– И вот весь полёт нормально, движок мурчал котёнком, а вот как на посадку пошёл… – лицо Мелентьева вновь потемнело от злости. – Ух, Паша!
– Думаю, фокус с письмом заставит парня задуматься, – усмехнулся Егоров и похлопал по плечу пилота. – Не переживай. Как то и мне такое письмо писать пришлось, до сих пор не забыл урока.
– Будем надеяться, – кивнул Мелентьев и указал на небольшой домик в тени берёзовой рощи. – Дежурный по аэродрому там.
Попрощавшись с пилотом, капитан вошёл в тёмный предбанник и нос к носу столкнулся с заспанным майором в мятом расстёгнутом кителе.
– Ко мне? – сиплым со сна голосом спросил дежурный. После утвердительного кивка, он смерил Егорова оценивающим взглядом и отошёл к стене, пропуская его внутрь. Быстро сказал:
– Подожди меня минутку, я сейчас.
Более не обращая на Юру внимания, майор выскочил на улицу и торопливо засеменил к ближайшей берёзе. Нетерпеливо расстегнув портки, он с облегчённым вздохом замер и в утренний шум добавилось характерное журчание. Хмыкнув, Егоров прошел внутрь дома.
Командный пункт дежурного по аэродрому располагался в двух разделённых русской печью комнатах старого дома ещё довоенной постройки. Одна из комнат была превращена в радиоузел. Это было несложно определить по значительному количеству радиоаппаратуры и сгорбленной спине радиста, который даже не повернулся на шум шагов капитана и что-то судорожно записывал в блокнот, прижимая к уху наушник.
Вторая комната отводилась в ведомство дежурного аэродрома. Смятая кровать, стол, пара стульев и тумбочка составляли весь небогатый интерьер. Убрав с одного из стульев стопку журналов, Егоров сел и беглым взглядом пробежался по хаотично разбросанным на столе бумагам. Графики вылетов, докладные записки пилотов, узкие полоски радиограмм.
– Капитан, ты меня сменить приехал? – хриплый голос майора у входа в комнату заставил Юру обернуться. – Или тебя госбезопасности сдать, чтобы нос укоротили?
– Госбезопасность уже здесь, – ответил Егоров, предъявляя сопроводительную записку. – Меня здесь должен ждать пакет и машина.
– Верно, – почёсывая шею, майор прочитал содержимое записки, сверился с одной из записей в журнале и выдал капитану бумажный пакет плотно перевязанный бечёвкой и обильно проштампованный сургучными печатями. – Ещё вчера тебе посылочка прибыла.
В пакете лежало удостоверение Егорова, комплект летней формы офицера МГБ, плотная пачка денег на расходы и невзрачный конверт с подробными указаниями на будущее. Отложив деньги и конверт в сторону, капитан развернул удостоверение к дежурному:
– Машину найди мне майор, нужно в штаб гарнизона и побыстрее.
– Есть, найти машину! Сейчас сделаем, товарищ капитан!
После ознакомления с удостоверением Егорова с майора сонливость как ветром сдуло. Бодрой рысью дежурный рванул к выходу и уже на улице раздался его нервный окрик в поисках какого-то Сенькова. Оставшись наедине с безучастным радистом, капитан скинул с себя осточертевшую лётную форму и переоделся.
Ждать и правда пришлось не долго. Через пару минут у домика остановилась пыльная “полуторка” и, громко чихнув выхлопными газами, заглохла. Когда Егоров вышел на улицу, около машины крутился только закреплённый за нею солдат. Дежурный по аэродрому предпочёл отлучиться по своим важным делам, лишь бы лишний раз не попадаться на глаза обладателю страшного удостоверения с тиснеными буквами МГБ на главной странице.
– Она хоть доедет? – с сомнением посмотрел на потрёпанную машину Юра.
– Не извольте беспокоиться, – певучей украинской скороговоркой отозвался пожилой водитель с погонами сержанта. – Моя Марыся по утрам бывает выделывается, но я её уговорю.
Достав кривой ключ, сержант сноровисто закрутил коленвал, перемежая ласковые слова с крепким армейским матерком. Спустя тридцать секунд двигатель действительно завёлся.
– Я же говорил, – широко улыбнувшись, обернулся водитель и забросил ключ в кузов. – Мурчит как котёнок! Прошу садиться.
Пока полуторка резво скакала по ухабистой дороге, Егоров ознакомился с новыми инструкциями от Кравцова. Иван Петрович поставил задачу собрать штурмовую группу из проверенных бойцов для особо секретной миссии. Что было действительно странным, так это то, что одним из критериев начальник указал отсутствие родных и близких у кандидатов. Хотя, вспомнив последние события, это условие начало казаться наиболее правильным. Юра не забыл последние слова Росса, которые тот сказал в Петропавловске-Камчатском. Он ещё надеется с ним на встречу и, совсем немного узнав характер Михаила, понимает, что речь идёт не о банальном застолье. Собирается группа для отправки на ту сторону, в тот самый мифический Иной мир. И роль Егорова в данной операции ещё не закончилась.
Чувствуя приступ паники, капитан с трудом вышел из машины, когда она остановилась у здания штаба Львовского гарнизона. Уйти на ту сторону? Да от одной мысли об этом поджилки начинали трястись и всё тело наполняется вязкой, ватной слабостью. Юра никогда не считал себя трусом, но в какой-то момент он почувствовал дикое желание убежать и спрятаться.
– Соберись, тряпка! – с обидой глядя на дрожащие ладони, процедил капитан. – Ты с фашистами лоб в лоб…
– Чаво, товарищ капитан? – с удивлением спросил водитель, приняв слова Юры на свой счёт. – Я что-то не понял…
– Не тебе говорю, – зло огрызнулся Егоров, но вспышка ярости помогла прийти ему в чувства. – Сеньков, поставь машину и жди меня у входа, скоро дальше поедем.
Чувствуя, как постепенно возвращается самообладание, капитан медленно поднялся по ступеням перед зданием и потянул на себя тяжёлую дверь…
Глава 26
Скрипя колёсными парами, поезд остановился. Элизабет, проснувшись от шума, испуганно села и, взглянув на секунду в окно, а затем уставившись на Михаила, спросила:
– Это Москва? Мы прибыли? Сейчас ночь?
– Три часа ночи. Да, мы прибыли. Москва, Казанский вокзал. Нас встречают.
Немка снова посмотрела в окно и увидела на перроне троих офицеров, похожих друг на друга словно братья. Один из них встретился с Элизабет взглядом и, хищно улыбнувшись, что-то сказал собеседникам. Смотреть они не стали, а только кивнули и продолжили беседовать. Осознавая безысходность положения, девушка задрожала.
– Не нужно бояться, ведь всё самое страшное давно позади, – успокоил её Михаил и, кивнув на выход, добавил: – Нам пора.
– А чемоданы? – ошарашенно спросила Элизабет и потянулась к своему. – Мои вещи, они мне…
– Больше не понадобятся, – полным жуткого холода голосом сказал Росс, а затем открыл дверь, ведущую в коридор вагона.
Стоящие за ней капитан и двое лейтенантов отдали воинское приветствие. Старший по званию сказал:
– Михаил, вас ожидают на перроне. Не задерживайтесь.
– Не собирался, – улыбнулся Росс и выбрал правое направление коридора. Удаляясь, он услышал голос офицера:
– Госпожа Бёллер, прошу вас следовать за мной. Тарханов, забери чемоданы…
Безмолвный конвой вывел Росса с вокзала и подвёл к черному автомобилю.
– Роскошная карета, – Михаил посмотрел на офицеров сопровождения. – Что за чудо такое, не подскажите?
– Это ЗИМ, – сказал самый молодой, с лейтенантскими погонами, и получил почти незаметный укол локтем от стоящего рядом с ним старлея.
Второй лейтенант, стоящий у автомобиля, открыл заднюю дверь и попросил:
– Садитесь, Михаил!
– Спасибо, – кивнул Росс и влез в просторный салон машины уже зная, кого он увидит внутри.
Глеб Владимирович Чаурин, полковник МГБ, глядя в окно пил какой-то травяной отвар, налитый из небольшого термоса, стоящего у него в ногах. Михаил без особого труда определил, что основная составляющая напитка это душица, её аромат витает по всему салону. Зная проблему со здоровьем куратора, он спросил:
– Помогает? Опять с почками мучаетесь?
Чаурин, даже не взглянув на Росса, обратился к водителю:
– Поехали, Анатолий.
Машина, заурчав мотором, плавно начала движение.
– Мне бы отдохнуть, – мечтательно сказал Михаил. – В Крым бы с удовольствием съездил. Не получится путёвку организовать?
– Будет тебе путёвка, Миша, будет… – Полковник так и смотрит в окно. Его голос резко изменился. – Под трибунал пойдёшь, подонок, я тебе обещаю!
– Обещаете? Может быть поспорим?
– Берега путаешь! – рявкнул водитель. – Слышь, малец, ты часом…
– Толя, замолкни! – Чаурин всё-таки посмотрел на Михаила и злобно спросил: – Хочешь поспорить? Настолько уверен в себе? Мы с тобой о чём договаривались? Ты не выполнил главные условия, устроил какую-то лишь тебе нужную игру. Ты, вообще, понимаешь, скольких людей подставил?
– Конечно, – Росс не удержался от хищной улыбки. – Я чертовски уверен в себе, ведь в данный момент обладаю информацией, от которой зависит будущее Советского Союза. И у меня имеется встречный вопрос. Какой информацией обладаете вы, полковник? Ответ прост – никакой. В данный момент вас заботит только золото фашистов, которым вы хотели обеспечить себе и своим подельникам красивую жизнь в Англии. Количество информации, собранной мною, огромно. Я знаю даже то, о чём вы и предполагать не могли. Полковник Чаурин, ваш конец близок. Всех остальных ждёт тоже самое.
Водитель потянулся к пистолету, лежащему возле правой ноги, но Чаурин остановил его:
– Пока что рано, Толя, я не договорил с ним. – Вновь посмотрев в темноту за окном, полковник тихо сказал: – Миша, тебе никто не поверит, ведь без меня тебя просто нет. Ты должен был понимать, что идти против моей воли – это поставить крест не только на своей карьере, но и на своей жизни. Я сделаю всё…
Три машины, перегородившие дорогу, включили фары и водителю пришлось экстренно тормозить. Травяной отвар, налитый в крышку от термоса, пролился на брюки Чаурина. Выругавшись, он крикнул:
– Аккуратнее нельзя? Что за идиоты в оцеплении? Я не давал команды…
– Это было аккуратно! – Росс, вытащив пистолет, направил его на полковника и, продолжая хищно улыбаться, отчеканил: – А вот скоро об аккуратности можно будет позабыть насовсем, Глеб Владимирович. Измена родине – это серьёзно. Полковник Чаурин, вы арестованы.