у недавно исполнилось тридцать, но это не помешало ему иметь многомилионные счёта. Прознала семёрка польских идиотов о фирме, отправляющей людей в другой мир, и решила рискнуть. Друзья-идиоты, иначе и не скажешь, отправились в ЮАР, а уже там, закупившись всем необходимым и оплатив все расходы, вошли в портал. Как будто более близкого филиала не нашлось. В Польше, Маша не будет врать, филиал «Светлого Будущего» точно имеется.
На двух броневиках, вооружённые до зубов, со всем необходимым для жизни в этом мире, поляки встретили бандитов и были взяты в плен без единого выстрела. Уметь стрелять и иметь оружие — разные вещи. Даже если ты умеешь стрелять по мишеням достаточно хорошо, то стрелять в людей ты всё равно не умеешь. Тяжело это. Вот поляки и не смогли. И были взяты в плен. А Мигель Мартинос, проныра та ещё, с первого взгляда всё понял. Увидел он, что поляки не профессионалы, и судьба ожидала их не очень приятная. Если бы не мы…
Анджей недолюбливал русских с того момента, как осознал себя. За что — сказать не смог. Говорили ему, что мы плохие, вот и недолюбливал. Но стоило нам спасти его и его друзей — полюбил не только нас, но и всю нашу нацию. Впрочем, ненадолго. Ровно до того момента, когда понял, что джипы, которые мы должны вернуть хозяевам, равно как и имущество, возвращать не собираемся. И отпускать поляков в свободное плаванье тоже не собираемся. Пропадут ведь, если отпустим. Научим немного выживанию, а потом пусть валят на все четыре стороны. Поляков перспектива не обрадовала. Мы ведь им даже оружия не дали. Рано им с оружием ходить. Убьют кого-нибудь случайно. Не просто так выводы сделаны, а на основе фактов. Стоило мне попросить Витольда привести автомат Калашникова в боевое положение, и я понял — оружие Витольду не давать. Даже разобранное и сломанное. Даже острых и тупых палок не давать. Не за других боюсь, а за Витольда. Зашибёт себя ненароком.
Анджей с оружием управляться умеет, но на уровне любителя. Немного попрактикуется под чьим-нибудь чутким руководством и получит свой автомат обратно. Он, наверное, единственный кто понимает, что зовётся затвором, а что спусковым крючком.
Оставшихся пятерых поляков — Пшемыслава, Тадеуша, Гневко, Земовита и Чеслава — к оружию тоже допускать нельзя. Зарабатывать деньги — пожалуйста. Поляки — прирождённые бизнесмены. Увы, но до бойцов уровня учебки российской армии им ещё расти и расти. Выживут — вырастут…
* * *
Час, и нужно будет собираться в дорогу. Этот час я решил провести с Машей. Уединились в палатке, поставив её за КамАЗом, и занялись любовью. Ненадолго меня хватило, потому что силы беречь нужно. Впереди, с вероятностью девять из десяти, бой, поэтому на любовь только двадцать минут, а остальные сорок на разговор. С момента смерти Росса прошло достаточно времени, и я попытаюсь получить ответы на некоторые вопросы, что так и остались незаданными.
— Что такого случилось в том мире, что вам пришлось бежать в этот? — спросил я, поглаживая совсем немного округлившийся животик. — Расскажи всё, что знаешь. Росс ведь посвящал тебя в тайны «Тёмного Будущего»?
— Не во все. — Маша устало зевнула и прижалась ко мне, не забыв закинуть ногу. — Некоторые тайны были недоступны даже для Росса и Василия. Сибирский филиал — не московский. Всё серьёзное решалось там и оставалось там. Мы, по сути, сами себе были предоставлены. И на собственном бюджете всё тянули. А Москва, она только денежки требовала. И получала.
— Обычное явление для Москвы — тянуть деньги из регионов. — Я тоже зевнул. Захотелось спать, но спать нельзя. — Думал, что «Тёмное Будущее» было некоррумпированной конторой, но как без этого в современном мире? Никак. Забыли и не вспоминаем. Лучше расскажи мне о причине, из-за которой Росс принял решение бежать сюда.
— Кто-то из московских знакомых Росса позвонил ему и сказал, что на всех сотрудников «Тёмного Будущего» объявлена охота. Поздно позвонил, как выяснилось, потому что спустя час после звонка Василий был мёртв. А затем попытались убить меня, но Старый оказался умнее и быстрее убийц. Трое парней так и не попали в мою квартиру. Росс убил их на лестничной клетке простым и надёжным способом — бросил гранату с верхнего пролёта. А дальше начался настоящий ад.
— Марат и Кирилл выжили? — поинтересовался я и тут же пожалел, потому что получил отрицательный ответ. Заведующий оружейным складом тоже был убит. Ликвидировали всех, кто имел хоть какое-то отношение к «Тёмному Будущему». Семнадцать из двадцати трёх сотрудников в Кемеровской области убрали. Девятнадцать из двадцати семи в Новосибирской области. К моменту, когда уцелевшие смогли собраться воедино, их было шесть. До портала добралось четверо. И только благодаря помощи федералов. Если бы Стрелков отказал Россу, то они бы не дошли. Много людей погибло только потому, что кто-то не захотел, чтобы Маша и Старый не сбежали в этот мир.
Рассказывать всё до мельчайших подробностей Маша не хотела, но я всё же убедил её и получил более развёрнутую картину произошедшего. «Светлое Будущее» или «Феникс», так и не известно, кто сейчас заправляет всем на Земле, запустило полномасштабную акцию уничтожения всех идейных сотрудников противоположной по целям организации «Тёмное Будущее». Убирали именно идейных, то есть простых сотрудников. Низшее звено, так сказать, потому что те, что сидели наверху, знали о единстве правления двух псевдопротивостоящих друг другу структур. Это было заметание следов. С какой целью — пока непонятно. Факт: «Тёмное Будущее» больше не существует.
Василия, с которым мне удалось познакомиться в захудалой квартире, убрали первым. Утопили в собственной ванной. И Машу хотели убить аналогично, но Старый не позволил. Умным он мужиком был, а главное, предусмотрительным. Если бы не его тайные московские знакомые, то вряд ли Маша осталась бы в живых. Порушил Владимир Росс все планы убийцам. Хотели по-тихому ребятки сработать, а вместо этого получили настоящую войну, которая случилась на оживлённых улицах города Новосибирска, а затем медленно перетекла за город, на трассу. И прекратилась та война далеко в тайге.
Плохо, что самое важное так и осталось не ясно: каким волшебным способом Росс смог открыть портал прямо в то место, где я находился? Нет, в молитвы точно не поверю. Возможно, что в момент высокого морального напряжения у Росса снова открылась память, и он, сам того не ведая, как-то подкорректировал перемещение. Владимир Росс, наверное, единственный человек, который знал секрет перемещения в мир прежний. Знал, да унёс его в могилу…
Фрагмент 12
Мигель Мартинос, главарь упокоенной нами банды, не доехал до посёлка Речной двадцать с небольшим километров, потому что закончился бензин. Кроссовый мотоцикл марки YAMAHA он бросил и дальше пошёл пешком. Мотоцикл мы подобрали, потому что негоже такому добру пропадать, а Мартиносу дружно пожелали быть сожранным по пути к посёлку. Но, как выяснится через час, его не сожрали.
Посёлок Речной можно назвать деревушкой, потому что жилых домов в нём всего четыре десятка наберётся. Заметно, что строился населённый пункт поэтапно и с чёткой целью — быть привязанным к реке. Река для посёлка многое значит, но и дорогами он не обделён. Одна из дорог тянется вдоль реки и заканчивается, упираясь в посёлок. Вторая строго перпендикулярно реке уходит в степь. Обе дороги достаточно широкие и укатанные. Кто и куда по ним ездит, остаётся только гадать. Узнаем позже, если всё хорошо сложится.
С безопасностью от степных налётчиков в посёлке всё хорошо: он обнесён двухметровым бетонным забором, попасть за который можно, только проехав через одни из трёх имеющихся ворот. Впрочем, со стороны реки забора нет, но там и не подберёшься. Глубоко, и берег обрывистый. Только если на лодках.
В центре посёлка имеется небольшая площадь, к которой сходятся все дороги, проулки и тропки. На реке построен внушительный причал, к которому пришвартованы четыре крупных, метров по шесть длиной, вёсельных лодки. Рыбацкие, надо полагать. Фонари на столбах светятся, а это значит, что электричество имеется. И дают его точно не генераторы, потому что в такой тишине мы бы их услышали. Общий вывод таков: посёлок Речной — местечко далеко не бедное. И кормится он точно не от продажи пойманной рыбы и выращенного в степи мяса.
Всю эту информацию мы получили при осмотре посёлка с расстояния через бинокли. Более подробную принеси сходившие в разведку Саня, Булат и один из берсерков. Вроде Укхар его зовут. Хрен запомнишь эти дурацкие имена.
— Почти к забору подошли, а берсерк в отдалении ждал, чтобы не светиться, — первым начал рассказывать Саня. — Посёлок спит, но сторожа наверняка имеются, и, я уверен, что нас они видели. Мы и не прятались особо. Толку, если уже нашумели, когда подъезжали. Эта хрень, — он указал на автобус «Мерседес», превращённый берсерком в грузовик, — похлеще тепловоза верещит на всю округу. Остальной транспорт только усиливает звукопредставление. Нас не пристрелили, и это радует. Значит, не хотят воевать. Хотели бы, тогда не стали бы церемониться со столь наглыми разведчиками.
— За забор не заглядывали? — поинтересовался Боков.
— Сходи да загляни, раз умный такой, — огрызнулся Булат. — Мы, конечно, наглые, но не настолько. И понимаем, что заглядывание за чужой забор может быть печальным для заглядывающего. Высунул башку, и ни разведанных тебе, ни разведчика. Понимаешь ты это, Андрюха?
— Да я спросил только, а ты уже целую поэму сочинил, — буркнул Боков. — Мог просто «нет» ответить.
— Что делать будем? — спросил я. — Утра ждать или попробуем на переговоры съездить?
— Не нужно на переговоры ехать, — крикнул сидящий с биноклем на крыше КамАЗа полковник Стрелков. — Переговоры сами к нам приехать решили. Машина в сторону ближайших ворот едет. Джип какой-то…
Старый «Гранд Чероки» прикатил через десять минут. Подъехал не боясь и даже фар не потушил. Водитель и пассажир вышли и встали в ожидании. Оба светлокожие, но темнота не позволяет определить хоть какую-то национальную принадлежность. Видно только, что водиле лет двадцать, а пассажиру как минимум вдвое больше. Медведей мы загодя спрятали за транспортом, чтобы не пугать приехавших.