иерархии, коим являлся Ацер, но так как он погиб в анабиозе, то подчиняться стало некому. Это объясняет нетипичное поведение и очень высокую агрессию. Как следствие, желание быть Богом для нового мира. Проект «Основа» предусматривал многое и имел многоступенчатую систему защиты, но случилось что-то непонятное. После приземления корабля на поверхность планеты команда части Основы должна была выйти из анабиоза автоматически, но этот пункт был заранее стёрт из интеллект-системы. Если сказать проще: она не знала, что делать, поэтому находилась семнадцать миллионов лет в спячке. И вся команда вместе с ней.
— Кем был Ацер? — поинтересовался я.
— Ацер — высший в иерархии людей части Основы. Он и подчинённые ему, такие как Скарг, были главным инструментом изменений, если такие требовались.
— Блин, башка кипит, можешь проще объяснять? — потребовал Второй и, посмотрев на меня, добавил: — Я, если что, ничего из того, что она рассказывает, не знаю. Точнее, не могу подтвердить, правда это или ложь. Всезнайка не делится своими знаниями. Она хоть и в одной лодке с нами, но всё же иная. Программа, что с неё брать.
Всезнайка, недовольно посмотрев на Второго, попыталась объяснить проще:
— Возьмём любую из частей Основы. Например, ту, которая ответственна за транспортную сеть. В иерархии Основы эта часть находится низко, подчиняется многим другим, потому что работа у неё простая… — Всезнайка замолчала на секунду, видимо, пытаясь подобрать нужные слова, а затем продолжила: — Транспортники, назовём их так, строят как наземные корабли, так и космические, но среди них находится ушлый, который берёт и сваливает с проекта. Идеи, заложенные в ДНК, нарушать можно, полностью никого не запрограммируешь. Возвращение домой любого из участников проекта — это крах всего проекта, поэтому требуется скорейшее изменение реальности. Возвращением в прошлое заведовал Цэ-тап, он и должен отправить кого-то из исполнителей, ну а дальше всё просто, исполнитель вернулся в прошлое, точнее, вернулось его сознание. Найти виновного, обладая знаниями, не проблема. Проблема решена.
— Можно было и проще объяснить, — я невольно улыбнулся. — Ацер, Цэ-тап и все им подчинённые были той шайкой, которая должна была контролировать всех нарушителей, независимо от их иерархии. То, что от них избавились, говорит о том, что были заинтересованные в несостоятельности проекта личности. Я уверен, что избавились не только от них. По-хорошему нужно было давить всю высшую иерархию.
Всезнайка кивнула:
— Возможно, так и было, правды я не знаю. Если всё так, то теперь мы понимаем, почему не состоялся проект «Основа».
— Он состоялся, — вмешался Второй. — Просто не так, как задуман изначально. Уверен, что первое время проект шёл почти по запланированным его создателями рельсам, но затем плавно поменял русло. Оба разумных вида, люди и медведи, существуют, и это значит, что рулила точно не одна раса. Если хотим всё узнать, нужно сделать следующее: найти кого-то из нынешней Основы, кого-то из Кукловодов, затем взять его ДНК, например, отрезать голову, и отнести её в часть Основы, местонахождение которой нам известно. Всезнайка, пообщавшись с интеллект-системой, разрулит все проблемы, особенно со Скаргом, и даст нам развёрнутый отчёт обо всём, что произошло за семнадцать миллионов лет. Ну а дальше проще, дальше останется перебить всех Кукловодов. Вот только что делать потом, я уже не знаю, может, сами Кукловодами станем, а может, наконец-то воплотим истинные цели проекта «Основа» в жизнь. Одно знаю — хуже не будет!
— Ровно было на бумаге, да забыли про овраги… — пробормотал я.
— Слышь, овраг, не ной, а! — Второй требовательно посмотрел на Всезнайку. — Давай уже ему цель и отправляй туда, в реальность. Он тут третий, а значит, лишний!
Девушка заулыбалась, но поймала мой взгляд и смутилась.
— И чем, боюсь спросить, вы тут занимаетесь? — поинтересовался я. Мысли автоматически начали прорисовывать пошлые картинки. — Порнографию в моей голове разводите?
Второй, воткнув руки в боки, воинственно заявил:
— Чем нравится, тем и занимаемся, ты используешь свой мозг только на двадцать процентов от всей мощности, так что не волнуйся, не навредим. И вали уже!
Всезнайка кивнула:
— Да, Никита, пора. Там тебя ждут не дождутся. Как-никак вторые сутки на исходе, а в себя ты пока ни разу не приходил. Указания по поводу дальнейших действий получишь уже в реальности. Пока…
Глава 5
Потолок пещеры кажется знакомым, хоть и не помню, как он выглядит…
Вот и вернулся туда, откуда начался долгий путь. Вернулся, чтобы начать всё заново…
Изменить будущее, и главное — победить!
Победа — значит жизнь.
Проиграю — стану ничем…
Костёр горит где-то сзади, слышатся тихие разговоры, справа нависает громадина «Тигр», слева — стена пещеры. Меня уложили на матрас и заботливо укрыли одеялами. Совсем рядом, в ворохе вещей, свернувшись калачиком, спит кто-то маленький. Маша? Более чем уверен, что она.
Господи, как мне паршиво! Такое самочувствие, будто машина сбила на мосту, откуда я впоследствии улетел и приземлился прямо под колёса стремительно несущегося локомотива, да так и болтался там, между колёсными парами и шпалами, пока не прошёл весь состав. Когда же всё кончится? Почему каждый раз, как пробуждаюсь, мне так плохо? Проклятие, не иначе…
Превозмогая последствия долгого отсутствия слюны, я позвал:
— Росс, воды…
Ворох тряпья зашевелился, из него вылезла Маша, раздался щелчок, и свет кемпингового фонаря взорвал мои глаза. Не могла она яркость убавить? Теперь привыкай, жмурься…
Вода, живительная вода, как я рад тебе. Маша, солнышко моё, как отпустит — расцелую, и не только. Спасибо!
Пил так, будто в жизни воды не пробовал. Голос вернулся, и зрение нормализовалось, но боль из тела не ушла. Так, а глаза и уши, они ведь больше не беспокоят. Излечились!
— Как себя чувствуешь, Никита? — Маша сияет от радости покруче фонаря, но при этом из глаз текут слёзы. — Я боялась, думала, умрёшь. Спасибо тебе, ты всех спас…
Голова Росса возникла в нехорошей близости. Всмотревшись, он поинтересовался:
— Как чувствуешь себя, племянник? Ты напугал меня, мы думали, всё, прощаться придётся. Ноги чувствуешь? У тебя на спине синяк, возможно, нервному столбу досталось, пошевели-ка пальцами.
Маша откинула одеяло в районе ног. Не знаю, что там со спиной, но уверен, то же и с остальным телом. Главное — оно меня слушается.
— Ноги в порядке. — Росс не смог сдержать облегчения, голос выдал его. — Синяки и ссадины — дело времени, скоро пройдут, до свадьбы точно заживёт. Голоден? Есть тушёнка и тушёнка, но выбирай что-то одно, и не забудь объяснить, почему ты захотел взять именно её. Мы тут двое суток торчим, она уже всем надоесть успела. Действовать без тебя не решались, сейчас находимся в пятидесяти метрах от точки выхода из портала, тут местечко удобное.
— В пропасть никто не упал? Твоя идиотская теория, она сработала? — почему-то захотелось спросить именно об этом.
Дядя Вова качнул головой:
— Нет, здесь без жертв обошлось, хоть теория и не сработала. Пропасть никуда не делась, но мы о ней знали, поэтому «Тигр» сумел остановиться и понемногу уйти в сторону. С «Тойотой» оказалось сложнее, она выходила почти следом и ухнула в пропасть передними колёсами. Упала бы, если б не страховка, зацепили ручной лебёдкой за каменюгу. Обошлось, потом вытащили «Тигром».
— Подожди, дядь Вов… — я напряг извилины, вспомнил расположение машин, открывающих портал, относительно реки при первом отправлении, и спросил: — Шишиги, они мордами в какую сторону стояли? На Енисей смотрели или противоположно?
— К Енисею задом стояли. Разве не так надо было?
Я через силу улыбнулся:
— Нет, не так, нужно было наоборот, теория твоя так и осталась не проверена…
— Огромный таракан! — зубки Маши начали отбивать барабанную дробь. — Он выполз и хотел слопать Немого…
Я усмехнулся. Слово-то какое сказала! Слопать! Блин, так прикольно звучит. Я знаю местных насекомых и не сомневаюсь, сожрать человека способны не поперхнувшись. Некоторые могут даже целиком.
— Это был не таракан, — Росс бросил взгляд куда-то в темноту. — Спустя полдня нахождения в этой пещере из пропасти заявилось что-то, похожее на мокрицу, но намного крупнее, метра два длиной, с огромной пастью, украшенной тремя рядами щёлкающих жвал. Немой отлучился в темноту по нужде, спрятался за камушком, включил фонарь, но штаны снять не успел, в них сходил, сразу по большому и маленькому… И теперь он не говорит, оправдывает прозвище.
Плевать на боль, смеюсь, все лёгкие ходуном ходят, морда перекосилась от этого, но удержаться не могу. Представил картину, и всё, на хохот пробрало. Бедный Немой, не повезло, зашёл в темноту, врубил свет, а тут такое, что тепло по ногам само пошло… Помню, как в аналогичной ситуации побывал, только там была сколопендра. Оказывается, не такой трус, ведь в штаны не напрудил тогда. Хотя будь с фонарём и посвети на неё, может, и напрудил бы.
— Ты что-то про еду говорил, дядь? — напомнил я. — Тушёнку полопаю за милую душу, неси сразу пару банок. И воды побольше давай, мне нужно восстанавливаться.
— Сам дойдёшь, — буркнул Росс.
Двигаться способен, хоть это и больно. До костра, роль которого выполняет газовый примус, доковылял и узнал, что нас не так много, как ожидал, всего лишь шестеро. Я, Маша и Росс — первая тройка. Боря-изверг, Немой и Василий — тройка номер два. Негусто.
Ох, ну и рожи. Все на меня волками смотрят, как бы тушёнкой не поперхнуться. Я, что ли, их сюда притащил? Попытаюсь выяснить причину негатива:
— Мужики, вы на меня смотрите, как монашки на сутенёра. Объясните причину?
Немой встал, включил фонарь и направился к бронемашине «Тигр». Василий перевёл взгляд на пламя примуса, попытавшись сохранить невозмутимость. Зато Боря-изверг, он же дважды Боря, он же Борис Кушкин, ответил: