ью уже бывший обладатель.
Вовка, ничуть не запачкавшийся, спокойно встал и, облизнув сперва нижнюю, а затем верхнюю губу, громко сказал:
– А теперь можно и кровушки испить…
Кровь не имела большой питательной ценности и поэтому была совсем неинтересна Вовке. Ему было нужно лишь веселье и прочитав мысли сломя голову удиравшего Тони, он его получил. И, отправившись спокойным шагом следом за беглецом, Вовка уже знал, что скоро веселья будет еще больше.
Подпольный штаб банды располагался в подвальном помещении. Чтобы туда попасть следовало спуститься по грязной каменной лестнице, пройти вонючим коридором, затем снова спуститься по лестнице, и только тогда ты оказывался около достаточно прочной стальной двери, которая могла похвастаться наличием трех запирающих механизмов, два из которых имели электронное управление.
Рентгеновского зрения у Вовки не было, и поэтому увидеть устройство запирающих механизмов он не мог. Но зато у него был телекинез, при помощи которого можно было двигать предметы. И детали замка стали теми самыми предметами, которые он начал по очереди двигать в слепую. И, наученный опытом добытым из собственной памяти, он сумел открыть дверь всего за два с небольшим десятка секунд. И распахнув её, наконец-то увидел троицу негодяев, за которыми пришел.
– Бабка соврала, я не вампир. Но выжить вам сей факт всё равно не поможем, – сказал Вовка, потому что не прекращал читать мысли Тони и знал всё, о чем тот говорил.
– Да понятно, что все это бред, Тони всегда любил верить в сказки! – неожиданно бодро ответил сидящий на интересном кресле толстяк. Вообще в помещении было двое толстяков, но второй был так себе толстяк и он стоял, а вот сидящий в специальном увеличенном кресле был всем толстякам толстяк и фокус с дистанционным отпиранием двери его вообще не удивил. А еще, как выяснилось, жирдяй тоже был фокусником, потому что пистолет в его пятисосисочной руке появился каким-то волшебным образом.
Выстрел получился слишком громким, уши заложило у всех, кроме Вовки, а еще сильно завоняло чем-то кислым, видимо порох в патроне был не совсем качественным. Но на пуле это не отразилось, своё ускорение она получила, и попала в цель, прямо в живот. Толстяк именно туда и метился, и даже немного удивился тому, что попал так хорошо, потому что стрелком он был совсем никудышным. Но он не мог знать, что данный выстрел по сути был произведен под контролем извне и промах был полностью исключен.
– Ой, ты меня убил! – Вовка по театральному схватился за живот, отступил к стене, и начал плавно оседать по ней. – Этот толстый гад застрелил меня! О Боги, о как же больно, я умираю… Ааа!
– Я не понимаю, он умирает или нет? – спросил Оскар, который был весь бледный от увиденного. – Кровь, она же настоящая, правильно?
– О да, эта кровь настоящая! – вскрикнул Вовка, продемонстрировав свои запачканные руки. – Вот, вот она, смотри на результат своих действий, жирная тварь! Смотри и помни, что ты убил человека!
– Рана в живот… – Дрэг посмотрел на пистолет, а затем на того, кого он только что подстрелил. – Рана в живот – это скверно… И это наверняка больно, поэтому он точно не должен себя так вести…
– Да, эта та еще скверна! – крикнул Вовка. – Попробуй сам, тебе оно не понравится!
Дрэг, не ведая зачем, направил пистолет в свой огромный живот и, понимая что сейчас будет что-то жуткое, все равно вдавил спусковой крючок. И произошел жуткий выстрел, потому что оружие было буквально вмято в жировые прослойки, и все пороховые газы устремились в проделанное пулей отверстие. А сама пуля прошла все мягкие ткани и остановилась только в позвоночнике.
Жирдяю повезло, он потерял сознание и словно кусок слизи мягко сполз на грязный пол с большого стула. А затем его тело начало биться в конвульсиях. И Вовка даже расстроился, потому что вышло немного не так, как он планировал изначально. Но что-то изменить обратно уже было нельзя, и поэтому он продолжил развлекаться. И уже успев заживить рану на животе, задрал одежду и уставился на то место, где недавно была дырка от пули. И воскликнул:
– А всё, она куда-то делась, вот же фокусы какие! – и он, видя что Тони и Оскар с ужасом смотрят на него, показал на Дрэга и крикнул: – А вот у него не делась, у него не понарошку!
Тони не выдержал, сделал рывок и ловко подхватил лежащий на полу пистолет. Вовка, если бы тот попытался убить его, без труда успел бы забраться в голову стрелка и сбить прицел. Но вышло немного иначе, убивать кого-то худой не планировал. Пистолет он сунул себе в рот, сунул под нужным углом, будто всю жизнь тренировался как это делать, и содержимое головы взметнулось вверх и частично осталось на потолке. И второй толстяк, так и стоящий на ногах, от этого зрелища сразу же потерял сознание и упал головой вперед. И будто специально вскользь приложился виском об небольшой железный ящик, лишь отдалённо напоминающий сейф. И с раны, которая оказалась слишком приличной, сразу же пошла обильным потоком кровь.
– Да вот же черт! – Вовка начал злиться по настоящему. – Все через одно место, я вообще не это планировал. Но я все равно повеселюсь. В этом городе живет множество уродов. И все они заслуживают одного – мук и последующей смерти…
Владимир Росс осознал себя сидящим на холме. Была ночь, но в небе висела полная луна, а звезд было так много, что можно было не сомневаться, что там нет места даже самому маленькому облачку. И в свете ночного светила было хорошо видно машину, которую ему подарила Алена Ревенко, и на которой он приехал в город Светлый, чтобы затем найти владельца маленькой гостинцы Форрест, и посмотреть на чудо устройство, выпускающее отравляющий газ. И он даже помнил, как подъехал к той самой гостинице, но дальше всё, его память обрывалась. И было такое ощущение, будто её отсекли чем-то острым. Мечом, например.
Причина, по которой у него происходили подобные провалы в памяти, была известна Владимиру. Раздвоение личности, оно случалось почти всегда, когда его заблокированная память вновь становилась ему доступна. Вторая личность, он пятнадцатилетний, любитель изысканного баловства Вовка, жила собственной жизнью и он, истинный владелец этого тела, ничего не мог ей противопоставить. Вовка без труда гасил его сознание и начинал творить всё, что ему заблагорассудится. Тот разумный, который когда-то по просьбе старшего Росса изуродовал разум его сына и заблокировал большую часть воспоминаний и вместе с ними способностей, был не совсем опытен и сделал что-то неправильное. И это неправильное, какая-то наверняка незначительная ошибка, принесло плоды – неизбежное раздвоение личности. И изменить что-то уже было нельзя, потому что откат настоящего до нужной точки прошлого в данный момент был просто невозможен…
Помимо машины и самого Росса на холме было еще кое-что, что он заметил не сразу. Был большой колодец, сложенный из двухметровых бревнышек, похожих друг на друга как на подбор. И если кто-то бы зажег этот колодец, то вышел бы огромный костер, который было бы видно за многие километры. И даже пропитанные соляркой тряпки уже имелись и были вставлены в щели в самом низу, и оставалось лишь поднести горелку, которая так же была в наличии. Но устраивать огненное шоу Владимир не спешил, и на то были причины. Он не хотел, чтобы загорелись семь высоких крестов, окружавших колодец. Крестов, на которых висели распятые мужчины. Жутко изуродованные, испытавшие немало мучений, наверняка мечтающих о смерти, но при этом по прежнему живых.
– Эх Вовка, Вовка. Ну что же ты творишь, гаденыш… – тихо сказал Владимир и потянулся к горелке. Он знал, что вторая личность отдала тело не просто так. Она, в отличии от него, была способна наблюдать.
И сейчас пятнадцатилетний Вовка хотел, чтобы он, истинный Владимир Росс, закончил начатое. И безумный подросток получил желаемое. Пропитанные соляркой тряпки задались огнем и будущий костер стал медленно разгораться…
Глава 8
Касрар был человеком из несуществующего мира, которому повезло выжить в «немного» затянувшемся анабиозе. Двадцать семь членов экипажа корабля не выжили, а именно он, вообще ничем не отличавшийся от них, выжил. Но причины, почему все случилось именно так, ему были неизвестны. И возможность что-то узнать так же отсутствовала. А гадкий Иск-Ин, который явно поехал своим искусственным мозгом, открывать завесу нынешних тайн не спешил.
Некогда большой корабль Основы был поделен на части – малые корабли, которые садились на поверхность планеты Тауран самостоятельно. И корабль, на борту которого было двадцать восемь разумных существ, двенадцать медведей и шестнадцать людей, среди которых был и Касрар, по сути представлял из себя горнодобывающий комплекс, который при помощи вибрационно-проникающей технологии мог погрузиться в толщу на любую глубину и затем начать добычу полезных ископаемых. Данные корабли-добытчики двух рас, которые сумели колонизировать много различных планет, были доведены до совершенства и умели работать вообще без присутствия разумных. Но разумные на корабле все же присутствовали, потому что основной целью была колонизация планеты. Без разумных колонизировать планету было невозможно.
Касрар, стоило ему отойти от анабиоза, первым делом оживил корабль и, не сумев договориться с безумцем Иск-Ином, занялся теми делами, которые просто обязан был сделать. Все двадцать семь мертвых членов экипажа были преданы огню. И одна из множества высокотемпературных печей подошла для этого как нельзя хорошо, и превратила тела разумных в пепел, от которого затем избавилась при помощи системы выброса отходов. А затем древний человек активировал основную функцию корабля и началась добыча полезных ископаемых, имевшихся в данной толще. И все две тысячи роботов-комбайнов, управляемых малыми Иск-Инами, были восстановлены роботами-ремонтниками, которых восстановил Касрар, и работа закипела.
В прошлом, будучи еще дома, и когда этот дом был цел, а не выжжен глупой войной, Касрар так же работал в добывающей промышленности и часто оправлялся на новые планеты, на которых проводил длительные вахты. Он мог в одиночку управлять добывающим комбинатом, и поэтому слово «одиночество» было знакомо ему давно. Добывающий корабль, неизвестная и дикая планета, и он, Касрар, законченный одиночка – все сложилось именно так, как по сути и должно было сложиться. За исключением некоторых «но». Экипаж, который должен был оставить его и отправиться к остальным колонизаторам, для последующей постройки первых поселений, теперь был мертв. И сама колонизация была невозможна, потому что давно случилась. Семнадцать миллионов лет назад все уже было, предательство и война, после которой родная планета людей и медведей, а так же и все остальные заселенные ими планеты, были выжжены такими же, как они, но выращенными с другой идеологией. Тогда история пошла по иному и не нашлось никого, кто бы сумел всё исправить.