Народ закивал. Я показал берсерку большой палец, но он проигнорировал. Оглядев всех, Харрор остановил взгляд на бывшем хозяине сауха, который кивает энергичнее всех, и спросил:
— Рассказал я это не просто так. Мне нужно знать место, где был пойман саух-пожиратель. Мы, берсерки, отправимся туда и убьём всех тварей. Скажешь?
Кивки сменились не менее энергичным мотанием. Дедок быстро сказал:
— Не смогу объяснить, но смогу показать.
— Хорошо. Выдвигаемся через час. — Харрор развернулся и побрёл к выходу со двора.
— Харрор, постой. — Андрюха бросился догонять берсерка. — А как же маршрут? Нам ведь нужно уходить.
— Сутки ничего не изменят, — не оборачиваясь, ответил берсерк. — И мы отправимся на охоту только с одним человеком. Вы останетесь здесь. Ближайшие несколько дней опасностей для вас не будет. Я чувствую это…
Стоило медведю уйти, и Бодров захлопал в ладоши, привлекая всеобщее внимание. Местным жителям, всё ещё пребывающим в шоке-параличе, он посоветовал как можно скорее рассосаться. Те не стали сопротивляться и покинули двор дедка, которого, кстати, зовут Оливер. Полякам, на лицах которых кроме ужаса ничего нет, Саня, с трудом, конечно, объяснил, что не мешает погибшего товарища прикопать где-нибудь, да желательно как можно дальше от посёлка. Заниматься убитым саухом-пожирателем он также поручил им. Сказал, что достаточно вывезти его из посёлка. Ну и следы убрать приказал, конечно же. Двор должен быть чистым. Их товарищ начудил, им и отдуваться. Анджей, после повторения задач, с трудом ответил, что им нужно немного времени отойти от случившегося, и они всё сделают. Сделают, куда им деваться. И на хрена их в этот дом определили ночевать? Надо было в другой, пустующий, поселить.
Как только во дворе стало просторно, ко мне обратился дедок Оливер. Спросил, как зовут, а затем, узнав имя, поинтересовался:
— А медведи меня не убьют там, где я этого монстра нашёл?
Андрюха и Саня тут же на русском предложили приколоться над дедом, но я помотал головой. Старому не до приколов сейчас.
— На своём болтаете, значит, убьют. — Дед конкретно приуныл.
— Никто не будет тебя убивать, Оливер, — уверенно сказал я. — Если бы берсерк хотел убить, то ты бы не успел понять, как умер. Покажешь им, где нашёл монстра, и домой пойдёшь. Далеко это отсюда?
— Так километров сто с небольшим… — дед замешкался, но спустя секунду воскликнул: — Мне пешком столь не пройти!
— В гараже что у тебя? — спросил я, указав на крупное строение, в которое можно без проблем загнать КамАЗ.
— Грузовик и трактор.
— А берсерки в грузовик поместятся? — Мне начал надоедать диалог.
— Поместятся, если тент снять. — Дед нахмурился. — Только две тонны грузоподъёмность. Они тяжёлые?
— Пойдёт. — Я показал на гараж. — Иди, Оливер, тент снимай. В общем, готовь машину к поездке. И не мешай.
Грузовиком деда оказался старенький Renault TRM 2000. По внешнему виду — что-то среднее между шишигой и унимогом. Грузоподъёмность две тонны, но берсерков, хоть они и потяжелее, увезёт. Ещё в гараже имеется трактор. Дед фермерством занимается, как выяснилось позже. Даже рабы у него есть, но он их спрятал. А мы нашли и освободили. Всех рабов до единого освободили. Точнее, освободим. Сейчас дела более важные имеются…
Фрагмент 14
Посёлок Речной, по факту, хоть и на время, стал нашим. Мы возьмём, что требуется, немного переждём, наведём порядок и уйдём. Конечно, не всем этот порядок понравится, но будет он лучше, чем прежний. Власти вокруг нет, а значит, власть мы. Простая простота. Кто сильный, тот и правит. Мы сильные, несмотря на меньшую численность. И главное, с нами медведи. Мало кто вздумает рыпаться на тех, у кого в компании грозного вида берсерки имеются. Закованных в броню мишек с нами на некоторое время нет, и когда они вернутся, мы не в курсе, но это ничего не меняет. Харрор всех успокоил — в их отсутствие худого точно не случится.
Первое, в чём разобрались благодаря старосте Николасу, его помощнику Матвею, и нескольким жителям, — это география. До города Иерихон от посёлка Речной по прямой примерно девять сотен километров. О, как мы отмахали! Пешочком-то…
Если ехать дорогами, то получится тысяча восемьсот с небольшим. Так карта говорит. Она приблизительная, конечно, но те из жителей посёлка, что путешествовали изрядно, сказали: «Карте можно верить». Тысяча восемьсот километров с хвостиком — немало. За сутки такое расстояние не оприходуешь. За двое, учитывая качество дорог, тоже нереально. Трое суток бешеной скачки — можно проехать, если повезёт: погода добро даст, насаждать банды не будут. Нет, не проехать это расстояние за трое суток. Такого везения просто не бывает. Дорога — это всё-таки излюбленное место любителей лёгкой наживы. Руководствуясь картой, мы смело решили, что Иерихона можно не бояться как минимум неделю. Тех, кто ближе, бояться надо. Опасаться, если точнее. Простые медведи с нами, и в случае опасности они известят раньше, чем опасность появится.
Далее карта рассказала местную географию. Выяснилось, что плутавшие Максим, Ольга и Раиса ошиблись насчёт места, в котором оказались. Поплутали они изрядно, пока в плену не очутились. Шли с востока на запад, постоянно забирая севернее, но ушли южнее. Не бывали в этих местах, вот и заблудились. Везунчики, раз к нам попали. Шанс ведь ничтожно малый был.
От посёлка Речной, если двигаться по дороге на север вдоль берега реки Могучей, можно попасть в посёлок Большая Заводь. Километров триста пятьдесят получается по расстоянию. Если же двигаться на запад, то попадёшь в посёлок Степной. Речных и Степных посёлков в этих краях на карте столь много, что запутаться плёвое дело. Но мы не вдаёмся в подробности. Наш путь лежит на север и маршрут уже проложен. Карта есть, не ошибёмся. В ближайший город, а это тот самый Асэнто, в котором бывал Боков и до которого километров семьсот, мы не поедем. И на ту сторону реки тоже не будем перебираться. Севернее, может, переберёмся. Там, где опасностей поменьше. От Иерихона подальше.
Закончив с географией, перешли к управлению. И созвали всех жителей на площадь. Собралось процентов шестьдесят: взрослое население. Достаточно, чтобы принять решение. Говорить с населением вышел Боря Стрелков, как самый внушительный по размерам после медведей и умеющий отлично командовать. А голос у него такой, что если рявкнет, у непривыкших ноги подгибаются.
— Мы, как вы все поняли, не просто так вас тут собрали, — затянул неподготовленную, но малость обговорённую речь полковник. — Кто согласен с тем, что именно благодаря нам вы стали свободными?
Согласных из присутствующих оказалось процентов семьдесят. Остальные от ответов воздержались.
— Считаем, что все согласны. — Стрелков внимательно посмотрел на жителей, а затем вновь заговорил: — На правах сильных, а в этом, я уверен, вы не сомневаетесь, мы немного подкорректируем ваши взгляды на жизнь. И первое — это рабы. Они должны быть свободны!
Мощно рявкнул Стрелков. Но ответный недовольный рёв всё же поднялся и был посерьёзнее. Когда он успокоился, Боря усмехнулся и спросил:
— А если так?
Всё, что принадлежало Мигелю Мартиносу и его банде, мы присвоили на правах победителей. Нехилая куча золота различными изделиями; не меньшая кучка серебра; солидное количество транспорта, в основном внедорожников; огромный склад разнообразного оружия, патронов и полезных мелочей; ну и недвижимость, как без этого. Всё наше. По закону силы. Возражений нет. Жители ведь реально думают, что мы будем править. А мы не будем. Наведём порядок. По совести. Что после нас станет — уже не наше дело.
После вопроса Стрелкова «А если так?» на сколоченный специально для вещания помост трое федералов вынесли сумки с золотом. Кредиты, местная валюта, это хорошо, но золотишко валютой более реальной будет. Манящей такой. Желанной.
— Считаем, что рабов мы у вас выкупили. Добро?
Народ промолчал. Смешно мне с народа. Некоторые английский язык с трудом понимают. Да и Боря не шибко хорошо на английском изъясняется. Получается, что суть, которую пытаемся донести, понимается частично.
— Это не вся наша щедрость. — Полковник сделал жест руками, словно попытался обнять посёлок. — Это всё, включая дома и оружие, мы отдаём вам. Взамен просим совсем мало — освободить рабов и дать нам то, что пожелаем. А нужны нам транспорт и топливо. После мы уйдём.
Стрелков сам был не рад, что вызвался ораторствовать. Часа три торги продлились, пока смогли договориться. Но желаемое получили: рабов освободили и всем необходимым обзавелись. Задачу договариваться несколько раз брал на себя Адриан Лейн, и это именно тот человек, без которого бы ничего не вышло. Стрелков, по сути, был демонстрацией силы, а вот уже Лейн — влиянием мощного интеллекта на мозги населения. Какие речи он затягивал, это надо было слышать. И про рабов красиво сказал. Рабство — явление, от которого никто не застрахован. Напоследок Адриан рассказал народу, кто он такой и какой империей наёмников владел ранее. А также невзначай сказал, что готов принять в свои ряды достойных, потому что желает восстановить прежнее могущество. Денег у Лейна сейчас нет, но он заверил, что дело это наживное, так как авторитет. Желающих стать наёмниками не нашлось. Пока не нашлось.
Рабы — почти полсотни человек различных национальностей, пола и возраста, которым жилось несладко, снова стали свободными. Почти все они угодили в лапы банды Мартиноса после недолгого пребывания в этом мире. Не повезло, но справедливость восторжествовала. Кто из этих людей плохие, а кто хорошие, выяснять не стали. Освободили-вооружили-отпустили. Двадцать два человека приняли оружие и тут же свалили из посёлка в пешее путешествие. Их право. Остальные решили остаться и присоединиться к нам. Отряд увеличился на двадцать семь человек: восемнадцать мужчин и девять женщин. На это мы и рассчитывали. Хорошо, что детей ни у кого нет. И хорошо, что рабов в посёлке голодом не держали. Осталось только дождаться, когда у бывших рабов пройдёт моральный «отходняк». В рабстве побывать — не на прогулку в степь сходить. Ломает перспектива несвободного человека в моральном плане основательно. Но не всех. Есть такие, кого калёным железом не с первого раза сломаешь.