Элизабет молча подошла к столу и плеснула в стакан немного воды из графина. Протянув живительную влагу соседке по комнате, медленно ответила, подбирая еще непривычные для слуха русские слова:
– Умереть хочется. Ноги болят так сильно, как никогда в жизни… и спина тоже… Но еще сильнее хочется смыть с себя грязь. Мы шесть дней не мылись по нормальному…
– Хорошо, иди в душ. Я за тобой, – оторвавшись от стакана, Тоня с облегченным вздохом откинулась на подушку. – а я еще минуточку отдохну.
Последние слова девушка произнесла полушепотом. Красивые зеленые глаза спрятались за тревожно трепещущими ресницами, дыхание стало ровным… С понимающей улыбкой глядя на заснувшую девушку, Элизабет невольно залюбовалась правильными чертами лица Антонины. Было одновременно приятно и страшно осознавать, что такая юная и красивая девушка отправляется на ту сторону. В отличии от Элизабет, Тоня Скворцова шла в иной мир добровольцем. Она не была военнообязанной, работала в исследовательском институте имени Курчатова и после войны занималась вопросами ядерного синтеза и магнитных аномалий. Именно она входила в исследовательскую группу СССР, которая работала над программой стабилизации порталов. Но, по злому стечению обстоятельств, молодых специалистов в этой области было мало, а отправлять в иной мир стариков было просто негуманно. Поэтому, когда объявили набор добровольцев, Тоня первая сделала шаг вперед.
Всего ученых было четверо. Элизабет, Тоня, Максим и Наталья. Максим и Наташа жили в соседней комнате. Начальство им разрешило, ведь они муж и жена. Они вообще единственная супружеская пара в этой группе. Остановившись на мгновение напротив их комнаты, Элизабет прислушалась. Из-за двери доносился тихий плач Натальи и ободряющий голос Максима. Им тяжело дался этот экзамен, недельный поход по горной местности не каждому по силам.
Элизабет вспомнилось начало путешествия. Все бодрые, подтянутые, готовые к испытаниям. И на сколько сильно отличался внешний вид большинства на финише. Многодневное путешествие по горам, сплав на плотах по горной реке, проход через болото… Когда ободранные и молчаливые бойцы вышли на точку сбора, уже не было слышно смеха и на лицах не было никаких других эмоций, кроме усталости. И тем сильнее выделялись немногие люди, которые были действительно готовы к такому путешествию. Росс, Егоров, Батыров… из трех сотен не более трети. И тем удивительней смотрелся словно случайно попавший сюда иностранец. Старый Энтони Марчетти оказался куда выносливей большинства более молодых и сильных кадетов. Как он сказал однажды на привале – опытом можно заменить и силу, и выносливость.
После было тяжелое путешествие в грузовиках обратно на базу. Целых тридцать часов, но Элизабет была рада, что не нужно было идти самой. На бортовых скамейках никто не сидел, все побросали рюкзаки на пол и улеглись вповалку, не обращая внимания на элементарные правила этикета. Бёллер тоже было все равно. Внутренний голос подавленно молчал, когда к ней прижался капитан Егоров и, обхватив за плечи, тут же уснул. Правила приличия отступали перед тем теплом, которое излучало широкоплечее тело и которое было так нужно девушке в этот момент.
Когда из душевой лейки потекла холодная вода, Элизабет едва не расплакалась от обиды и разрушившихся надежд. Но уже через пару секунд вода потеплела, а потом и вовсе начала обжигать привыкшую к холоду кожу. С какой то детской радостью девушка залезла под лейку и с остервенением начала тереть мочалкой усталое тело.
– Вам помочь, фрау Бёллер? – от шепота в голове Элизабет нервно вздрогнула и торопливо осмотрелась. Душевая комната была так же пуста, а голос был всего лишь отголоском старых воспоминаний, когда они путешествовали с Михаилом вдвоем. Сколько времени прошло? Три? Четыре месяца? Подсознание сыграло злую шутку подкинув подходящий сюжет из прошлого. Правда в тот вечер Элизабет замерзла совсем по другому поводу…
Шла вторая неделя путешествия. Незадолго до этого вечера лайнер миновал остров Бора-Бора французской Полинезии и стремительно двигался к побережью Австралии. Откуда налетел этот тропический ливень никто не понял. Всего за пару минут спокойное море разбушевалось, а небо, затянутое хмурыми свинцовыми тучами, разверзлось и обрушило настоящий потоп на скачущий по волнам корабль.
В тот вечер Михаил не захотел уходить в каюту. Прижав к себе Элизабет, с горящими глазами фанатика, он с вызовом смотрел на бушующую стихию. Ветер рвал одежду, от брызг и водяной пыли было сложно дышать, но Росс с восторгом любовался панорамой раскрывшейся перед ним битвой природы и человека. Как насквозь промокшая и оглушенная раскатами грома Элизабет добралась до каюты, она не помнила. Память оставила лишь небольшие фрагменты и ощущения: холод, темнота, теплая вода и низкий грудной шепот, обжигающий душу “Вам помочь, фрау Бёллер?”.
Крепкие мужские руки, бережно ласкающие ее кожу, горячее дыхание, сплетение двух тел и волны, волны наслаждения, накрывающие с головой немку…
Очнувшись от своего же стона, тяжело дышащая Элизабет раскрыла глаза и со стыдом прикрыла пылающий низ живота широко растопыренными пальцами. Убедившись, что в комнате она так же одна, облегченно выдохнула, и прислонилась спиной к холодному кафелю на стене. Надо выбросить Росса из головы! Элизабет видела его с этой девкой из медицинской службы, видела как он смотрит на нее. От этих воспоминаний в груди больно защемило. Никогда Михаил не смотрел на нее такими глазами!
– Лиза, ты еще здесь? Я тебе халат принесла. – В душевую комнату неспешно вошла Антонина, нагруженная ворохом одежды. Оценивающе скользнув взглядом по слишком уж худому телу стоящей под душем немки, девушка самодовольно улыбнулась. Тоня была моложе Элизабет на восемь лет и это сейчас очень бросалось в глаза. Сняв грязную форму, она аккуратно сложила её на скамейке и томно потянулась:
– А я, представляешь, заснула. Вот уж мы вымотались! Как во сне переворачиваться начала, от боли в мышцах проснулась.
– Я уже заканчиваю, – пытаясь выровнять дыхание, ответила Элизабет, отводя глаза. – Сейчас в последний раз ополоснусь и отдыхать. Спасибо за халат…
Закрыв кран с горячей водой, немка тоненько взвизгнула от ледяного душа и торопливо начала смывать остатки грязи с кожи и волос. Нужно прийти в форму, нужно попасть на ту сторону. А там… губы Элизабет невольно изогнулись в ядовитой улыбке, там уже не будет большинства ограничений…
Глава 49
Первый снег выпал в конце октября. Тысяча девятьсот пятьдесят второй год неумолимо подходил к концу, оставалось шестьдесят три дня до Нового Года.
И двадцать семь дней до отправки группы в другой мир…
Ровно сутки назад весь личный состав вернулся с экзамена, проходившего в горах Северного Урала, и начальство дало людям три дня на отдых. За это время инструктора должны были провести отбор. По итогу, в каждом взводу должно было остаться ровно тринадцать человек, включая командира, которым по сути и являлся инструктор.
После того, как уйдёт первая партия, оставшиеся люди, не прошедшие отбор, будут доукомплектованы новичками и тренировки вновь продолжатся. Придут новые инструктора, которые будут обучать людей следующие четыре месяца. За это время они хорошо изучат всех своих учеников, узнают их и сблизятся. А после того, как пройдет экзамен, случится очередной отбор, по итогу которого к отправке будет готова вторая группа. Советский союз не собирается останавливаться и будет посылать в порталы группу за группой, пока не добьется желаемого. И неизвестно, скольким людям придётся пожертвовать всем, пока это закончится…
Михаил Росс, закончив все дела ещё первым днём отдыха, второй и третий дни решил посвятить развлечениям. Получив разрешение у Кравцова, он вместе с Кузнецовой Ниной поехал в Киров и, по классике жанра, в первую очередь повёл девушку в театр.
Михаил понимал, что поездка в город может иметь неприятные последствия, но отказаться от неё не мог, потому что пообещал. Являясь человеком слова, он всегда выполнял обещанное, невзирая на риски. Более того, Россу самому сильно хотелось побывать в Кирове. Это будет “Прощание с цивилизаций”, так он назвал эту поездку, когда отпрашивался у полковника. И Кравцов не смог ему отказать.
В театре показывали “Ромео и Джульетта” Шекспира. Михаил и Нина знали эту трагедию наизусть и с удовольствием посмотрели бы что-нибудь другое, но не было выбора.
Нина, которой просмотр надоел намного позже Михаила, не имела столько терпения и, когда оно закончилось, тут же насела на кавалера с вопросами.
– Ты разговаривал с Кравцовым по поводу меня? – шёпотом спросила она. – Я буду переведена в твой взвод?
– Множество раз поднимал этот вопрос в разговорах с полковником, – ответил Михаил. – И множество раз получал один и тот же ответ. Иван Петрович не способен решить эту проблему. Я тебе уже говорил, как всё будет. После того, как мы будет ТАМ, я просто проведу обмен. Загитова заменит тебя. Ты ведь сама знаешь, что майор Казаков не откажется, ведь он на неё давно глаз положил, но что-то всё боится подойти. Думаю, что по ту сторону он будет смелее.
– У тебя всё так просто, Миша. А если во время перехода что-нибудь случится? Мы будем в разных машинах, вдруг нас раскидает на большие расстояния? Как мы потом будем искать друг друга?
– Просто верь мне, Нина, нас не раскидает. Портал будет стабилизирован, мы войдем в него в одном месте, а выйдем в другом. Никакого разброса не может быть просто физически. Проверено немцами, неоднократно. Ты успокоилась?
– Нет, у меня всё равно плохое предчувствие. Боюсь…
– Страх полезен, страшнее его отсутствие, человек без страха безумец, а безумцы долго не живут. Но, пока ты со мной, можешь ничего не бояться. Всё будет хорошо. Можешь быть безумцем, я буду охранять твоё безумие. Так годится?
Нина, положив голову на плечо Михаила, поцеловала его в щёку и спросила:
– Обещаешь, что мы будем вместе, чтобы не случилось?