Глава 21
А еще через неделю меня вызвали в здание на площади на ковер к начальству. Причем не к куратору, а сразу к начальнику управления.
Стоило мне войти, как я тут же почувствовал витающий в кабинете незнакомый запах, чуть терпкий, с едва уловимым цветочным ароматом, словно незадолго до меня здесь побывал хорошо надушенный субъект.
Я и сам когда-то пользовался одеколоном, но это был советских времен «Шипр», целая коробка которого досталась мне в наследство от деда. Здесь же за версту воняло «Шанелью» номер пять.
«Нажаловались-таки», – понял я, стоило мне очутиться пред грозными очами Диконтры. Страха, впрочем, не было, как и раскаяния. Наоборот, захотелось даже отмочить что-нибудь этакое.
– Здравствуйте, братья! – широко улыбнулся я насупленному куратору, сидевшему подле начальственного стола. Постоял, глядя на не торопящихся отвечать командиров, и с небольшой ехидцей поинтересовался: – Или не брат я вам?!
– Ширяев, с такими шуточками ты у меня сейчас из кабинета вылетишь, – попытался придавить меня взглядом Диконтра, но не вышло.
Пожав плечами, я сел на второй стул и уже спокойно спросил:
– Так что случилось?
– Случилось… – вторил мне начальник управления, а Амнис, недовольно сверкнув глазами, сообщил:
– Анонимка на тебя пришла. Пишут, пьянствуешь, морально разлагаешься…
– Разобрался бы уже со своими бабами… – перебил я его, испытывая дежавю.
– Значит, понимаешь, – констатировал Диконтра.
Я снова пожал плечами, не собираясь ничего объяснять.
– М-да… – выбил начальник пальцами резкую дробь по крышке стола. Переглянулся с замом, опять посмотрел на меня. – Запираться не пробовал?
– На чердаке? – уточнил я.
– Ну а где еще? Это же надо! – не выдержал Амнис. – Ты хоть знаешь, что герцогиня Алингерская – третья в очереди на престол?
– Знаю, – кивнул я.
– А про то, что она – наиболее лояльный к нам член императорской семьи, в курсе?
– Эм… теперь да. Но так, вообще, мысли были, – кивнул я.
– Не было у тебя мыслей, не было, иначе бы брату Гоулу не пришлось полчаса обхаживать ее мать, между прочим, невестку императора, убеждая, что мы решим этот вопрос сами, без привлечения верховного инквизитора.
– Признаю, мой просчет.
– Признает он, – успокаиваясь, пробурчал Амнис. – Запирайся в следующий раз, когда с ведьмами своими уединяться будешь.
– Как, кстати, эффект есть? – неожиданно поинтересовался начальник управления.
– От уединения? – поднял я бровь. – В целом есть. Девчонки притираются друг к другу, чувствуют команду, на раздражители реагируют сплоченно. Склонны к выработке единого мнения. Ну и резерв немного подрос от тех поцелуев.
Амнис изумленно поднял бровь, поглядывая на Диконтру, но тот сам в ответ, довольно качнув головой, произнес:
– Вот и славно. Кстати, как доспех?
– Отлично! – постучал я костяшками по кирасе. – Как родной, словно вторая кожа. Прямо добавляет уверенности.
– Я заметил, – губы начальника управления тронула легкая полуулыбка, и Амнис вновь посмотрел на того с легким недоумением. – Дискомфорта не ощущается? Снять желания нет?
– Да нет, – я для верности поерзал на стуле и так, и эдак. – Не, точно нет. Наоборот, даже на ночь снимать неохота.
– Ну и замечательно, – резюмировал Диконтра итоги этого небольшого блиц-опроса, а затем неожиданно встал, выходя из-за стола и проходя к стеллажу, достал оттуда пухлую, перевязанную тесьмой бумажную папку и бросил на стол.
С глухим шлепком та приземлилась на деревянную столешницу, увесисто и неотвратимо, словно приговор, невольно приковывая к себе внимание.
– Ладно, поговорили о несерьезном, теперь пора перейти к настоящей проблеме.
То, каким тоном это было сказано, заставило меня собраться и податься чуть вперед, внимательно следя, как Гоул развязывает тесьму, раскрывая плотный картон.
– Это, – опустил он ладонь на кипу бумаг внутри, внимательно глядя на нас, – все материалы по демонопоклонникам. Которые, судя по агентурным донесениям, все больше активизируются на территории империи. Вчера поступило распоряжение из главка: усилить контроль и наблюдение, особенно за бывшими демонологами. Уже появились тревожащие слухи о попытках вернуть демонический источник через ритуалы призыва демонических сущностей.
– Можно вопрос? – дождавшись паузы, подал я голос и, увидев короткий разрешающий кивок, продолжил: – Если вкратце, то чем отличаются демонологи от демонопоклонников?
– Хороший вопрос, – произнес главный инквизитор города, опускаясь обратно в тихо скрипнувшее под весом его грузного тела кресло, и чуть качнулся назад. – Молодец, что задал. Демонологи – это люди, с рождения имеющие связь с демоническим миром, этакий канал, через который они могут брать силу и использовать ее, в том числе для призыва демонов. А демонопоклонники – это люди, упомянутой связи не имеющие, но демоническую подпитку получить желающие. И вызывают они своими ритуалами не демонов, а демонические сущности. Сразу отвечу на твой второй вопрос. Демонические сущности – это не какая-то разновидность демонов, это, условно говоря, их боги. Они чрезвычайно сильны и опасны, поэтому, как правило, для их призыва требуются масштабные жертвоприношения. Одно такое ты, Павел, уже прервал, не дав им вызвать демона наслаждения.
Я вспомнил толпу совокупляющихся обосранцев, вот только улыбаться что-то не тянуло. Вместо этого уточнил:
– И много этих сущностей существует?
– Мы знаем о пяти: демон наслаждения, демон боли, демон насилия, демон отчаяния и демон разрушения.
– И чья сила более привлекательна?
– Ничья, – ответил Диконтра, – они все дают одно и то же, вопрос только в ритуале призыва. Как призвать демона наслаждения – ты уже знаешь, об особенностях же остальных ритуалов тебе расскажет твой наставник. В академии сейчас одна из самых больших концентраций потерявших силу демонологов. Среди них будут те, кто не смирится с таким положением, поэтому тебе придется их вовремя выявлять и пресекать попытки проведения ритуалов призыва.
– А как же мое предыдущее задание и работа по султанату?
– Так же, – лаконично произнес начальник управления. – У нас нет возможности держать в академии более одного сотрудника, таковы правила, которые мы пока изменить не можем, да и не хотим. Придется тебе справляться в одиночку.
– Понятно, – без особого удовольствия сказал я, а затем задал вопрос, который давно крутился на языке: – Кстати, что вообще произошло с демонологами? Куда делся их источник?
– Сложно сказать. Просто в один момент связь с демоническим миром прервалась. Ни подпитки силой, ни способностей к вызову демонов – ничего не осталось. Среди инквизиторов демонологов нет, но мы этот вопрос изучали достаточно серьезно, чтобы точно знать одно: империя лишилась доброй половины своей оборонной мощи и расходного материала в виде призванных демонов. И как бы мы к ним ни относились, это слишком сильный удар по нашему государству.
Тут я вспомнил про наш поход по лабиринту и спросил снова:
– Слушайте, а там, где были мы с Глушаковым и Вигиром, там же как раз портал в демонический мир имелся, мы ведь так до него и не дошли. Это никак связано не может быть?
В помещении установилась тишина, и по тому, как резко замер начальник управления, я понял, что подобная мысль ему ранее на ум не приходила. А затем медленно, словно орудийная башня, его голова повернулась ко мне, немигающе уставившись жерлами двух прищуренных орудийных стволов.
Сначала его, а затем и Амниса. Я буквально слышал тяжелый скрип поворотного механизма.
– Что, опять я? – спросил я упавшим голосом. И тут же сам понял, что, похоже, да, отчего вся моя самоуверенность мигом испарилась.
Долгую, очень долгую минуты мы просидели в полнейшем молчании, после чего Диконтра, осунувшийся и словно даже постаревший, с прорезавшимися на лице морщинами, мрачно произнес, недвусмысленно намекая на выход:
– Не задерживаю, – бросив короткий взгляд и на моего наставника тоже.
Медленно, стараясь не делать резких движений, я поднялся и бочком-бочком потянулся к двери, косясь на двинувшегося вслед за мной зама.
Мы вышли, оставляя Гоула в одиночестве. Последнее, что я успел увидеть, это как он медленно обхватил себя руками за голову, сидя над раскрытой папкой, и, кажется, даже слегка застонал.
Уже в коридоре, стараясь не встречаться с Амнисом взглядом, я тихо поинтересовался:
– Ну что, я пойду?
Мой начальник издал странный горловой звук, а затем, еле сдерживая клокотание, ровным тоном максимально лаконично ответил:
– Иди.
Однако стоило мне повернуться спиной, как его буквально прорвало:
– Вот так в одночасье подорвать оборонную мощь страны?! Да, Ширяев, знал я, что ты уникум, но такого даже и представить себе не мог! Может, нам тебя к врагу забрасывать?! И воевать не придется, ты же им там все развалишь, проходи и голыми руками бери!!!
Я, вжав голову в плечи, ускорился, а вслед мне доносился звенящий от негодования голос наставника:
– Ширяев, ты разрушитель, ты мор, глад, ты бедствие почище!..
Захлопнувшиеся за мной створки отсекли несущиеся мне вслед слова обвинения, и я, перейдя с бега рысцой на шаг, уже спокойно, чтобы не возбуждать лишних подозрений, вышел на площадь перед зданием инквизиции.
За время моего пребывания там погода успела заметно испортиться. Небо затянуло низкими серыми тучами, а пыль с брусчатки понесло по улице усилившимися порывами ветра. Словно назло закапал мелкий дождик, заставив поднять воротник плаща и энергично зашагать в сторону академии.
Опустив правую руку на эфес палаша, что периодически хлопал меня ножнами по бедру, я шел мимо спешно разбегающихся от непогоды горожан и накрывающих лотки мелких лавочников, а мозг сверлила только одна мысль: «Что же будет дальше?»
Я не обольщался на свой счет. Лишить армию империи поддержки демонологов – это все равно, что в моем мире разом уничтожить все танковые войска. Что ни говори, а они вполне сравнимы по своей разрушительной мощи. Как вообще оставили на свободе после такого?