– Ведьмой! Она просто хотела справедливости!
Я вздохнул. Скользкая тема. Справедливости все хотят, вот только у адептов проклятий, как правило, методики ее достижения весьма специфические. Нет ничего страшнее обиженной женщины, а уж если эта женщина – ведьма…
– И что, те инквизиторы вот так просто взяли и убили ее? – продолжил расспрашивать я.
– Она всего лишь защищалась! – и не думал успокаиваться парень. – Вы, инквизиторы, только и ищете повода, чтобы убивать ведьм, вы их ненавидите!
– Ну… как бы тебе сказать, – я кривовато ухмыльнулся. – Все несколько не так. Например, множество ведьм сами работают на инквизицию.
– Это – предательницы, которые продались вам за обещание спокойной жизни! – буквально выплюнул собеседник, яростно сверкая глазами.
– Предательницы? – поднял я бровь, покосившись на тяжко вздохнувшую завкафедры. – Ну, допустим. А я тогда кто? Оборотень в погонах, что ли? Ведь я тоже адепт проклятий – единственный до тебя, между прочим – и одновременно инквизитор.
Про погоны паренек не понял, но общую суть уловил. Я с легким удовлетворением увидел, как по его лицу пробежала целая гамма совершенно не скрываемых чувств – от недоверия и острого удивления до полнейшего разочарования. Впрочем, не совсем по тем причинам, на которые я рассчитывал.
Словно сдувшись, сгорбившись, Вигир блеклым, невыразительным голосом произнес:
– Я слышал, что в академии появился такой же, как я. Парень-ведьма. Узнал, что таких, как мы, называют «ведьмак». А еще говорили, что он – темный властелин, что он чрезвычайно силен и что даже инквизиция не смогла ему ничего сделать, – парень вновь поднял взгляд на меня и выпалил: – Я слышал, что ты идешь наперекор всем, безжалостно уничтожая своих врагов и одаряя своим покровительством таких же, как ты сам, других ведьм! Только поэтому я и поступил сюда – чтобы присоединиться к тебе в твоей борьбе… А ты!.. – сорвался он на крик.
Неожиданно я заметил самые натуральные слезы, потекшие по его щекам. После чего вздохнул и ответил, переглянувшись с совершенно растерявшейся от такого спича магичкой:
– Да, я инквизитор, и многое, что, по-видимому, обо мне говорят, не совсем правда. Как всегда, молва все переиначила, преувеличила и излишне приукрасила. Я никогда не был никаким темным властелином и никого не уничтожал, тем более – безжалостно… – В этот миг я вспомнил существо в девичьем теле, безжалостно забитое ведром, но решил, что это – исключение, которое лишь подтверждает правило. – А инквизиция мне ничего и не делала, по сути. И уж точно не было никакой борьбы – я просто пытался выжить…
Было больно смотреть на парня, у которого прямо на глазах рушились все его мечты и надежды. Но я не собирался его жалеть, потому что надо, просто необходимо было донести до него то, что понимала Элеонора, что уже понимал и я: только инквизиция может этого парня спасти. Иначе его либо убьют не желающие усиления людей противники империи, либо по-тихому прикончат мои же коллеги, когда этот юноша окончательно, открыто и явно заявит о своих антипатиях. Нелояльный аватар – и не только проклятий, а вообще любой магии – это похуже атомной бомбы. Гасить его будут быстро и жестко, так, что и следов не останется. А потому, чтобы элементарно выжить, ему лучше дружить с моей организацией и мной в частности.
– Инквизиция – не такое уж зло, как ты считаешь, – продолжил я. – Только благодаря ей я смог пережить прошлый год. Даже мое становление инквизитором было, по сути, единственным шансом спасти свою жизнь. А в случае с твоей матерью… Поверь, мне искренне жаль, что так произошло. Возможно, если б инквизиторы лучше разобрались в ситуации…
– Вот именно! – припечатал парень. – Они даже не попытались! Не удосужились! Кровавые палачи!
– Считаешь, что инквизиция должна работать по-другому? – спросил я.
– Считаю, – угрюмо буркнул юнец.
– Тогда сам стань инквизитором и покажи на собственном примере, как нужно.
Парень замер, неверяще глядя на меня. По-видимому, подобная мысль ему в голову не приходила.
А что, интересный ход. Неожиданный. И я продолжил ковать железо, пока горячо.
– А когда дорастешь до великого инквизитора, то и всю инквизицию изменишь, чтобы больше не было таких ошибок, как с твоей мамой.
– Ее это все равно не вернет, – колюче произнес Вигир, снова мрачнея. Вот только я видел, что на чуть-чуть, на мгновение мои слова заставили его задуматься, а ненависть уже начала уходить, сменяясь опустошенностью и апатией.
– Ее – нет. Но ты сможешь сделать так, чтоб больше никто другой не терял матерей по вине инквизиции. Как тебе такое предложение? Древние мудрецы говорили: чтобы победить дракона, надо самому им стать. Победить изнутри.
Я говорил что-то еще, собирал все в кучу, на ходу выдумывая псевдокитайские мудрости, как с этим вот драконом, потому что видел, что парень наконец-то начинает слушать. Но в определенный момент прорвало-таки Элеонору, которая от моей вдохновенной речи, казалось, самым натуральным образом скоро закипит.
– Ты что творишь?! – рассерженным чайником прошипела она. – Какая инквизиция, какой великий инквизитор?! Он аватар, ему же ваше кольцо как серпом по… по… по одному месту! Ты же загубишь…
– Тихо! – неожиданно жестко и властно рявкнул я, заставляя магичку заткнуться. – Что ему твое аватарство, что твоя сила?! – я уперся взглядом в Вигира. – Ты хочешь справедливости, верно? Хочешь по-настоящему победить? Победить и сделать этот мир лучше? Таким, каким ты сам его видишь?!
– Хочу! – ответил он мне таким же твердым и прямым взглядом.
– Тогда оставайся здесь, и я научу тебя, как этого достичь.
Я протянул руку, и, помедлив, какую-то долю секунды, мой новый сосед по чердаку сжал ее своей в крепком рукопожатии.
– Ширяев!..
– Инквизитор Ширяев, – спокойно поправил я завкафедры проклятий.
Сейчас мы перенеслись с чердака в ее кабинет, чтобы поговорить приватно. Магичка буквально фонтанировала гневом, казалось, еще чуть-чуть – и она рассерженной кошкой кинется на меня с желанием выцарапать глаза.
Вигира я оставил там, вызвав предварительно через Элеонору Глушакова. Необходимо было организовать разделение помещения на две жилые части – мою и нового адепта, – а в отсутствие домовиков помочь в этом мог только Сергей, как лучший знаток трудовой магии – все-таки нужны были новые перегородки, да и крыша требовала серьезного ремонта, а не моей вечно сыплющейся заплатки.
– Ты… Ты… Ты!..
– Да, я.
– Ну должен же быть другой выход! – почти проорала девушка. После чего рванула с треском глухой ворот платья, оголяя пунцовую от гнева шею и весьма занимательное декольте.
Вынырнув взглядом из открывшейся взору ложбинки, я с небольшой запинкой ответил:
– Не было его. Этот пацан стоял и натурально раздумывал, как бы половчее в горло мое вцепиться. И мне от этого было совершенно не смешно. Он аватар, чтоб его. Если эмоции прорвут, мало ли что из него полезет. А на месте академии потом еще одно проклятое место появится.
– Ну не инквизитором же! Очередного аватара профукаем!
– Очередного? – поднял я бровь.
– Очередного, – буркнула Элеонора. И, проследив за моим то и дело сползающим вниз взглядом, одним движением стянула края разорванного платья.
Чуть недовольно цокнув языком – больно уж приятное было зрелище, – я плюхнулся в кресло для посетителей, предварительно проверив то на скрытые проклятья, и уточнил:
– Сколько их было?
– Вместе с тобой? – уже спокойнее, но все еще со странными нотками в голосе поинтересовалась девушка.
– Ну, я до аватара, положим, не дотягивал.
– Ты очень быстро прогрессировал, а это – один из признаков. Но ты сам себе зарубил этот путь, а теперь хочешь и второму, да еще и сразу с таким мощным даром, крест на развитии поставить!
Заведясь снова, магичка со злости пнула изящной ножкой в лакированной туфле собственный стол, и здоровенная махина из натурального дуба под треск дерева и скрежет ножек по паркету отъехала на полметра назад.
«Килограммов двести, – на глаз прикинул я перемещенную массу. – Сильна магистр, сильна».
– Думаешь, мои коллеги потерпели бы нелояльного к ним аватара? – риторически вопросил я. – А так он, по крайней мере, жив останется. Ты же хотела, чтобы я его защитил?
– Не таким способом, – проворчала девушка, продолжая стоять посреди кабинета.
Я снисходительно покачал головой и произнес:
– Извини, но безопасность и стабильность империи выше наших желаний.
«И с чего вдруг такой альтруизм? – слегка удивился сам себе. – Или это на меня так назначение инквизитором действует? Мыслю, понимаешь, уже государственными масштабами. Государев слуга… епта».
Элеонора, видимо, подумала о том же, несколько секунд недоверчиво меня разглядывая. Но затем тряхнула головой и спросила:
– А дальше что?
– Как что? – я поерзал, устраиваясь в мягком кресле поудобней. – Будем воспитывать конечно же, прививать правильные ценности, встраивать потихоньку в цивилизованное общество…
– И когда только ты успел таким стать? – буркнула магичка, очевидно, ища и не находя, что же мне возразить. – Словно лет десять в инквизиции уже отработал. Прямо один в один как мой куратор.
– Кто? – зацепился я за оговорочку.
– Куратор, – не стала запираться девушка. – На инквизицию я работала еще до академии. После кое-каких событий начала. Помогала им в расследованиях по части проклятий, да и в боевых операциях несколько раз участвовала.
Тут вдруг она, неожиданно хмыкнув, передразнила меня:
– Чтобы победить дракона, надо стать драконом! Сам придумал?
– Сам, сам, – покивал я. – По-моему, неплохо вышло.
– А уж это твое «победить изнутри»…
– Вот тут я не шутил, – вполне серьезно ответил я. – Именно изнутри сильнее всего можно изменить организацию, и как раз в этом вся проблема. Вигиру вполне хватит упорства и упрямства, чтобы всю эту махину развернуть. Поэтому следить придется очень тщательно, чтобы он не развернул ее не туда. Но ты не ответила. Сколько аватаров проклятий было?