— И прошу тебя не пудрить мне больше мозги. Я и так чувствую себя последним дураком из-за всего этого… Не хотелось бы чувствовать себя еще хуже!
— Хорошо, — пробормотал Николай Степанович, снова забегав по кабинету. — Я скажу тебе… Я знал про деньги. Стась пришел ко мне, мы выпили, поговорили. И он сказал, что приехал в Москву исключительно ради того, чтобы обеспечить свою дочь. Ведь алиментов он не платил все эти годы. А теперь, как он сказал, девушке понадобятся деньги. На квартиру там, чтобы после свадьбы отдельно жить. Еще на что-то…
— После свадьбы с твоим сыном? — уточнил Сергей Павлович.
— Нет, про моего сына речи не было, — нервно сознался адвокат. — Сергей, я умоляю тебя, не трогай его! Он вообще ни при чем во всей этой истории. Парень ничего не знает.
— И про деньги не знает?
— Про это знает. — Николай Степанович отвел взгляд. — Но ты должен меня понять, Коля. Я ведь не знал, что это именно твои деньги. И сумма другая. Сам говоришь — у тебя он брал двадцать две тысячи. "
— Проценты!
— Да, проценты, — согласился Николай Степанович и снова забегал по кабинету. — Да, все так… Но как ты мог убить его…
— Это, очень просто с технической точки зрения, — холодно ответил Сергей Павлович. — Только не делай из меня чудовище. Я защищал свои интересы точно так же, как ты сейчас защищаешь свои. И я тебя за это не виню. Понимаю, все понимаю. Сын — шалопай, дела идут плохо…
— Нет, ты меня неверно понял, — попытался было возразить адвокат, но его грубо оборвали:
— Мать твою так, Николай, за кого ты меня держишь? Я тебе битый час объясняю, а ты все еще не понял?! Я не шутить с тобой сюда пришел, я за своими деньгами явился. И все я прекрасно понимаю и про тебя, и про сынка твоего.
Я показал тебе расписку? Так будь любезен, выдай мне по ней деньги с процентами. Я тороплюсь.
— У меня нет денег, — прошептал Николай Степанович.
— Коля, я не хочу объяснять тебе, что будет в том случае, если этих денег ты мне не дашь. — Сергей Павлович поудобнее уселся в кресле и закурил сигарету, пуская дым на адвоката. — Ты не маленький и раз понял про Стася, поймешь и про своего сынка.
— Хорошо, — голосом больного человека произнес окончательно сломленный Николай Степанович. — Я скажу все, что знаю. Сережа, мне нужны эти деньги, ты прав. Положение у меня очень тяжелое и скоро может стать совсем невыносимым. Как только Стась сказал, какие деньги он хочет передать своей дочери, у меня сразу родилась идея свести ее с Женей.
Он о Жене не знал, он вообще забыл, что у меня есть сын Он его в тот день даже не видел.
— Так-так, — кивнул Сергей Павлович. — А девица знает про деньги?
— Нет, — ответил адвокат.
— Ты уверен?
— На все сто.
— А почему ты так думаешь?
— От Стася знаю.
Сергей Павлович поближе нагнулся к нему:
— А про смерть отца она знает?
Адвокат достал носовой платок и вытер лоб и виски.
— Нет. Но она его видела. Мертвого. Он зачем-то позвонил ей в тот самый день, попросил прийти. Она и пришла. И увидела труп. Что это ее отец, она даже не подозревает.
— А ты от кого все это знаешь?
— От сына. Она вчера рассказала ему. Да, это у нее он был, там ты его видел…
— О, так она уже в таких вещах ему сознается! — удивился Сергей Павлович. — Ну, до свадьбы недалече!
— Далече, ты ошибаешься. И весьма далече.
Сын-то мой тоже был там, тоже видел труп.
Только он не знал, зачем Стась его вызывал.
Они до этого никогда не общались… Знаешь, мне думается, что Стась просек наконец, что мой взрослый сынок может стать женихом его взрослой дочери. А может, следил за ней и увидел их вместе. Потом за ним проследил, долгое ли дело.
— Понятно, понятно… — кивал Сергей Павлович. «Так, значит, это дух Стася вел меня вчера за этим парнем! — усмехнулся он про себя. — Ну, точно, он так же выследил его, как и я… Заинтересовался, ясное дело, кто это возле его дочки сшивается».
— Стась не хотел, чтобы на его дочери кто-то женился ради денег, — пояснил адвокат. — Он хотел все это держать в тайне…
— И разболтал про деньги тебе?
Николай Степанович только пожал плечами.
— Выпил он хорошо, — объяснил он. — Да и повод был о дочери поговорить. Я ведь ее маленькую видел, он с ней в гости приходил, перед самым отъездом. Такая беленькая мышка была, веселая, смешная… А может, ему просто похвастаться захотелось, грехи свои отмыть.
Все ведь знали, что дочь он бросил. А деньги…
Денег он мне не отдавал, Сережа. И я тебе жизнью сына клянусь — не видел я их никогда и не знаю, где они! Стась сказал, что деньги он оставил, но не хочет, чтобы о них кто-то знал.
Включая и его дочь. Он сказал, что девушка она молодая, общительная, симпатичная, скоро, не иначе, замуж пойдет. И вот тут загвоздка: невесту с приданым может взять в жены какой-нибудь аферист… — Он невесело рассмеялся. — Я, значит, то есть мой сын… А невесту без приданого возьмет только тот, кто ее действительно любит. А уж деньги, когда они появятся, такой любви будут не помехой, а подмогой. И он хотел, чтобы до Юлькиной свадьбы ни одна собака не знала, что у нее будут деньги. И получит она их прямо на свадьбе, даже еще раньше — при выходе из загса. Стась прямо помирал со смеху. «Представляешь, — говорит, — подойдет к ним человек у дверей и вручит невесте подарочек от меня! Хочу, — говорит, — чтобы она была счастлива в браке, а потому про деньги муж узнает только после загса. Иначе на деньгах женится, а не на Юльке!» Вот и все, Сергей. Больше ничего я не знаю. Хочешь — верь, не хочешь… — И он прерывисто вздохнул, глядя прямо перед собой.
Сергей Павлович молчал, лихорадочно обдумывая услышанное. «Врет? Вон он как трясется. Боится за сына, ясно… Раз боится — может, не врет? А если правда? Идиотскую шутку придумал Стась. Эффектную и идиотскую, вполне в своем стиле».
— А кто отдаст деньги? — спросил он Николая Степановича.
— Не знаю.
— Он даже не намекнул? — удивился Сергей Павлович.
— Какое там! — Адвокат понял, что ему начинают верить, и оживился. — Он вообще на этом оборвал свой рассказ. Больше ни слова не было ни про дочь, ни про деньги… Я адрес нашел… Ну и вот… Остальное я тебе уже рассказал.
Сергей Павлович молча курил, глядя на адвоката.
— Как же нам теперь быть, Коля? Деньги-то надо получить.
— Надо! — согласился тот. — Я ведь попытался.
— И кое-что у тебя получилось, верно? — подмигнул ему Сергей Павлович. — Ладно, Коля. Чего в жизни не бывает. Всегда мы были друзьями, только раз вот так нас столкнуло…
Хорошо, что не расшибло.
И он благодушно засмеялся. Засмеялся и Николай Степанович, только как-то очень осторожно, не сводя с приятеля глаз.
— Так вот, — приходя в хорошее настроение, закончил Сергей Павлович. — Подведем итоги. Расписка моя. Парень — твой. Раз уж Стась выкинул такой фортель и того человека с деньгами никто из нас не знает, стало быть — надо его дождаться. А кто он есть — это только на свадьбе выяснится. Значит — что? Надо выдавать нашу наследницу замуж. Уж я помогу, чем смогу, твоему сыночку красавицу нашу до венца довести. А уж деньги… Ты не обижайся, Коля, но деньги будем делить. Я проценты сбавлю. — Он поднял глаза к потолку, делая вид, что считает. — Мои двадцать две тысячи…
Да по пять… По десять… Из расчета восемнадцати… Итого, тридцать пять тысяч моих, Коля.
— Как это? — Адвокат даже приподнялся " места. — Я же сына отдаю, подумай!
— Так что же ты торгуешься из-за сына? — возмутился Сергей Павлович. — Будто не отдаешь, а продаешь. Тебе, честно сказать, и пятнадцати тысяч много. Ну, что ты сделал? Парня подослал? Так я захочу — двадцать парней к ней пошлю, один другого краше! Что, Женя твой — первый красавец на Москве?
Видимо, адвокат сознавал, что, не первый, потому что дальнейших возражений с его стороны не последовало.
Мелкие подробности были обсуждены довольно быстро: парень «раскручивает» невесту, доводит дело до свадьбы, адвокат затем позаботится о том, чтобы права супругов были заранее оговорены; Сергей Павлович, со своей стороны, обещает денежное вспомоществование адвокату и жениху на время обольщения невесты, а также в случае необходимости устранит потенциальных конкурентов. Молодые поженятся, после чего произойдет развод и раздел наследства.
Сергей Павлович выкурил последнюю сигарету, лучезарно улыбнулся, обещал позвонить вечерком и ушел, вполне довольный достигнутым результатом.
Глава 8
— А я-то думал, у вас пожар! — радостно приветствовал подругу Макс вечером того же дня. — Полная лестница дыма. А это просто-напросто на верхней площадке стоит здоровенный парняга в кожаной куртке и смолит сигарету за сигаретой.
— А чего он тут стоит? — как-то безразлично спросила Юлька.
— Не знаю, может, тоже в тебя влюбился, а сказать не решается. А ты чего такая вареная? — удивился он, вглядываясь в нее повнимательнее.
Юлька только махнула рукой.
— Исчез на целый день, а теперь спрашиваешь, — упрекнула она друга.
Макс округлил глаза и присел рядом с ней на диван.
— Слушай, да ты просто жить без меня не можешь! — воскликнул Макс, буквально излучая восторг.
— Я прекрасно могу жить без тебя, — огрызнулась Юлька. — А вот думать правда не могу. Не получается…
— А если ты не мыслишь, то, следовательно, не существуешь, — внушительно произнес Макс. — Значит, без меня ты просто ноль, фикция, неполноценное существо. Подумай-ка хорошенько, раз уж я рядом, — может, ты меня все-таки тайно любишь?
Юлька взвизгнула и стукнула кулаком по дивану. Он затрясся, и Макс подпрыгнул.
— Осторожно, девушка, — попросил он, — так над чем это нам так настоятельно потребовалось подумать. Уж не над поступками все того же загадочного принца!
Юлька кивнула:
— Появился тут вчера вечером, с этим вот букетом…
Макс обернулся и посмотрел на огромный букет, украшавший письменный стол.
— Только моя врожденная тактичность помешает мне сказать, что я ненавижу гладиолусы, — пробормотал он, глядя на цветы. — Три, четыре, пять, шесть, семь… Какой, однако, пошляк! Подарить девушке этакий веник!