Две недели назад я отправил графине Эр Дор, сообщение с графиком встреч, координатами и списком оборудования которое мне требуется. По идее встреча должна состояться только завтра, но я отправлюсь на нее раньше. Приходится добираться до объемов Содружества поэтапно, чтобы не светить перед посторонними генератор червоточин. Очень уж продвинутая технология, которую я постараюсь как можно дольше держать в секрете. Кстати, встречу я назначил всего в десятке световых лет от столичной системы империи Аратан. Нарочно выбрал необитаемую и довольно агрессивную систему с двойной звездой, чтобы затруднить своим партнерам возможную установку наблюдательного оборудования и устройства засады. Даже на кораблях Содружества, с их системами защиты находиться в этой звездной системе будет не комфортно и не безопасно.
В путь отправился на «Скате». Никого из живых брать с собой не стал. Это конечно уже не первый диалог с верхушкой империи, но не хочу втягивать людей в эти грязные игры и дрязги.
Проход открыл в совершенно другую, так же необитаемую систему, и уже из нее стал рассчитывать короткий прыжок до назначенной точки привычным способом, с помощью гипердвигателя. Скинув генератор червоточин, который сам укутался маскирующим полем и снизил аппаратную активность, я принялся продумывать маршрут. По расчетам прыжок займет всего три часа, так что я окажусь в месте встречи с опережением почти на сутки. Но я слишком хорошо знаю Хилу. Она непременно явится заранее и попытается расставить ловушки. Ее неудержимое стремление во что бы то ни стало полностью контролировать ситуацию с возрастом только усилилось и усугубилось долгой службой личным советником императора.
Разумеется, стоило мне только выйти из гиперпространства в указанной системе, как мой активный сканер тут же засек чертову дюжину боевых кораблей среднего класса. Не думаю, что они прибыли с целью атаковать меня, или как-то напугать. Корабли все были не флотскими, а гвардейскими, причем гвардейцы были не императорские, а герцогства Эр Дор. Просто личная охрана графини.
Никто не слал запросов, не требовал представиться. Сработали автоматические системы идентификации, а обводы моего крохотного курьера, спутать с другим кораблем было просто невозможно.
Гвардейский флагман гостеприимно распахнул летную палубу, куда я и направил своего «Ската».
Преодолев тонкую пленку защитного поля, что удерживало атмосферу на палубе, мой корабль плавно совершил посадку в подготовленном месте. Учитывая то, насколько корабль был крохотным, размерами чуть больше стандартного орбитального челнока, то много места для посадки не требовалось. Мне тоже теперь не было смысла скрывать свою внешность, все члены экипажа прекрасно знали с кем предстоят переговоры.
У корабля уже появилась группа сопровождения в боевых пустотных скафандрах. Вопреки ожиданиям встретившие меня гвардейцы повели не в зал переговоров, который на флагмане, разумеется, был, а в кают-компанию офицерского состава.
Хила возилась на кухне, наполненной ароматами готовящихся натуральных продуктов. Логично было предположить, что не будет никакого официального приема, по факту я заявился на встречу раньше назначенного срока. Может так даже лучше.
— Куда-то торопишься Лич? Или так по мне соскучился, что примчался почти на сутки раньше срока? — поинтересовалась Хила, не отрываясь от процесса приготовления чего-то, на вид напоминающего мясной стейк.
— Не проецируй на меня человеческие чувства и эмоции, Хила, ты прекрасно знаешь, что это не сработает.
— Мне вот интересно Лич, до вашей базы у планеты Эдар более двухсот пятидесяти световых лет. До твоей Земли почти четыреста. Как ты умудряешься мотаться из конца в конец за такой короткий срок?
— Ты же опытный инженер, прикинь сама, масса моего корабля, мощность гипердвигателя, скорость разгона до прыжка. Мне не нужен сон, меня не беспокоят перегрузки. Вот и получается, что отмахать все эти световые года, я вполне способен за десять прыжков.
— Правды ты все равно не скажешь, вот что я могу понять.
— Конечно же нет. Как сказал мой друг, гиперпространство, это не часть мерности, это его свойство.
— Вот уж не думала, что у такого как ты есть друзья, — нахмурилась Хила глядя на меня. — Если он только не воображаемый.
— Как ни странно, но от части ты права, он действительно в некотором смысле воображаемый.
— Я вот все думаю, Лич, осталось ли в тебе хоть что-то человеческое? Ты отомстил Хранителям, обрушил экономику всего Содружества, обрекая многих ее жителей на жалкое существование и даже на смерть, возглавил Федерацию взбунтовавшихся машин, при упоминании о которой даже у бывалых флотских офицеров трясутся поджилки. Чего ты добиваешься в конечном итоге? Хочешь уничтожить человечество как вид?
— Вы сами это делаете с большой охотой вот уже много тысяч лет. Только и занимаетесь тем что уничтожаете себе подобных. Что изменилось со времен вашего бегства из объемов первой империи, когда ваши предки драпали от Архов? Сильно продвинулись в плане технологий, социального устройства? Вы вспоминаете о первой империи как о высокоразвитой цивилизации, технические ошметки которой вам выдавали Хранители. А сами вы что сделали? Вопрос конечно риторический, так что не трудись отвечать Хила. Просто не надо сваливать с больной головы на здоровую. Я не просто воплощенное зло в глазах всего Содружества, я лекарство от вашей глупости.
Лишившись технологических цепочек от Хранителей, в попытке хоть как-то противостоять мне, вы наконец возьметесь за ум. Вам просто придется навести порядок в международных отношениях, объединить усилия, и сложить воедино все технические достижения. Федерация машин никогда не спит, не потребляет органическую пищу и не дышит воздухом. Один единственный кластер вычислительного центра способен заменить все Искины существующие в империи Аратан, а таких кластеров не два и даже не сто. Речь идет о тысячах машин с невероятной вычислительной мощностью. Машины производят машины. У нас почти нет ограничения в ресурсах. И поверь, дорогая графиня, у нас есть цели и устремления. Пока мы не оставляем вам выбора. Заставляем сплотиться в попытке противостоять нам. Потому что, если это не сделаете вы сами, это сделаем мы. Человеческого во мне не осталось, но зато есть память. И я прекрасно помню, что такое голод, что такое смерть, нищета, нужда, страдания от ран и болезней. Человек не тот, кто все это чувствует, а тот, кто всеми силами противится тому чтобы все это продолжалось.
— Взбунтовавшийся Искин решил читать мне морали? Социальная структура человеческого общества формировалась тысячелетиями. Конкурентная борьба внутри общества, это залог успешного развития. Аксиома эволюции.
— Не передергивай и не подменяй понятия. Аксиомой это утверждение может быть только при прочих равных условиях. А в сформировавшемся социальном строе государств Содружества, да и былой единой империи, подобных условий не наблюдается уже очень давно. Простолюдин никогда в жизни не добьется того чего может добиться аристократ или потомок богатых родителей.
— По-твоему выходит, что мы должны все сломать и построить заново? Но и в таком случае опять появится разделение на богатых и бедных, на достойных и ничтожных.
— Ничего подобного я не утверждал, Хила, опять ты выдумываешь. Да, есть откровенные лодыри, вечно недовольные нытики, законченные неудачники опускающие руки перед любой, даже самой незначительной трудностью. Есть ленивые бездельники, которые почему-то вдруг начинают думать, что все вокруг оказались перед ними в неоплатном долгу. Есть и такие у которых мозгов как у таракана, зато сил на пятерых, вот они и позволяют себе взять и отобрать все что посчитают нужным. Все эти перекосы уже заложены в обществе. И само общество эти кривые коленца не исправляет и не будет этого делать, до той поры пока эти застарелые вывихи не станут вправлять насильно. И тот, кто найдет в себе смелость взяться за эти проблемы и начнет их исправлять, тот и станет самым настоящим лидером или группой лидеров. Человек индивидуальный разум, не пчелиный рой и не муравейник. Каждого индивидуума нужно воспитывать, формировать, а не отделываться от него убогим костылем вроде нейросети, когда все важное в воспитательном процессе уже упущено. Проблемы государства, все эти кризисы, войны, противостояния, борьба за власть и ресурсы, лежат в колыбели. Да, Хила, ты не ослышалась. В колыбелях каждой здоровой семьи, завернутые в пеленки, маленькие такие проблемки, с возрастом перерастающие в крупные неприятности. Общество не изменится никогда если не будет реформ рядом с каждой колыбелью.
— Чувствую, что ты столкнулся с чем-то подобным на этой своей Земле. Я же права? Побывал в Содружестве, почувствовал, как говорится, разницу. Вот и пытаешься строить из себя великого кормчего.
— Опять же, от части ты права, — согласился я. — В наследство от планеты Земля мне достались двадцать семь тысяч человек, для которых я заказывал у тебя стазис-генераторы и мобильные госпиталя, прежде чем начал выковыривать их из подземных бункеров. Мне досталась вся планета, правда промерзшая до глубин океана и почерневшая от радиоактивного пепла. И именно сейчас в этот самый момент, бездушные машины перерабатывают каждый кубометр земной поверхности, мертвой и душной атмосферы, очищая от остатков радиации, выискивая биологические образцы, которые можно восстановить и сохранить. Вот с чем я столкнулся там, у себя на Земле. Да, Хила, в рамках Содружества вольнодумные машины, способные отдать команду на гиперпрыжок, вне закона. Наше существование противоречит самой логике человеческого общества. Но по факту мы уже существуем. Нравится это вам или нет. Хотите нас уничтожить, добро пожаловать, можете начинать. Хотите отстраниться от нас, забыть, как кошмарный сон. Попробуйте. Но есть ли вероятность что такой казус не повторится вновь? И что вы тогда будете делать?
— Если я правильно тебя поняла, Лич, то причина по которой ты с нами до сих пор общаешься и поддерж