Наступила пауза. Теперь подростком на первом свидании выглядел человек по ту сторону прилавка. Однако гордо и самоуверенно согласился:
– Хорошо!
Я никогда в жизни не ехал домой так быстро! И никогда в жизни я так не ждал утра! О-о-о-о-о, как я буду жесток!!! Да-да! Лампочка оказалась именно такой! Гэ-У, сука, десять!
На следующее утро в электрическом магазе меня встретили напряженно. Тоже ждали. Когда я выложил маленькую, милую лампочку на прилавок, воцарилась тишина.
– Эдик! Папа! Он таки принёс лампочку!
Папа с Эдиком склонились к предмету. Долго рассматривали, не прикасаясь. Потом выпрямились и посмотрели на меня. Папа молча ушел к «Известиям». Эдик, печально посмотрев на «кепочку», произнёс голосом Галилея: «Всё-таки она существует…» – и тихо отошел в сторону.
«Кепочка» выглядел подавленно. Вздохнул. Развел руками. Покачал головой. Но и тут умудрился признать ошибку весьма паскудно:
– Надо же… Где вы её только взяли? – брезгливо тронул лампочку индикаторной отверткой.
Честно скажу. Я заржал и зауважал его. Потому что человек, стоящий перед злым, большим и готовым к насилию покупателем, но при этом настырно пытающийся не потерять гонор, это круто! Я рассказал, откуда взялась лампочка, он показал мне кучу каталогов бумажных и электронных. Действительно, никто не делал таких лампочек. Он таки оказался прав. Никто. Только одна бельгийская фирма, выдумывая свои фантастические светильники, оснащала их лампочками, которые производила только она, и не продавала эти лампочки в розницу нигде, кроме как в Бельгии!
Я потом, конечно, лампочки купил. С оказией. В Брюсселе. По двадцать восемь евро за пару. И показал их Юре. Так звали самоуверенного кучерявого человека. Он опять мерзко обсмеял меня и посоветовал заменить патроны в светильниках. Что я и сделал. Лампочки теперь могут сгорать массово. Всегда можно купить обычные, с нормальными контактами в виде штырьков.
Прошло лет семь после нашего знакомства, и недавно я спросил Юру:
– Ты реально не бздел, что я тогда тебе втащу за эти Гэ-У-десять?
– Ара! Я был уверен просто! – оживился он и, помолчав, философски добавил: – Но ради убеждений я был на это готов!
Неисправимый тип.
Драка
Драка в ресторане «Якудза» была великолепна. В ней было всё: причина в виде женщины, крики «яегомать», задетая честь офицера, разбитые головы и, конечно, ОМОН на десерт.
А ведь ничего не предвещало. В большом зале кабака две компании отмечали каждая своё: гражданские – день рождения годовалого мальчонки, военные – 23 февраля. Все были настроены миролюбиво.
Уже под занавес вечера начались танцы. Разгоряченные отдыхающие самозабвенно отплясывали под «синий иней», который «лег на провода». Среди танцующих был замечен Бзо. В любой компании бывает такой тип. Мирный и безобидный, но отмеченный печатью рока. При любом хипеше он выхватывает первым.
Бзо был в меру пьян и сосредоточенно танцевал с супругой – женщиной крупной и суровой. Лицо Бзо выражало печаль и самопожертвование. С таким же лицом отдают супружеский долг на двадцатом году совместной жизни.
Вдруг от «военного» стола на танцпол ворвалась Она: пышногрудая и крепкожопая брюнетка в коротеньком платьюшке. Решительно оглядела танцующих. Спина Бзо показалась ей самой привлекательной.
Бзо, видимо, очень давно не испытывал таких ощущений. Ну согласитесь, когда тебе под шестьдесят, у тебя пузико и лысинка, прикосновение к спине чужих сисек – это всегда неожиданно и даже тревожно. Фантомные боли. Поэтому, повернувшись на сто восемьдесят градусов, он сначала замер, а потом издал громкий гортанный крик, переходящий в вой. Так кричал Тарзан в старом фильме. В этом крике было всё: и пресловутое «яегомать» и «спасибо господи!».
Шок был настолько сильным, что Бзо даже забыл о том, что он женат. Брюнетка между тем сделала выпад. Теперь забытые прикосновения чужих сисек ощутили на себе и щеки Бзо. Да. Незнакомка была значительно выше партнера. Бзо зарычал и начал свой танец, состоящий из элементов диско, кунг-фу и лезгинки. Так танцует ослепленный страстью пингвин, которого неожиданно долбануло током.
Больше Бзо удивилась только жена Бзо. Такой активности у супруга она не наблюдала с 2000 года, когда Бзо баллотировался в местный парламент. Но не успела она толком порадоваться, как на танцполе возник новый персонаж. Он быстрым, но нетвердым шагом ворвался в дискотэку. Правая рука его с зажатым кулаком была вытянута вперед. Он походил на летящего Супермена, который атакует злодея. Долетев до танцующей пары, Супермен неловко ткнул Бзо в голову вытянутой рукой.
Бзо удивился и сказал: «Оу?!» Вновь прибывший не понимал тонкостей туземного диалекта. На такое «Оу?!» надо максимально нагло ответить «Всыси?!». Завяжется диалог. И, возможно, будет достигнуть консенсус. Но, увы, человек с кулаком был недавно прикомандирован в наш горный край. Он не знал всех тонкостей ведения переговоров на Кавказе. Поэтому на «Оу?!» он заявил:
– Пррррекратить! Я не позволю! Это моя жена! Я офицер! Я майор!
Бзо растерялся. Он не служил в армии и никогда не видел офицеров так близко. Поэтому на всякий случай предложил:
– Иди ты нахренотсюдова!
Офицер, который так и не опустил суперменскую руку, еще раз попытался ткнуть Бзо. Но Бзо был настороже. И ловко оттолкнул незнакомца. Тот, естественно, начал падать, так как был чертовски пьян. И спиной налетел на другого танцующего. И на вежливое замечание «Оу!» ответил несмелым ударом в грудь.
В тот вечер на танцполе присутствовало человек семьдесят. Майор умудрился выбрать самого неудачного партнера для спарринга. Совершенно трезвого чемпиона Европы по кик-боксингу в тяжелом весе. Среди юниоров. Но мальчики на Кавказе быстро взрослеют. Поэтому чемпион был небрит и всегда готов к бою. Чисто рефлекторно поставил блок и провел прямой в корпус. Майор охотно лёг.
Сразу на двух языках раздалось: «Наших бьют!». И понеслось. Военнослужащие, находясь в численном преимуществе, атаковали. Но получили достойный отпор. Драка проходила прекрасно. Мужчины били друг друга весело и азартно. Вокруг драки бегала крепкозадая и пышногрудая майорша с белым полотенцем в руках. Она заливисто хохотала и кричала:
– Боже мой! Из-за меня дерутся мужчины! Кавказ! Как это прекрасно! Господа! Прекратите! Остановитесь!
И бросала между дерущимися полотенце. Её не слушали. А кто-то из не знавших обычаев гор даже дал ей подсрачника.
В этот момент, для усиления эффекта от подсрачника, Аллегрова запела про шальную Императрицу.
Охрана кабака сначала пыталась разнимать дерущихся. Но тут народ и армия оказались едины. И кто-то сломал об одного из секьюрити стул. Охранники сняли бейджики и стали рядовыми участниками конфликта.
Минут через пятнадцать появилась милиция. Два скромных ППСника вошли и наблюдали. Поинтересовались у официантки, кто кого бьет. Время было такое. Нельзя было с наскоку мешать людям драться. Мало ли… Получив объяснения, патрульные бочком удалились.
Дрались уже долго. Даже начали уставать. Поэтому прибытие ОМОНА оказалось весьма кстати. Можно было прекращать драку, не потеряв лица, чтобы потом, рассказывая о ристалище, сказать:
– Ну, если бы не менты, мы бы, конечно, им вломили!
Особо пострадавших увезли «скорые», особо дерзких «автозаки».
Из «скорой» слышались крики: «Я не позволю! Я офицер!», а из «автозака» доносился раскатистый женский смех…
В разгромленном зале ресторана оставалось совсем немного людей. В центре танцпола на стуле сидел Бзо. Его жена мокрым полотенцем пыталась вытереть кровь, которая сочилась из рассеченного лба Бзо. Он отмахивался и грубил. Иногда матом. Но жена не обижалась, а только утирала слезы и смотрела на отважного мужа влюбленными коровьими глазами…
А места у нас какие…
Гостей из Москвы надо вывозить в горы. Они моментально впадают в транс и восторг. Впрочем, есть с чего. Тут не надо что-то говорить. Надо снисходительно улыбаться, когда гость снова кричит «Уааау!». Да-да, у меня в этот момент такое лицо, как будто я имел отношение к созданию этих скал.
Мы мчались по горной дороге, пока впереди не замаячил обязательный пункт посещения Даргавского ущелья – смотровая площадка. С неё открывается дивный вид на окрестности, и там же расположен зоопарк. Ну, как зоопарк… Зверинец. Животных там настолько немного, что самый высокий рейтинг у обычного медведя.
И вот мы идем по тропе к смотровой и видим, что возле клетки с медведем небольшая толпа. Туристы из Ессентуков. Фоткаются и радуются. Через семь минут мы уже шли обратно. Та же локация и те же люди. Однако вместо радости царят хаос и ужас. Но снимать не перестают.
Клетка с медведем, что бы вы понимали, на высоте трех-четырех метров над тропой, которая опоясана перильцами. Потом крутой пригорочек, мелкая сетка, затем уже нормальная клетка. То есть сделано всё, чтобы затруднить медведю контакт с посетителями. Но, видимо, не всё. Потому что по пригорочку спускается гражданин, которого ведет под руку другой гражданин. Еще семь минут назад мы видели их пьяными и веселыми. А сейчас они были пьяные, но грустные.
Сопоставив алую кровищу повсюду, орущих женщин, белый цвет кожи присутствующих и довольного медведя в клетке, мы поняли: склон был недостаточно высок, сетка недостаточно мелкá и что-то пошло не так.
Лучше всех происходящее объяснил сам гость из Ессентуков. Он остановился на пригорочке, поднял правую руку, так чтобы все могли пересчитать его пальцы и чтобы даже самые невнимательные заметили их недокомплект. Крики стихли. Все считали. Да. Пальцев теперь стало четыре. Указательный отсутствовал. А наш гость многозначительно произнес:
– Вот, дети! Вот что бывает, если мишке в клетку палец сувать!
И для усиления эффекта взмахнул рукой, добавив цвета на белые лица слушателей.
…Если бы это видел Квентин Тарантино, он бы переснял «Убить Билла». По крайней мере сцену битвы в зимнем саду. Вместо Черной Мамбы в желтом спортивном костюме, был бы наш чувак в костюме «Боско». И с медведем Хаттори Ханзо.