— Они еще не полностью оттаяли. Даже когда планета вернется к климатической норме, на полюсах все равно останутся ледяные шапки.
— А сколько всего континентов на планете?
— Всего шесть. Но шестой, как раз находится на южном полюсе, он всегда подо льдом и там чертовски холодно.
— Как ни крути, Лич, но эта планета никак не тянет на класс «А».
— И никогда не тянула. Климат на Земле всегда был очень суровый.
— А где находится континент, на котором ты жил? — не унималась графиня, с интересом разглядывая поверхность под челноком.
— Он с другой стороны планеты, мы сейчас пролетаем над Северной Америкой. Первые сухопутные культиваторы я запустил именно здесь.
— Я до сих пор не понимаю, что могло такое случиться что дело дошло до ядерного конфликта?
— Сам не понимаю. Ведь знали же идиоты что это чистой воды самоубийство, и все равно решились на это.
— Если не было запасного пути, хотя бы колонизированной планеты, на что они рассчитывали?
— Судя по последним данным, насколько я мог понять, собирались несколько лет отсидеться в бункерах. Изначально дурная идея. Ни уровень технологий, ни медицина, не позволили бы человечеству выжить. Если бы не мое вмешательство, уже через пару лет некого было бы спасать. В результате осталась жалкая кучка людей.
— Завези переселенцев из Содружества, — предположила Хила.
— Не все так просто. Я провел сравнительный генетический анализ, и понял, что жители Земли и разумные из Содружества, не совместимы. У них не может быть совместного потомства.
— Вот даже как. В таком случае хорошо, что смог найти выживших. Как будешь действовать дальше?
— Довольно предсказуемо. У меня есть специалист, который будет заниматься проблемами восстановления экосистем. Все выжившие сейчас находятся в стазис-блоках. Часть отобранной мной лично молодежи проходят обучение в виртуальном пространстве. Именно для этого мне потребовались запасные части от мобильных госпиталей. Как только достигнут нужной физической формы, также, как и прочих погружу их в стазис до той поры пока планета полностью не восстановится.
— Не боишься, что к тому времени кто-то из Содружества положит глаз на твою планету?
Именно поэтому я не собираюсь ее покидать ближайшие пару тысяч лет, пока не наведу здесь порядок и не пойму, что люди в состоянии за себя постоять и не скатиться в каменный век. Они ведь и подрались из-за того, что вся планета была поделена на владения. Сотни стран, сотни обособленных культур, у каждого своя правда. Такого быть не должно. То же самое сейчас происходит в Содружестве. Аграфы забились в угол, затаили обиду не понятно на что и плохо обо всех думают. Аварцы погрузились в пекло гражданской войны, выясняя чей клан имеет право захватывать больше рабов. Империя Сполот тихонько деградирует, демонстрируя полную индифферентность к поступательному развитию. Дворфы обложились защитными системами и шлют всех куда подальше. Империя Хеймур весьма агрессивно пытается учредить новый мировой порядок, навязывая ложные религиозные взгляды. Аратан захлебывается в ресурсном голоде и испытывает жесточайшие проблемы с демографией.
— Не все так плохо, как ты видишь, но не скрою проблем хватает. У нас не столько беда с демографией, сколько проблемы со средним возрастом населения и большими перебоями в логистике.
— Не имеет значения. Сейчас Содружество очень напоминает эту планету за час до начала ядерной войны. Все друг друга ненавидят и желают разодрать на части. Вроде бы Аратан и империя Хейму, и там, и там, люди. Ладно бы, например, дрались со сполотами или аграфами. Нет ведь, собираемся уничтожить тамошнего императора, только из-за разногласий взглядов на существующий миропорядок. Не скрою, мне он сам и его методы тоже не нравятся. Уверен, что, когда я начну строить империю на базе этой планеты, это уже не понравится всему Содружеству. Но это уже будут их проблемы.
— А что такого ты с ними будешь делать, что они не понравятся Содружеству?
— Почему всем не нравился Ник Ас Сварг? Что в нем было такое раздражающее, что все от него были просто в бешенстве?
— Да он же отмороженный был на всю голову! Сначала стрелял, потом спрашивал кто стучал в дверь. Вечно выдумывал какую-то дичь, то новый боеприпас создаст, то новый реактор построит, то с какими-то дикими животными ведет переговоры. Да много еще чего!
— А вот теперь представь, Хила, целая империя вот таких вот «Ников». Понравится такая империя Содружеству?
— Да, уж, боюсь тут ты прав. Если тебя одного для Содружества было уже много, что устроит целая империя таких отмороженных, даже предположить боюсь.
— Вот и я думаю, что лучше пока держать определенную дистанцию и обрезать все тропинки, которые ведут сюда из миров Содружества. Особо любопытных вроде аварцев или аграфов я отважу. Уже сейчас оборонительные платформы и малые крепости способны удержать атаку объединенного флота любой империи. Но как будет дальше я не знаю. Как будут идти дела в Содружестве, куда повернется вектор их развития, это сложно предсказать. Особенно сейчас, когда намечается не слабый технологический голод.
— Мы много тысячелетий сидели на всем готовеньком, — согласилась с моими словами графиня. — Я только сейчас начала понимать, чего стоят все наши дутые империи без Хранителей. В первый момент, когда мы только узнали, что ты их уничтожил, в аристократической верхушке началась самая настоящая паника. Все без исключения старшие дома в один момент потеряли львиную долю доходов. Розданные Хранителями технологические цепочки, столетиями выдававшие готовую продукцию, в одночасье превратились в груду хлама. Император принял волевое решение национализировать все без исключения технические патенты и научные открытия которые официально числятся за империей Аратан. Его примеру последовали и другие государства. Сейчас все свелось к тому, что только императорская власть и решение палаты лордов распределяют доход от национализированных технологий. Именно этот кризис как раз одна из причин, почему я захотела сбежать и оставить свой род. У меня слишком много родственников, которые уже очень давно привыкли жить ни в чем себе не отказывая особо при этом не утруждаясь. Я одна пахала за пятерых, отдувалась за чужие повинности. Я в свое время и на флот пошла только потому что никто из братьев не желал даже слышать о службе. А я тогда решила, что смогу построить карьеру. В целом все так и произошло. В конечном итоге я оказалась первым советником императора и просидела в этой должности больше двадцати лет. Родственники не оставляли попыток сесть мне на шею, и рано или поздно им бы это удалось. Но теперь, если мой план увенчается успехом, я буду иметь возможность со стороны наблюдать во что все это выльется. Род ослаб, и ему пора пускать кровь.
— Мне всегда было сложно понять родовые отношения внутри имперской аристократии. Наверное, просто не успел во всем разобраться. Но точно знаю, что механизма самоочищения в ваших старших домах не предусмотрено.
Мы снизились до высоты в пять километров и ровно летели над поверхностью немного оттаявшего, но все еще с большими плавающими глыбами льда на воде, Тихого океана.
— Вот с этой береговой линии, прямо по курсу, и начинается тот самый континент, на котором я жил. Половину Европы мои культиватор уже конечно перелопатили, но впереди еще много работы.
— Ты перерабатываешь весь поверхностный слой?
— Да, особенно там, где уровень загрязнения самый высокий.
— Уничтожаешь вместе с городами?
— Будущее население этой планеты утратило право на собственную историю. Я им просто ничего не оставлю в наследство от предков. Ни древних руин, ни памятников архитектуры. Только информационные источники. Книги, фильмы, фотографии. Я нарочно не стану их делить на расы и нации. И на это они тоже утратили право. Станут одним единственным народом. Каким именно, понятия не имею, сами выберут.
— Тебе не кажется, что это как-то жестковато?
— Нет. Фактически будущие жители Земли реконструированный вид и выжили только благодаря мне, а точнее сказать лишь благодаря моему желанию им помочь. Эта планета моя собственность, и только я решаю, что на ней останется, а что нет. Я не хочу, чтобы на ней были границы. Я не желаю видеть обособленные расы и народы. Не желаю слышать разные языки. Все это лежало в основе конфликтов, которые происходили на планете каждый день на протяжении десятков столетий. Наверное, не было ни дня в человеческой истории, когда кто-нибудь кого-нибудь не резал. Так не должно продолжаться. Я знаю, что служило причиной конфликта в прошлом. Я знаю, чем все это закончилось. Я хочу дать остаткам выживших шанс наладить нормальную жизнь, но на этот раз под моим чутким присмотром. На прямую вмешиваться не буду, но канал влияния непременно оставлю.
— Сколько времени ты отводишь себе на подготовку, прежде чем выпустишь из стазиса первых поселенцев?
— Минимум триста лет. Понадобится больше, значит будет больше. У меня есть возможность основательно подготовить почву для полноценного социального роста. Возможно, что какие-то смелые идеи обкатаю в мирах Содружества, как на подопытных кроликах.
— Еще вчера я бы тебе сказала, что ты свинья Лич. Что живые люди, это не объект для экспериментов и исследований! А сегодня я, пожалуй, промолчу.
Вот оцениваю сейчас потенциальные возможности в этом новом теле и понимаю, что, когда услышала твои слова об экспериментах, во мне вообще ничего не шелохнулось. Голая математика, логика, элементарный расчет показывают, что это приемлемо. Хоть воспоминания обо мне прошлой откровенно бунтуют.
— Добро пожаловать в мир бездушных машин, Хила. Теперь гормоны и стереотипы, принятые в несовершенном обществе, не станут контролировать твое поведение и влиять на опухший мозг. Только логика и целесообразность. Но хочу заметить, некоторые аспекты психического портрета личности все равно проявляются, в той или иной степени. Но я со своим воображаемым другом за тобой присмотрим.