Хотя – тут я невесело усмехнулся – вполне вероятно, что просто не смогли сразу решить, что со мною сделать.
Вдруг накатила такая злость и какая-то даже обида на всё и всех, что я, буквально заскрежетав зубами, резко развернулся спиной к виднеющимся уже башням академии и решительно направился в противоположную сторону.
Желание оформилось быстро, мне срочно нужно было какое-нибудь конкретное злачное место. Остро хотелось ровно две вещи: как следует напиться и подраться.
Искомое нашлось быстро, стоило только уйти с оживленных улиц центрального города. Район этот пьяной слободой называли не просто так, самое то место для полного грехопадения, так что, завалившись в самый, на мой взгляд, отъявленный кабак, я с ходу, от самого порога потребовал:
– Пива, трактирщик, и много! – после чего воинственным взором, с силой сжимая эфес палаша, обвел посетителей на предмет недовольства появлением моей персоны. Кольцо на пальце я заранее повернул печаткой вовнутрь, а то драки точно не получится. Увы, недовольных не оказалось, а те сомнительные личности, что уже сидели в полутемном зале, дружно отвернулись, не стремясь пересекаться взглядами и становиться мишенью моего плохого настроения.
Ощутив легкое разочарование, я, нарочито громко стуча сапогами по дощатому полу, прошел в глубь трактира, цепляясь палашом и ногами за ножки то столов, то лавок, и все ожидая возмущенного окрика, но даже опрокинутая на пол якобы случайно кружка пива не смогла возбудить ее хозяина на активные действия. Дождавшись, когда я пройду, он жестом подозвал разносчицу, и та, быстро прибрав, принесла ему новую.
Окончательно разочарованный, я плюхнулся на лавку в самом темном и пустом углу и, угрюмо надувшись, принялся ждать свой заказ.
– Благородный господин ищет развлечений? – притащив с кухни с помощью паренька бочонок пива литров на десять и литровую кружку, поинтересовалась служанка, тряпкой протирая покрытый давно въевшимися пятнами стол.
– Ищу, – буркнул я, сразу заливая в себя с пол-литра пенного. Выпил, не ощущая вкуса, словно в кружке была вода. Даже засомневался было, но отхлебнул еще и наконец почувствовал легкую горчинку с хлебным привкусом.
– Тогда, может, девочек?
– Не, – небрежным, полным презрения жестом отогнал я от себя это недостойное моих сегодняшних желаний предложение, – девочек не надо. А вот от мальчиков я бы не отказался. Только чтоб поздоровей да повыносливей были.
– Поняла, – заулыбалась служанка. – Но деньги, господин, надобно вперед, сами понимаете.
– Понимаю, – кивнул я и, запустив руку в кошель под кушаком, ссыпал ей серебрушек без счета. – Хватит?
– С лихвой! – еще шире растянула щербатый рот та. – Подберем самых здоровеньких, не сомневайтесь!
Вертя круглым задом, она удалилась, а я остался ждать мальчиков по вызову.
В помещении зашуршало – это часть посетителей потянулась к выходу. Наполнив вторую кружку, я проводил их до дверей прищуренным взглядом. Трактир почти опустел, что вызывало некоторое сожаление, потому как давно известно: чем больше народу, тем веселей.
Мысли снова перескочили на разговор в инквизиции, и я поспешно отхлебнул еще пива, стараясь отогнать непрошеные воспоминания. Только не сегодня. Мучиться угрызениями совести будем потом, а сейчас надо хорошенько напиться.
Я приканчивал уже пятую, напевая себе под нос строчки из смутно знакомой песни: «Первую отлили, седьмую наливаем…» – когда двери трактира распахнулись, и в заведение ввалились, слегка запыхавшись, трое мордоворотов в кожанках, каждый выше меня на голову и вдвое шире в плечах. Зверские рожи и пудовые кулаки не оставляли сомнений в их квалификации и профессиональной состоятельности. Сразу было видно, что это не уличные маргиналы, а серьезные люди, с репутацией.
То, что они и есть те самые мальчики по вызову, я понял, когда на громкий вопрос «Где он?!» от их главаря, чья морда была наиболее зверской – хотя казалось бы, куда еще-то? – служанка тут же с охотой ткнула пальцем в меня.
Благодарно той кивнув, ребята рысцой направились ко мне, а затем между нами произошел весьма содержательный диалог.
– Ты?! – без предисловий, требовательно уточнил главарь, загородив мощным торсом почти весь обзор.
– Я!
– Н-на!
Секунд через десять, выбравшись из-под стола, куда меня унесло после молодецкого удара, я тыльной стороной ладони вытер кровь с губы и зло пообещал:
– Ну все, с-суки, вы напросились!
Впрочем, одного желания было мало, и еще секунд через тридцать я уже вылезал из-под соседнего стола. Огляделся в поисках подручных средств и, словно невесомую подхватив дубовую лавку, оскалился, произнося:
– Вот теперь вам точно конец! – после чего подкинул пару раз в воздух, примериваясь и смачно прихлопывая по натертым жопами до блеска доскам, и пошел на бугаев.
Лавку у меня, конечно, отобрали, но уложить ею одного я все-таки сумел. Недолго, правда, получилось этому радоваться, потому как буквально через секунду после моего триумфа я уже летел через ползала, чтобы, проскользив по трактирной стойке, рыбкой уйти мимо прижавшегося к стене трактирщика в открытый за нею люк в подвал.
Выдернув голову из пробитой бочки и заливая все вокруг хлещущим из нее вином, я помотал головой, стирая с лица потеки и, оторвав зубами кусок от висящего тут же окорока, с невнятным рычанием, жуя на ходу, полез обратно.
– Че, козлы, думали, всё?! – появился я в люке.
Но меня тут же выдернули оттуда, как морковку с грядки, и я поехал по стойке уже в обратном направлении.
Сколько еще меня так пинали – не помню, но в небытие я проваливался с радостной улыбкой на лице, потому что меня все-таки отпустило.
Очнулся я в какой-то гадостно воняющей канаве, избитый, но успокоенный, и даже отсутствие кошелька за полураспущенным кушаком не смогло нарушить умиротворения. Мое внутреннее «я» вновь было в гармонии с самим собой.
Почти сразу я почувствовал на себе пристальный взгляд и, повернув голову вбок, встретился глазами с застывшим у канавы Глушаковым.
– Нагулялся? – спросил тот, присаживаясь на корточки подле меня.
– Угу, – промычал я.
– Ну тогда пошли.
Он с натугой выдернул меня из грязи, ставя по возможности вертикально и подставляя плечо, на которое я с благодарностью оперся.
Оглядевшись, понял, что нахожусь в подворотне около того самого трактира, а затем заметил и давешнюю разносчицу, что все это время чинно стояла в сторонке.
– Вы довольны, господин? – поинтересовалась она, заметив мой взгляд.
Говорить из-за распухшей челюсти я не мог, поэтому просто поднял вверх большой палец, отчего служанка снова расплылась в улыбке и, поклонившись, произнесла:
– Всегда будем рады вас видеть! – после чего добавила: – Мальчики тоже просили передать, что давно не встречали такого приятного клиента.
– Какие мальчики? – повернулся ко мне Сергей, но я лишь неопределенно покрутил рукой в воздухе, промычав, что потом расскажу. А миг спустя мы вошли в созданный Глушаковым портал.
Глава 22
Нет, меня не заперли и не арестовали. Почему-то. Хотя я уже морально и психологически смирился с неизбежным. Просто через пару дней тишины мне посыльным передали пакет, в котором оказались описания ритуалов демонопоклонников и сухие инструкции о том, на что обращать внимание и по каким признакам выявлять их на стадии подготовки. И все. Больше ни ответа, ни привета. Ну разве что кроме переданного устно указания непосредственного начальства из академии не высовываться и вообще без причины нигде не отсвечивать, иначе…
Что иначе – курьер не сообщил.
Еще через пару дней вернулся Вигир. Взяв его за плечи, я долго всматривался в глаза слабо улыбнувшегося мне парня, но того холодка, что родился в них там, в подземелье, не обнаружил и успокоился. Правда, что-то в нем все же сдвинулось. Потому что чувство стыда он потерял напрочь, и однажды утром я даже столкнулся на выходе из комнаты с парой его полуголых одногруппниц.
Пришлось сделать внушение, и теперь Вигир допоздна пропадал где-то на территории академии, осваивая с толпой поклонниц все новые укромные уголки и подвергая меня такому нехорошему чувству, как зависть, коя всегда присутствует у одного мужского индивида, менее успешного у женщин, к другому мужскому индивиду, у которого с этим куда как лучше.
С другой стороны, в отношении девушек вдвое младше моих лет меня всегда останавливал морально-психологический барьер, который, впрочем, с их взрослением начинал потихоньку истончаться. Дело, скорее всего, было во вбитых с давних времен установках на возраст, что все, кто младше восемнадцати, это дети. Независимо от того, есть у них магическое совершеннолетие или нет. Будь той же Ниике не восемнадцать, а меньше, я бы просто не смог к ней подойти, совесть бы не дала. Сразу бы сработало табу, запрет на буквально вшитом в подкорку уровне. И ничего поделать с этим я не мог, да и не хотел. Таков уж я.
Мне и так-то было донельзя стыдно, особенно когда я, ворочаясь с боку на бок и пытаясь уснуть, думал, что обманываю ее, пользуюсь ее доверием. Но на следующее утро, умывшись и одевшись, понимал разумом: так нужно, необходимо. Просто потому, что она являлась гражданкой хоть и человеческого, но давно враждебного нам государства, управляемого очередной нелюдью – гномами. И лишь через нее я мог выяснить, зачем они здесь. Особенно меня интересовал за каким-то чертом продолжающий находиться в городе дядя.
Вот поэтому, отбросив все сомнения и стыд, я продолжал посещать занятия и одновременно наблюдать за событиями в академии, ожидая, когда Ниике выберет и сообщит о новом месте встреч.
А еще через неделю как гром среди ясного неба прокатилось известие, что пограничная стража выводится из-под владетелей марочных земель и переподчиняется не абы кому, а непосредственно ордену инквизиции. Причем передавались не только сама стража, но и вся пограничная инфраструктура со складами, укреплениями и даже замками, если те не являлись единственной родовой вотчиной владетеля.