— Ишь ты, — ухмыльнулся Шевцов и хлопнул Николая по плечу. — Десант, он и в Африке десант… Как госпожа Асиана сказала? Бойцы везде одинаковы? Умная баба, должен признаться. Не нравится мне идея с голосованием, Коля, — произнес он и повернулся к Логинову. — На массовый психоз смахивает. И потом мне моя специальность позволяет в дебатах не участвовать: куда пойдем, там и буду за здоровьем экипажа следить. Как хотите, так и понимайте.
В сторону Ильи никто выжидательно не смотрел, но и так было ясно, что пришла его очередь высказаться. Он суматошно перебирал в голове достойные варианты. Больше всего ему хотелось сейчас крикнуть: «Как они могли с нами так поступить?!» Или вот еще: «Это что же получается, Палех погиб зря? Если он понимал, что идет на риск, почему ничего не сказал? А если не понимал, как такой человек мог оказаться руководителем экспедиции, светлая, блин, ему память?!» Илья вздохнул:
— Моя задача не выполнена, — произнес он. — Мы все еще ничего не знаем ни о подлинных мотивах Элисантера, ни о возможности спонтанных пробоев и связей между мирами. О Земле-минус мы кое-что узнали, но только в… э-э… так сказать, бытовом плане.
Тут Илья сделал паузу, которая со стороны могла показаться глубокомысленной. На самом деле он обругал себя за проклятое «так сказать». Худшего врага публичных выступлений, чем это короткое словосочетание человечество не знало.
— Если об отрицательной параллели у нас есть хотя бы отрывочные сведения, то об осколках и параллели негуманоидной мы даже ими не располагаем. Я не уверен, что действовать как военная разведка, мы имеем моральное право. Я даже не уверен в том, что мы имеем моральное право работать исключительно на Россию. Слишком уж глобальная проблема… Но то, что мы должны остаться — для меня однозначно. Я за, — добавил он, перечеркнув последним коротким заявлением весь неведомо откуда взявшийся пафос своего выступления.
— Что ж… Тогда заключаем временный союз с Асианой и Каином, — подвел итог Логинов. — Ничего другого не остается. Все свободны. Я поговорю с пилотами.
— Как поговоришь, загляни ко мне в медотсек, — сказал Валерий Шевцов тоном не терпящим возражений.
— Это еще зачем? — недовольно буркнул Логинов.
— Зайди-зайди, командир. Форсированный взлет же был. Давление померяем, пульс посчитаем, стресс-индексы откалибруем… — усмехнулся судовой врач, подмигнул Илье и первым направился к выходу.
Илья пришел в каюту. Лег на койку, встал, снова лег, сел. Взял пульт и нажал заветную кнопку «TRS». Земля плыла в иллюминаторе: такая голубая, такая знакомая, родная, близкая — только руку протяни… чтобы черным маркером нарисовать на ней длинный жирный минус. Илья выключил дисплей, забрался под одеяло с головой, уткнулся в скомканную подушку и вдруг понял, что хочет есть. За бурно развивающимися событиями команда «Тахиона» забыла об обеде и ужине. Но физическое тело, в котором метался охваченный сомнениями дух, предательски задрожало от одной мысли об огромном гамбургере и стакане горячего сладкого чая. Илья спрыгнул с кровати, натянул брюки и выскочил в коридор. Тут он вспомнил, что на борту опять находятся два иномирца, метнулся назад, быстро накинул форменную куртку с встроенным пси-блокатором и помчался на камбуз. Из дверей кухни выходил Каин с подносом еды в руках, за столом сидел Николай Климович и уничтожал остатки наспех приготовленного ужина. Дверь за Каином закрылась, Илья подошел и сел рядом с Климовичем.
— А что… Как это? — глубокомысленно спросил Илья.
— Шевцов предложил их накормить для начала, — пояснил Николай, прихлебывая чай. — Логинов согласился. Ну, я и позвал.
— Как позвал?
— А как зовут? — пожал плечами Коля. — Постучал в дверь.
— И что? — из Ильи так и выскакивали горошины глупых вопросов, одна за другой, без остановки.
— Посидели, поужинали, поговорили немного, собрали кое-что для его разлюбезной Асианы. Занятный парнишка, — Климович хмыкнул и покачал бритой головой.
Парнишка… Парнишка, который в облике зверя вцепляется в глотки мертвым руководителем рейдов. Илья запихнул кусок булки в рот и чуть не подавился.
— Почему? — спросил он с набитым ртом, проглотил и выдавил из себя развернутое предложение. — И что, общие темы для разговора нашлись?
— Вот представь себе. Даже больше, чем с тобой, — сочувственно кивнул Климович и ухмыльнулся. — Ты ж биомеханику на себе не таскал.
— Чего?
— Специфика, — многозначительно сказал Коля. — Ладно, я пошел. Спокойной ночи.
Звездная сентябрьская ночь на седьмой Провинции СКМ поглотила горные вершины Кавказа и сгустилась в ущельях до непроглядного мрака. Лунный свет играл на заснеженных пиках хребта и серебром рассыпался по корпусу дисколета. «Тахион» стоял на границе высот. Выше простирались альпийские луга, ниже тонул в темноте хвойный лес и беспрерывно шептал что-то журчащему вдалеке ручейку. Воздух был настолько свеж, что его хотелось пить.
— Не расходитесь, — не скомандовал, а скорее посоветовал Логинов. — Асиана, мы ждем вас до рассвета.
— Какая удобная и теплая одежда, — проворковала Асиана, одетая в комбинезон для высадки. — Вам будет жаль, если я ее не верну. Правда, Владимир Логинов?
К членам команды девушка обращалась по именам. Но командира она выделяла. Поскольку у него не было никакого подходящего случаю титула, а свое звание Владимир не счел нужным ей сообщать, посчитав, что в этом мире оно не имеет значения, Асиана каждый раз произносила и его имя, и фамилию. Спуск из аварийного люка по гладкому желобу ее не напугал, а развеселил. Логинов спустился, вернее съехал первым и галантно подал даме руку, помогая подняться. Следом скользнул вниз Каин.
Остальным решительно нечего было делать снаружи, но отсеки звездолета, зацепившегося шестью посадочными опорами за горный склон и вгрызшегося в него двумя дополнительными гарпунами, напоминали каюты тонущего корабля и выглядели сюрреалистично. Корабль не просто тонул, а в момент катастрофы и сильного крена еще и словно вмерз в вечные льды, да так там и остался. Пилоты не рискнули спускать традиционный комфортабельный лифт. Во-первых, он уперся бы краем в скалу, и из раздвижных дверей пришлось бы прыгать на склон, а во-вторых из-за крена пилоты боялись перекоса всей конструкции. Когда открылся аварийный люк, члены экипажа единодушно предпочли хотя бы ненадолго покинуть «Тахион».
При посадке дисколет срезал несколько сосенок. Илья отошел, натянул капюшон термокомбинезона и улегся на упругие душистые ветви, раскинув руки в стороны. Дисколет стоял в десяти метрах, как олень подогнув передние ноги и смешно вытянув задние. Пилоты не включали бортовые огни, но все равно «Тахион» светился. Ритмично мигали синие васильки на металлических коленях и когтистых «ступнях» посадочных опор, красными искорками вспыхивали выброшенные вверх по склону гарпуны, желтым и оранжевым перемигивались цепочки огоньков связывающих аварийный люк с подъемно-спусковым устройством эвакуации — желобом, по которому Асиане так понравилось съезжать. Прежде чем уйти, она долго, с недоверием и восторгом рассматривала громадину корабля, который привез ее в горы.
— Ну как вы тут? — раздался негромкий голос Павла Кравцова. В ответ послышались приглушенные радостные возгласы и возбужденный шепот. Илья поднялся и побрел назад к люку «Тахиона». Видеть людей не хотелось: ни своих, ни чужих.
— …да, Владимир нас в курсе держал. О, привет Илья.
Пилот пожал ему руку.
— Паша, Коля, гасите все габариты, — тихо скомандовал Логинов.
Тут только Илья заметил, что пилот и космодесантник нагружены ремонтным оборудованием. Они растворились в ночи и через минуту правый гарпун погас. Тонущий корабль постепенно погружался во мрак.
Илья задумчиво потрогал встопорщенные пластины металлических ступеней трапа ПСУ, который еще минуту назад был гладким желобом и попробовал представить себе Асиану. Что она сейчас делает, колдунья в колдовской ночи среди горных хребтов? Вызывает подмогу? Насылает на чужеземцев беды, которые даже в их воображении существовать не могут? Или в самом деле каким-то одной ей ведомым способом ищет Демайтера, удерживая миллионы километров и тысячи еле слышно бьющихся человеческих сердец на кончиках пальцев… Кто сейчас рядом с ней: зверь или человек?
«Тахион» погас. Луна скрылась. В перевалившей за полночь темноте, кроме ночных звуков, вздохов ветра и каких-то стрекочущих трелей слышалось только позвякивание инструментов и щелчки фиксаторов: пилот с космодесантником упаковывали оборудование.
— Пора возвращаться, — сказал Логинов. — Вдруг она с собой приведет кого…
— Взлетим еще разок, — улыбнулся в темноте Паша Кравцов. — Я надеюсь, всем понравилось?
— Да уж, — проворчал судовой врач.
— У вас пока «готовность один» не отменяется, — отозвался Логинов и вслед за пилотом поднялся в светлый проем аварийного люка. Илья зашел последним. Он все оглядывался на льнущий к склонам лес, стремясь рассмотреть в нем громадного зверя, шкура которого переливается серебристо-серым блеском как обшивка «Тахиона».
Он несет на спине изумрудноглазую хозяйку, а она смеется навстречу летящему в лицо ветру, а соскочив нежно целует клыкастую морду…
«В слова „какая красивая пара“ пора вкладывать новый смысл», — подумал Илья и свалился, забыв о том, что палуба звездолета сегодня стремится поменяться местами со стенами. Сразу после посадки Саша извинился перед экипажем за доставленные неудобства, но именно этот район бортовой компьютер признал самым безлюдным, а Асиана — самым подходящим.
— Не расходитесь! — сказал Илья, поднявшись на ноги, и поймал на себе удивленный взгляд Владимира Логинова, приготовившегося закрыть люк за последним членом экипажа. — Мне кажется, самое время устроить научно-практическую конференцию.
— Сейчас? — переспросил Николай Климович, удобно привалившись к наклонной стене.
— Повестка? — деловито осведомился доктор Шевцов.
— Всего один вопрос: систематизация полученной информации или «Что мы знаем о них»?