ше по коридору тюремщики стояли в нишах безликими статуями и бессмысленно пялились перед собой остекленевшими глазами.
— Подождите! — громким шепотом воскликнул Илья и принялся судорожно расстегивать герметичные замки комбинезона, пустив за шиворот ручеек холодного вязкого воздуха. Непослушными пальцами он выцарапал, снял с шеи и явил своим спутникам перегоревший медальон Демайтера, держа за цепочку обеими руками.
— Не поможет, — снисходительно заметила Асиана. — Тебе дали пустышку, Илья. Самая бесполезная вещь здесь… даже если бы и в самом деле была освящена патриархом клана. А эту, похоже, еще и осквернили.
— Зачем ты таскаешь это с собой? — удивился Коля.
Но Илья как во сне двинулся по центру коридора к месту, где он разделялся на два прохода, ведущих во мрак.
— Слышишь, Илья? — негромко спросил Логинов, и за его спиной сделал знак Климовичу, который кивнул и медленно двинулся следом. — Надо возвращаться.
Илья остановился, не дойдя до развилки нескольких шагов, и с размаху швырнул медальон в полукруглую стену. Амулет ударился, упал и скользнул под уклон вправо. Илья бросился к нему, подхватил, отскочил на исходную позицию и швырнул еще раз, левее. Размахнувшись, он задел плечом подошедшего вплотную Николая. Медальон снова ударился в стену, шлепнулся и, звякнув цепочкой, все равно пополз вправо. Сначала по ровному полу, затем под уклон.
— Он сказал, эта вещь будет бегать от него до скончания времен. Нам налево! — воскликнул Илья, поднял амулет и обернулся к товарищам.
Логинов поморщился.
— Илья, здесь все вещи ведут себя странно, начиная с кирпичей цитадели, открывающих входы там, где вздумается их охранникам. Вспомни, как мы вошли.
Но подбежавшая Асиана уже властно протягивала руку:
— А ну-ка дай мне эту безделушку, Илья.
Ей швырять медальон не пришлось. В ее руке он и так заметно отклонился всторону, натягивая цепочку.
— Быстрее! — Асиана помчалась вперед по проходу, углубляясь в каменный лабиринт.
Ее хрупкая фигурка в свете фонаря «Игуаны» бросала на низкие своды уродливую тень. Едва не наскочив друг на друга, участники экспедиции сгрудились у той из дверей, возле которой цепочка с медальоном вытянулась всторону почти горизонтально. Амулет рвался прочь. Секунду Асиана удерживала его, затем, не оборачиваясь, протянула Илье и разжала пальцы. Натянутая до звона цепочка безвольно повисла в руке, как только он подхватил кругляк медальона.
— Отойдите!
Илья отскочил всторону, не дожидаясь, пока его оттолкнут члены сводной группы, обладающие лучшей реакцией.
Асиана низко опустила голову. Произнося бессмысленный набор звуков, она молитвенно сложила руки у груди и казалась жалкой просительницей на базарной площади, вымаливающей у разодетого франта медный грош. И вдруг упала на одно колено, выбросив вперед правую руку, как будто наносила смертельный удар основанием раскрытой ладони. Движение было плавным и молниеносным. Левая рука на отлете. Тяжелая, окованная железом дверь, которой Асиана так и не коснулась, с треском приоткрылась, едва не слетев с петель, как будто ее взорвали по периметру. Стены охнули. Вырванный с мясом замок раскрылся металлическим цветком с покореженными лепестками. Углубление, в котором скрывался засов, слегка дымилось.
— Останься, Каин! Прикрой нас!
Коридор наполнился звуками: шелестящий полет невидимых перепончатых крыльев, костяной цокот когтей по отполированным ногами тюремщиков камням, клекот, тихий свист, ледяной проволокой ползущий от ушей к самому сердцу, неясный шепот нечеловеческой речи… Блокатор пси-активности, которому Логинов перед вылазкой спалил звуковую плату, наверное, разрывался бы сейчас от тревожного писка.
— Внутрь! — крикнула Асиана, и на этот раз Илья не успел среагировать.
Красотка мертвой хваткой схватила его за шиворот и втолкнула в камеру перед собой. Логинов, безропотно уступивший ей командование на этом этапе, заскочил последним и прикрыл за собой дверь. Взорванный замок процарапал косяк металлическими лепестками, оставив узкую щель. Илья поднял глаза. В центре помещения, имевшего форму колокола, парило что-то радужно белое. Климович уменьшил яркость, расфокусировал фонарь, и свет залил камеру целиком.
Демайтер, наряженный в белый саван, висел над полом. Запястья и щиколотки мага охватывали тяжелые браслеты, от которых к потолку и стенам тянулись цепи в руку толщиной. На фоне белоснежного одеяния они казались выкованными из чугуна. Их концы были впаяны в бугристые наросты на полу, стенах и потолке. Те, что на потолке — предусмотрительно расположили на значительном расстоянии друг от друга, позаботившись о том, чтобы плечевые суставы узника не вывернулись раньше времени. Голову, которая должна была упасть на грудь, поддерживал самый настоящий недоуздок из кожаных ремней и металлических колец. Ремни врезались в подбородок жертвы и крест накрест перечеркивали линию рта. Садомазохистскую сбрую, предназначенную для человеческой головы, частично скрывали спутанные пряди волос. От макушки тянулась вверх плетеная корда, привязанная к потолочному кольцу, от которого до самых стен кругами расходился сложный повторяющийся орнамент.
Илья не сразу решился посмотреть заключенному в лицо. Он представил пустые восковые глаза спящих тюремщиков. Он не мог… Не хотел, чтобы глубокие, живые, такие загадочные глаза их недавнего проводника по мирам Соединенного королевства приобрели то же бессмысленно-стеклянное выражение. Наконец, он сделал усилие. Глаза мага были закрыты. Под ними на бледном лице залегли глубокие черные тени. «Он же мертвый», — отрешенно подумал Илья.
— Прах оскольчатый, — прошептала Асиана. — Не трогайте струны! Не касайтесь их, я сама.
Климович шевельнулся, свет качнулся. И струны, о которых говорила Асиана, вновь сверкнули радугой. Как будто на лазерные лучи охранной сигнализации брызнули из пульверизатора в свете воровского фонарика. Илья пригляделся и зажал себе рот ладонью. Пожалуй, больше они походили не на струны, а на тончайшую прозрачную леску. Но такую жесткую, что если положить на ладонь отрезок полутораметровой длины, свободные концы лишь немного провиснут под силой тяжести.
Обрезки лески пробили Демайтера насквозь, спереди назад, один над другим по самому центру тела. Илья все никак не мог их сосчитать, они то вспыхивали, то гасли, свободные концы упруго покачивались из-за того, что воздух в камере пришел в движение, разбуженный дыханием и действиями незваных гостей. Первая струна вонзилась в самый низ живота, практически в пах, и отливала кроваво-красным. Самая верхняя, насыщенно синяя — проткнула центр лба и вышла из затылка.
Асиана подошла, взялась рукой за первую «леску» и потянула к себе сквозь живую плоть тонкую рубиновую нить, которая под ее пальцами крошилась и красным порошком ссыпалась в подставленную лодочкой левую ладонь. Меньше чем через минуту на полу лежали и слабо мерцали пять горсток разноцветного песка: красная, оранжевая, желтая, голубая и густо синяя.
— Освободите его, — глухо приказала Асиана. — Не дайте упасть. Последнюю он должен вытащить сам…
Она опустилась на колени, согнулась, словно борясь с приступом тошноты, и уперлась лбом в холодные плиты пола.
Илья оглянулся на Логинова.
— Стой, где стоишь, Илья! Не подходи к ней!
Владимир одновременно с Климовичем бросился к Демайтеру. За дверью что-то мельтешило, глухо шлепалось, утробно урчало и жалобно взвизгивало. Иногда дверь вздрагивала от удара, но щель была слишком узкой, чтобы рассмотреть, что происходит в тюремном каземате. Илья перевел взгляд на узника. Климович разорвал его оковы и смял цепи как пластилин. Сорванный с головы недоуздок повис на корде и заискрил как неисправная электропроводка. Демайтер вздохнул и обмяк, как и положено человеку, находящемуся без сознания. Логинов с Климовичем схватили его за плечи с двух сторон, стараясь одновременно удержать от падения и не сковывать движения рук, судорожно зашаривших по груди. Наконец, скрюченные пальцы нащупали последнюю оставшуюся в теле струну, и она полыхнула жарким зеленым огнем. С жутким стоном, срывающимся в хрипящий крик, Демайтер продергивал ее сквозь себя, содрогаясь всем телом, как будто это был толстый осиновый кол или раскаленный железный прут, вбитый в самое сердце. Но на белом саване так и не появилось ни одной капельки крови. Последняя зеленая песчинка еще не коснулась пола, когда Логинов крикнул:
— Время! Уходим, Асиана.
Илья все-таки помог ей подняться, она тяжело оперлась о его плечо.
— Коля, бери обоих. Илья — за мной!
— Иди, мудрец, — прошептала Асиана.
Владимир ударился в дверь. Она не распахнулась, упираясь во что-то грузное, привалившееся со стороны коридора, а лишь приоткрылась наполовину. Климович подхватил на руки бесчувственное тело Демайтера и толкнул Илью вперед. Спотыкаясь о нечеловеческие тела, густым ковром усыпавшие коридор, участники спасательной операции бросились к выходу. Каина не было видно, но где-то впереди еще слышался шум борьбы. Группу вел Логинов, у которого, как и у Климовича был записан маршрут. Илья не успел рассмотреть, по чьим трупам прошел. Он судорожно, как Демайтер в последнюю струну, вцепился пальцами в медальон, болтавшийся поверх комбинезона. И единственное, о чем думал — как бы половчее засунуть его под комбез, чтобы не зацепиться ни за что цепочкой, и не потерять в суматохе. Тюремщики вздыхали на своих постах, шевелили пальцами, некоторые даже перетаптывались, но еще оставались слепы и глухи.
Каин ждал у развилки, привалившись к стене. Его сребристую шерсть словно вымазали чернилами, он тяжело дышал, широко расставив лапы и раскрыв страшную пасть. Со сверкающих клыков капала тягучая черная слюна.
— Вперед, уходим! — крикнул ему Логинов, выскочивший из прохода. — Она с Климовичем! Я вас прикрою.
На нечеловеческой морде мелькнуло отражение какой-то внутренней борьбы, и Каин, не дождавшись подтверждения приказа от своей повелительницы, толкнул лапами следующую дверь и прыгнул в коридор. Вслед за Каином под низкие каменные своды ринулся космодесантник. Через плечо он перекинул тело Демайтера, на руках — нес обессиленную Асиану.