[482], наладил любительскую радиосвязь и практически из ничего собрал телефонную систему. Ларри поступил в Массачусетский технологический институт, где получил степени бакалавра и магистра, а затем защитил диссертацию по техническим наукам. Под впечатлением статьи Ликлайдера о симбиозе человека и компьютера Робертс поступил на работу в Lincoln Laboratory, где под его руководством занимался вопросами разделения времени, сетями и интерфейсами. В одном из экспериментов, выполненных Робертсом в Lincoln Laboratory, надо было установить связь между двумя удаленными друг от друга компьютерами. Финансировался этот эксперимент Бобом Тейлором из ARPA. «Мне захотелось воплотить в жизнь мечту Ликлайдера: связать компьютеры в одну сеть, — вспоминает Робертс, — и я решил, что именно этим буду заниматься».
Но Робертс раз за разом отказывался от предложения Тейлора перебраться в Вашингтон и стать его заместителем. Работа в Lincoln Laboratory ему нравилась, и он не слишком уважал Тейлора. Было еще нечто, о чем Тейлор не знал: за год до того Робертсу предлагали место Тейлора. «Когда Айван уходил, он попросил меня перейти в IPTO и стать его следующим директором, — рассказывал Робертс. — Но это была управленческая работа, а я предпочитал заниматься наукой». Отклонив предложение возглавить отдел, он теперь не слишком рвался стать заместителем Тейлора. «Забудь об этом, — сказал он Тейлору. — Я занят. Я занимаюсь исследовательской работой, от которой получаю удовольствие»[483].
Сопротивляться Робертс мог еще по одной, понятной Тейлору, причине. «Ларри был доктором из Массачусетского технологического института, а я был из Техаса и имел только степень магистра. Поэтому, как я подозревал, он и не хочет на меня работать», — рассказывал позднее Тейлор[484].
Однако Тейлор был не только ловким, но и упрямым техасцем. «Чарли, разве не ARPA финансирует Lincoln Laboratory на 51 процент?» — спросил он у Херцфельда осенью 1966 года. Херцфельд это подтвердил. «Ну так вот, вы же знаете об этом проекте создания сети, которым я собираюсь заниматься. Но у меня возникли сложности. Мне никак не удается заполучить руководителя для этого проекта, а он работает в Lincoln Laboratory».
Возможно, Херцфельд согласится позвонить руководителю лаборатории, предложил Тейлор, и сказать, что в их интересах уговорить Робертса принять предложение. Это был техасский способ вести дела. Его предпочитал и Линдон Джонсон, который в то время был президентом. Начальник лаборатории был человеком понятливым.
— Наверное, для всех нас будет лучше, если вы рассмотрите это предложение, — заметил он Робертсу после звонка Херцфельда.
Итак, в декабре 1966 года Ларри Робертс перешел на работу в ARPA. «Я шантажом вынудил Ларри Робертса стать знаменитым», — говорил позднее Тейлор[485].
Когда незадолго до Рождества Робертс с женой впервые приехали в Вашингтон, несколько недель, пока искали жилье, они жили у Тейлора. Хотя им и не суждено было стать близкими друзьями, работали в ARPA они слаженно и тепло относились друг к другу[486].
Робертс не был ни таким доброжелательным, как Ликлайдер, ни таким жизнерадостным и дружелюбным, как Тейлор. Не был он и таким компанейским, как Боб Нойс. Как заметил Тейлор: «Ларри холоден как рыба»[487]. Но и у него была своя особенность, не менее полезная для поддержания духа творческого сотрудничества и руководства группой: он был решителен и умел добиваться результата. И, что еще важнее, его решительность основывалась не на эмоциях или личных предпочтениях, а на логическом и точном анализе всех возможностей. Коллеги уважали его решения, даже если были с ними не согласны, поскольку они отличались четкостью, ясностью и бескомпромиссностью. Это и было одним из преимуществ руководства проектом настоящим инженером-технологом. Как заместитель Тейлора Робертс чувствовал себя некомфортно, и ему удалось договориться с директором ARPA Чарльзом Херц-фельдом, что вместо этого тот назначит его главным научным консультантом агентства. «Днем я возился с контрактами, а по вечерам занимался разработкой сети», — вспоминает он[488].
С другой стороны, Тейлору нравилось быть вместе с людьми, и шутить он любил, иногда даже чрезмерно. «Я общительный человек», — сообщает он. Каждый год Тейлор устраивал конференцию, где собирались ученые, получавшие финансирование от ARPA. Еще одна конференция для лучших студентов-выпускников проводилась обычно в каких-нибудь интересном месте, вроде Парк-Сити, в штате Юта или в Новом Орлеане. Каждый имел возможность выступить, а затем его засыпали вопросами и предложениями. Таким образом Тейлор получал сведения обо всех восходящих звездах страны. Он, как магнит, притягивал таланты, что сослужило ему хорошую службу при переходе на работу в Xerox PARC. А еще это помогло ему решить одну из самых важных задач построения сети: заразить окружающих этой идеей.
ARPANET
Тейлор знал: идею сети с разделением времени надо популяризировать среди тех, кто готов к сотрудничеству, а именно среди ученых, получающих финансирование от ARPA. Поэтому в апреле 1967 года он пригласил их на семинар в Университет Мичигана, где Робертс представил их план. Все компьютеры, объяснил Робертс, мы объединим выделенными телефонными линиями. Он описал две возможные архитектуры. Одна из них — система с центральным аппаратным узлом, центральным компьютером, который стоит, например, в Омахе и направляет по определенному адресу, маршрутизирует информацию. Вторая — система, напоминающая сеть. Она выглядит как карта шоссейных дорог с линиями, пересекающими друг друга, как паутинки, протянутые от точки к точке. Робертс и Тейлор склонялись к децентрализованной системе: она выглядела надежней. Информацию можно будет передавать от одного узла к другому, пока она не достигнет места назначения.
Многие из участников с большой неохотой соглашались присоединяться к сети. «Университеты вообще не желали с кем-нибудь делиться своими компьютерами, — рассказывает Робертс. — Они хотели закупать собственные машины и прятать их по углам»[489]. Не хотели они, и чтобы у них, как у участников сети, для маршрутизации трафика отбирали хоть каплю ценного машинного времени. Первыми против высказались Марвин Мински из Лаборатории искусственного интеллекта при Массачусетском технологическом институте и Джон Маккарти, в прошлом коллега Мински, перебравшийся к этому времени в Стэнфорд. Их компьютеры, заявили они, и так используются по максимуму. С какой стати они должны разрешать еще кому-то подключаться к ним? А кроме того, у них появится новая забота: маршрутизировать сетевой трафик неизвестных им компьютеров, на языке которых они не говорят. «Обоим не нравилось, что уменьшится вычислительный ресурс их компьютеров, и участвовать в этой затее они отказывались, — вспоминает Тейлор. — Я сказал, что им придется это сделать, поскольку это позволит мне втрое сократить расходы на компьютеры»[490].
Тейлор был убедителен, а Робертс настойчив. Они напомнили присутствующим, что всех их финансирует ARPA. «Мы собираемся устроить сеть, а вам придется в этом участвовать, — заявил Робертс. — И вы подсоедините к ней свои машины»[491]. Денег на компьютеры больше не будет до тех пор, пока они не подсоединятся к сети.
Часто бывает, что споры на конференциях стимулируют рождение идей. Именно это произошло в конце мичиганской встречи, когда один из ее участников неожиданно выступил с предложением, позволившим ослабить противодействие сети. Вэс Кларк из Lincoln Laboratory был одним из разработчиков персонального компьютера, который они в лаборатории между собой называли LINC. Больше продвижения идеи разделения времени на больших компьютерах его интересовало совершенствование компьютеров индивидуального пользования. Поэтому он не слишком прислушивался к тому, что говорилось на конференции. Но в самом ее конце он сообразил, почему так трудно заставить исследовательские центры принять идею сети. «Хорошо помню, что перед самым отъездом я неожиданно сообразил, в чем основная трудность, — рассказывал Кларк. — Я передал Ларри записку, где сообщал, что, похоже, вижу, как решить проблему»[492]. По дороге в аэропорт во взятой напрокат машине, которую вел Тейлор, Кларк рассказал Робертсу и еще двум коллегам, в чем состоит его идея. ARPA не следует настаивать на том, чтобы маршрутизацией данных занимались все вычислительные центры, где стоят компьютеры, на которых ведется научная работа, объяснял Кларк. Вместо этого ARPA следует разработать стандартизованный мини-компьютер, который и будет производить маршрутизацию, и снабдить такими компьютерами все вычислительные центры. Тогда от большого исследовательского компьютера потребуется только установить связь с предоставленным ARPA мини-компьютером — маршрутизатором. У такого подхода три преимущества: основная нагрузка снимается с компьютерного терминала центра, у ARPA появляется возможность стандартизировать сеть, а маршрутизация данных действительно приводит к их рассредоточению, а не к контролю за ними несколькими большими узлами сети.
Тейлору идея сразу пришлась по душе. Робертс задал несколько вопросов и тоже согласился: сеть будет управляться стандартизованными мини-компьютерами, предложенными Кларком. Они известны как интерфейсные процессоры сообщений, или