия движения – будто не лежишь на земле, а все поднимаешься и поднимаешься в самый зенит. Даже голова начала кружиться.
Чет попробовал двинуться, но руки совершенно отяжелели, или вообще отмерли. «Может, я тоже в землю врос?» – мелькнула в голове мысль, которую вытеснил мощный настойчивый гул. Сначала он походил на рокот далекого моря, накатывал и утихал, а потом Чет различил слова.
– Сегодняшний сон интереснее вчерашнего. В сегодняшних иллюзиях я увидел человека. Даже двоих. Мне слишком давно не снились люди.
– Это не сон. Мы на самом деле здесь, Оккор. Ты ведь Оккор? Я правильно понимаю?
Чет попытался ответить вслух, но губы слиплись так прочно и стали такими тяжелыми, что он просто подумал то, что пожелал произнести. Этого хватило. Демон ответил:
– Я Оккор, владыка подземного мира демонов. А кто ты такой?
– Чет Зетта. Святой Ныряльщик Ордена из Гвинета. Это королевство, что находится там, наверху…
– Я знаю, где расположен Гвинет, – раскатом грома перебил фразу демон и, понизив тон, продолжил диалог. – А что, принцесса Евангелина Гвинетская еще правит?
– Нет ее давно, а имя только в легендах осталось.
– Вот оно как. Сколько же я спал?
– По-нашему – несколько столетий, по-вашему… не знаю я, – от всей этой мысленной беседы у Чета трещала и пухла голова, по мозгам будто конь с бороной прошелся. – Тяжело с тобой говорить, демон. Может, проснешься?
Снова грохнуло, пророкотало, и настала гробовая тишина. Ни звуков, ни дуновений, ни запахов. Мир словно исчез на миг, а потом появился снова…
Чет пришел в себя. Разлепил веки, двинул рукой, ногой, с титаническим трудом повернул голову. Взгляд наткнулся на Змейку. Девушка лежала рядом в траве. Видимо, какое-то время они вдвоем находились без сознания. «Значит, видение? Галлюцинация? Бред воспаленного мозга? – предположил Чет, с опаской касаясь демонского бока. Тот больше не пульсировал, не шевелился. – Холм, как холм. Приведется же!»
Желая опровергнуть столь недальновидную мысль, холм двинулся и закачался. Чет окончательно пришел в себя, схватил в охапку Змейку и быстро, как мог, отполз подальше от ожившей громадины.
«Все-таки это Оккор!» – урезонил сам себя, осудив за неверие.
Демон-исполин тем временем наполовину выбрался из-под земли – сделал это аккуратно, будто из воды вынырнул, так что Чета и Змейку такое движение даже не побеспокоило. Владыка подземного мира оказался рубиново-красным, покрытым блестящей чешуей. Там, где сходились чешуйки, между ними забилась земля, проросла острыми травинками. Цветы и деревья росли на спине и плечах гиганта, виднелись в волосах у оснований массивных рогов.
– Как же долго я спал! – голос Оккора, оглушительный и бархатный одновременно, разнесся по округе. Разбуженные шумом, из гривы демона вырвались сотни встревоженных птиц. Они черными галочками метнулись к облакам, замелькали, загомонили.
Владыка подземного мира вынырнул из земли по грудь. Чет обратил внимание, что из-под ребер его, оттуда, где у человека находится сердце, виднеются черные скользкие нити и расходятся по разным сторонам. Некоторые идут прямо в небо, теряются среди облаков. Присмотревшись внимательнее, Чет заметил, как капает с них на землю черное и густое – такое знакомое… Черная Вода, спасу от нее нет!
– Эй, Оккор! – громко поинтересовался у демона Чет. – Темные сердца в нашем мире твоих рук дело?
– Да. Они принадлежат мне и существуют во всех близлежащих мирах, – пророкотало в вышине.
– Для чего они нужны?
– Для того чтобы обезопасить мой сон. Мы, высшие демоны, можем впасть в спячку и не просыпаться столетиями. В такие моменты мы уязвимы. Чтобы враг не поразил нас спящих, мы способны выращивать себе дополнительные сердца и прятать их в соседних мирах.
– Вот как? Не знал, что демоны столь пугливы.
– Не пугливы, а предусмотрительны.
– И эгоистичны! – возмутился Чет. – Твои сердца наделали столько бед по всему Гвинету! Черная вода сочится из них и травит целые селения, а еще нечисть приманивает.
Змейка испуганно вцепилась Ныряльщику в рукав, рассудив, что повышать голос на исполина ростом с Орденовскую башню очень неразумно и вообще опасно.
Оккор остался спокоен. Он понимающе качнул рогатой головой и пояснил:
– Что поделать, моя сила гораздо ближе к вашей тьме, чем к вашему свету. Такова природа демона, но не беспокойся, с пробуждением необходимость в дополнительных сердцах отпадает.
– Значит, ты больше не будешь мстить миру людей за ссору с принцессой Евангелиной?
– Мстить? Я же сказал тебе, сердца нужны не для мести. Месть, обида, зависть мне не свойственны. Я никогда не мстил Евангелине за отказ, и не планировал так поступать. Все это – ваши нелепые человеческие домыслы. Если происходящее вокруг не устраивает меня, я просто впадаю в спячку и пережидаю. Жду до тех пор, пока окружающая реальность не изменится.
– И как тебе после пробуждения? Изменения ощущаются?
– Да. Мой мир неубран, запущен. Мой сад одичал. Много времени уйдет на поправку.
– Значит, в ближайшие годы спать не ляжешь? – уточнил Чет. – Не хочется, чтобы во время твоего следующего отдыха ситуация с сердцами повторилась.
– На восстановление мне понадобятся столетия, человек. Так что не беспокойся. И если очень хочешь – можешь закрыть межмирный переход, тогда связь разорвется, и сердца больше не прорастут в колодцах твоего родного королевства.
От таких слов Ныряльщик насторожился, а Змейка вздрогнула всем телом, вспомнив про ритуал, необходимый для закрытия.
– Нет уж, спасибо, – поддержал ее Чет. – Никаких невинных жертв!
– Жертвы не понадобятся, – упокоил Оккор. – Пусть дитя двух миров отгородит мир демонов от мира людей своей силой.
– Нет у меня никакой силы! – сделав страшные глаза, открестилась от предложения девушка.
– Есть. Просто используй ее смело.
Все случилось, как и говорилось в пророчестве. Змейка, дитя двух миров, закрыла проход между Гвинетом и садом великого Оккора. Слава всем ангелам и демонам, умирать ей для этого не пришлось, а вот прыгнуть в колодец понадобилось…
Оккор выбрался из почвы целиком и проводил их до места падения, туда, где над головой, в облачной выси виднелась черная дыра перехода. Чету и Змейке пришлось взобраться исполину на ладонь. Она оказалась большущей, как лесная поляна.
Земля плавно ушла вниз, запестрела цветочным ковром, заискрилась драгоценными вкраплениями. Блестящая куча сокровищ осталась внизу, весело вспыхнула на прощание.
«Интересно, падре спускался сюда за ними или сверху ведром черпал? – раздумывала Змейка, с любопытством глядя вниз. – Нет, наверняка не спускался. Где ему! Видимо пытался цеплять, и выходило у него не слишком успешно. Столько волшебных цветов переломал – такую красу перепортил! Как же хорошо, что все закончилось. Удивительно, что он за мной вернулся!»
Девушка с восхищением взглянула на Чета, а потом, вспомнив про его рану, занервничала.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила шепотом.
– Нормально, тут воздух хороший – все на пользу, – отшутился Ныряльщик. Не соврал – он действительно ощущал себя значительно лучше, чем сразу после падения. Боль исчезла, онемение тоже – чудеса!
– Воздух пробуждения лечит любые раны, а драконий амулет восстановления ему в этом в этом очень способствует, – прочитал его мысли Оккор, который, кажется, не видел разницы между мысленным и реальным общением.
Точно! Амулет! Чет совершенно забыл про него, а подарок лесного дракона до поры до времени лежал себе тихонько в его кармане. Не бесполезный, оказалось, подарок-то…