– Твое сердце так бьется… – тихо произнесла Ниике, касаясь ладошкой моей груди, уже после того, как мы нацеловались.
Еще бы! Учитывая произошедшее, оно готово было выпрыгнуть, пробив навылет грудную клетку. Я вдруг почувствовал себя прежним, неуверенным и стеснительным во всем, что касалось общения с противоположным полом. Постарался успокоиться и взять себя в руки. В прошлый же раз, когда я целовал ее в этой же комнате, ведь не было никаких сомнений и переживаний, я же был полностью уверен в себе и в том, что делаю? Почему сейчас не так?
Впрочем, основное было уже сделано, лед между нами растаял, и стилет был отброшен в сторону, после чего тонкая талия девушки оказалась в прочном плену моих рук.
Уже после, когда мы вволю нацеловались и наобнимались лежа на ее кровати, – нет, ничего такого не было, все достаточно целомудренно, – я, пальчиком ведя по приятным глазу изгибам ее тела, прикрытым лишь тонкой тканью, словно невзначай спросил:
– А дядя твой так и остался в столице или уже уехал в султанат?
– Дядя Баклу? – переспросила Ниике, и я кивнул, с удовольствием пристроив ладонь на крутом бедре девушки.
– Нет, он вернулся сюда.
– Зачем? Все переживает, что тебя будет кто-то домогаться? – я хитро прищурился.
Перевернувшись на живот, обхватывая руками подушку, Ниике чуть улыбнулась глядя на меня, ответила:
– Может, и стоило бы, но нет, он здесь по другим делам.
– Это по каким?
– Не знаю, – легкомысленно пожала та плечами, – что-то по поручению султана, но я всего лишь обычная девушка, кто будет посвящать меня в дела мужчин.
А ведь она лукавит, внезапно понял я. Хотя бы потому, что называет себя обычной девушкой, хотя я своими ушами слышал, что она чуть ли не принцесса. Но настаивать не стал. Вечер и так дал мне больше, чем я ожидал. В том числе и об ее дяде.
С легким сожалением поднявшись с кровати, я еще раз чмокнул ее в губы и принялся собираться.
Надев кирасу, я сразу почувствовал себя уверенней, и внутреннее напряжение потихоньку ушло, уступив место чувству полного удовлетворения от прекрасно исполненного плана по установлению доверительного контакта с девушкой. Застегнув пояс и повязав кушак, я на прощание кивнул, по-офицерски щелкнув каблуками:
– Госпожа! – и направился к двери.
Однако та, подскочив с кровати, зашипела, хватая меня за руку:
– Куда, с ума сошел, тебя же увидят!
И я, включив мозги, чертыхнулся про себя, понимая, что чуть было не спалил всю контору, полез обратно в окно.
Нащупав ногами щели в каменной кладке, я чуть задержался в проеме, глядя на провожавшую меня Ниике и спросил, с намеком:
– До следующей ночи?
Но та только отрицательно качнула головой, нахмурившись:
– Нет, это слишком опасно. Мало ли кто может увидеть. Безопаснее будет встречаться в другом месте.
– Каком?
Но та только улыбнулась и произнесла:
– Еще не знаю, но обязательно найду.
– Но когда? – спросил я снова.
– Потерпи, – она подошла и, наклонившись, поцеловала на прощанье. – Просто немного потерпи.
Глава 20
– Ректор!
– Да, Райла? – улыбнулся Кхан, приподнимаясь из-за стола, но огневичка только фыркнула, падая со всего маху в кресло напротив, и эмоционально заявила:
– У нас все плохо!
Архимаг мгновенно изменился в лице.
– Неужто огненная магия тоже перестала работать?!
– Ты что, пьян?! – критически посмотрела на ректора завкафедры стихии огня. – Как это огненная магия может перестать работать? Нет конечно же! И что значит «тоже»?
О случившемся с демонологами она, похоже, была не в курсе, но эту информацию и старались пока удержать от излишней огласки во избежание паники.
Кхану мгновенно полегчало, и он, заметно расслабившись, просто махнул рукой, с некоторым смущением ответив:
– И правда, что-то я заработался. Так что тебя привело, дорогая?
Еще раз с легким сомнением оглядев архимага, собеседница сообщила:
– Привело меня крайне пренеприятное известие…
– Что, опять ревизия? – вновь напрягся ректор.
– Да не перебивай ты! – возмущенно воскликнула огневичка. – Какая, Магнус побери, ревизия? Извращенец у нас завелся, из-вра-ще-нец, – по слогам продиктовала она.
Архимаг, вспомнив свои пробежки по академии в голом виде, покраснел, а затем, кашлянув, осторожно поинтересовался:
– И что конкретно произошло?
– Что?! – с экспрессией воскликнула магиня. – Я тебе расскажу что! Какой-то студент самым откровенным образом ночью возле женского общежития подсматривал за девушками и, извините, дрочил!
– Что, прямо вот так стоял и… эм… – Кхан слегка замешкался.
– Ну, не стоял, в кустах прятался. Но дрочил! Он сам об этом прямо и сказал.
– Тебе?! – снова удивился архимаг.
– Да не мне! Парочке с факультета белой магии. Те моим студенткам рассказали, а мои в свою очередь мне.
– М-да… – глубокомысленно протянул ректор, опускаясь обратно в кресло. – Молодежь совсем стыд потеряла. В мое время такого себе не позволяли. Ну ладно в душевой там или в комнате своей, пока никто не видит…
– Зора! – огневичка с отвращением передернула плечами. – Давайте вот без этих ваших подробностей.
– Прости, дорогая. Но… – архимаг задумчиво огладил бороду, – даже если предположить, что это кто-то из первокурсников – раньше-то о подобном мы не слышали, – то ничего особо страшного не произошло. Ну спустил разок мальчик пар, так сказать, сбросил напряжение. Может, не стоит из этого большую шумиху раздувать?
– Не стоит? – брови завкафедры огня взлетели. – Я тут пообщалась с девочками. Так вот, они вспомнили, что с начала года уже замечали какие-то силуэты по ночам, и даже не по одному. Зора, подумай, а если мы имеем дело с целой бандой онанистов, которые по ночам окружают женское общежитие с бедными, ничего не подозревающими девочками, достают свои… ну ты понял, и делают это самое? Я боюсь представить, до чего их больная фантазия может дойти в следующий раз!
Райла озабоченно покачала головой, а Кхан, вздохнув, констатировал:
– Дурдом какой-то.
Неделю в академии происходило что-то странное, и это не укрылось от моего пытливого взгляда. Все эти недомолвки, косые взгляды, почти осязаемое напряжение среди преподавательского состава… А затем грянуло.
Сначала разнеслась весть, что демонологи лишились своего дара, причем все и сразу, по всей империи. Затем, собрав всех студентов на площади перед зданием администрации, ректор официально объявил, что кафедра демонологии прекращает свое существование, а взамен создается кафедра общей магии, заведующим которой назначается старший преподаватель Глушаков, и на нее перейдут все студенты, не имеющие склонности к какому-либо другому направлению магии. Ошарашенный такой новостью трудовик, выпихнутый на трибуну к ректору, смог лишь промямлить несколько бессвязных слов благодарности да растерянно сообщить, что в самое ближайшее время займется программой переподготовки для старших курсов, у которых уроки труда уже не проводились. Для младших же программа останется почти прежней, только теперь будет занимать куда больше часов.
Новую кафедру заводить ни под один из существующих факультетов не стали, и та осталась сама по себе в прямом подчинении ректора.
На бывших демонологов было больно смотреть, настолько раздавлены они оказались произошедшим. И все, буквально все задавались одним и тем же вопросом: как такое вообще могло произойти?
И почему-то нет-нет да и косились на меня, хотя я в толк не мог взять, при чем здесь инквизиция.
Занятия тем не менее шли своим чередом. У моих пяти вассалок после поцелуев, чуть не ставших для меня последними, немного поднялся резерв, но их, похоже, больше воодушевлял сам факт такого близкого контакта, отчего они ходили за мной с гордо поднятой головой, свысока посматривая на остальных ведьм в группе. Пускай, меня это только забавляло. А еще грело изнутри легкое чувство удовлетворения от наличия прошедшей проверку, верной и преданной команды.
В будущем под моим началом они могли стать всесокрушающим кулаком, способным нанести поражение любому противнику. Пента – пять, и это всегда было самым наилучшим числом для любой волшбы, а если совместную силу ведьмочек концентрировать и направлять буду я, то вряд ли хоть кто-то из противников сможет такое пережить, кем бы он ни был. Возможно даже, что совокупная мощь сравнится с аватаром.
Вспомнив о Вигире, я нахмурился – слишком долго от него не было вестей. Еще и Элеонора изводила вопросами.
Нехотя поведал ей, что парень смог преодолеть антимагический барьер, ударив каким-то спонтанным проклятьем, после чего и свалился. Завкафедры наконец отстала.
Оглядев девчонок, разместившихся подле меня в библиотеке академии, где мы привычно заседали, добивая учебный материал, я вдруг подумал, что сплоченности будущей боевой группы не помешают совместные посиделки в неформальной, так сказать, обстановке. Перебрав варианты, усмехнулся и скомандовал:
– Так, подруги мои боевые, хватит на сегодня учебы. Закрывайте книжки и айда ко мне на чердак, пора нам попробовать что-нибудь новое!
Подняв головы от книжек, они сначала удивленно переглянулись, а затем дружно покраснели. После чего Эльза, как самая старшая, с видом записной скромницы поковыряв стол ноготком, спросила:
– Паш, а ты точно уверен, что это хорошая идея? Если от поцелуев тебя в больнице откачивали, то от другого может и вовсе… Нет, – спохватилась она, – мы, конечно, согласны, но ты сам-то как?
Остальные дружно закивали на слове «согласны», хоть и стали пунцовые как помидор, а я, въехав, о чем они подумали, с улыбкой покачал головой и ответил:
– Я о другом, девчата. Пора нам посидеть, как всем нормальным студентам. Взять пива, закуски, пообщаться наконец, а то я толком и не знаю, где вы на каникулах были, что делали. Пойдет такое?
– Пойдет! – облегченно закивали все, вот только я успел заметить что-то напоминающее легкую тень сожаления в их глазах. Нет, девушки. Командир никогда не спит со своими подчиненными, иначе хреновый он командир. Да и отряд мигом превращается из боеспособного подразделения в передвижной бордель.