— Именно так. Как только нога русского пересекает границу Америки, он тут же теряет всё самое прекрасное, что составляет широкую русскую душу! — Безапелляционно заявил старик. — Их страна всю жизнь только и делает, что завоёвывает всех вокруг и уничтожает, а потом паразитирует на бездыханных трупах государств. Они совершенно не думают о совести и о последствиях. Ты вот знаешь, что наш народ, при каждом конфликте, не в силах терпеть агрессию, в качестве протеста покидали страну. Протестовали насколько могли. Что это как не проявление духовности?
— Так это разве говорит о хорошем? Они же не поддержали свою страну. — совсем запутался Кирилл.
— Как посмотреть? С одной стороны, не поддержали, а с другой стороны, показали, что умеют сопереживать.
Кирилл давно смирился с тем, что в суждениях Семёна Сергеевича порой была сложная, нередко противоречащая себе, логика в которой легко было потеряться.
— Ну, как же? Вы вот говорите, что у американцев духовности и сопереживания нет. А у них хиппи тоже восставали против войны во Вьетнаме и пытались её остановить, — припомнил Кирилл.
— Не надо сравнивать нашу элиту, способную заявить о своём мнении, программистов и других работящих людей с инфантильными хиппи, которые не отвечали даже за свою жизнь. И где они закончили? Снаркоманившись, закончили жизнь где-то в подворотне, вот так. Они тоже без души, просто по-своему. Решили поиграть в гуманизм под опиоидами.
Кирилл глубоко вздохнул.
— В который раз убеждаюсь, что с вашими утверждениями невозможно спорить, — не удержался от иронии Кирилл, но пенсионер, к счастью, ничего не заметил.
— Ты просто не понимаешь всю широту российской души и силу нашего гуманизма. Вот смотри. Ты же знаешь, что делали немцы в концлагерях с русскими, евреями, поляками и другими народами? — не останавливался пенсионер.
— Конечно, нам в школе преподавали на уроках патриотизма, — кивнул Кирилл.
— А ты знаешь, что делали с пленными немцами, которых в Россию привозили, чтобы они восстанавливали разрушения?
— Нет, не знаю, — помотал головой Кирилл.
— Наши женщины видели, что они голодные, и давали им краюху хлеба. Вот как они отплатили за все те горести. Это говорит о том, что наш народ очень эмпатичный и добрый. Гордись, Кирилл.
Иногда беседы с Семёном Сергеевичем и на более мирные темы. Например, на тему литературы.
— Я помню, ты любишь читать Терри Пратчетта? — спросил он как-то.
— Да, хороший писатель. Один из моих любимых, — признался Кирилл.
— Ты читал у него книжку «Удивительный Моррис и его учёные грызуны»? — спросил вдруг пенсионер.
— Да, читал, — кивнул парень, — Считаю это его лучше произведение.
Кирилл припомнил о чём было в том произведении. В книге рассказывалось о необычной команде авантюристов. О разумном, говорящем коте, оторый был мозговым центом команды, стайке мышей, что по случайности обрели разум и вдруг осознали себя, и о несмышлёном мальчишке, который был лицом их команды, для общения с людьми.
— А ты понял, о чём в этой книге говорится? — хитро взглянув на парня спросил пенсионер.
— Нет, Семён Сергеевич не понял, — ответил Кирилл. Это была лучшая тактика. Всё что бы не ответил парень, было бы отвергнуто. Поэтому проще было сразу капитулировать.
— Эта книга о свободе. Кот хотел быть свободным и не согласился на то, чтобы жить спокойной жизнью. Лучше свобода, чем комфортная неволя.
Кирилл промолчал, хотя на самом деле был совершенно с ним не согласен.
— Я считаю, что эта книга совсем о другом, — заявил Кирилл. — Она о выходе за рамки. Я не согласен с вами.
— С чего это вдруг? — спросил он. — Ну-ка, поясни.
— А что тут пояснять? Практически все из героев вышли за рамки своей природы. Кот отдал свою жизнь идеологическому врагу, то есть мыши. Стая мышей, да, с костылями в виде обретённого разума, но превзошли свою природу и перестали есть себе подобных. И смерть, несмотря на то что имела конкретную функцию, пошла на поводу у кота и позволила мыши выжить. Это книга о взрослении.
Семён Сергеевич задумался. Кажется, это первый раз, когда Кириллу удалось его смутить.
В любых произведениях, каждый видит нечто своё, актуальное в тот или иной период жизни. Видимо Семёну Сергеевичу не хватает какой-то своей свободы.
Сегодня с мирами Кириллу не везло. Хотя, всё относительно. Первое место, в которое он попал, был небольшой островок посреди огромного океана. Во все стороны расстилалось море. Причём море было тёплое, да и солнце жарило неслабо. Единственное, что огорчало — островок был совсем маленький, едва ли двадцать на двадцать метров. Был он песчаный и на нём росла всего лишь одна пальма, на которой росли бананы.
Кирилл прокупался весь день и съел, считай, все бананы, растущие на пальме. Хотя, пока он на неё залезал, пару раз едва не свалился.
Дмитрий Сергеевич сказал, что этот остров, похоже, по ночам уходит под воду. Вот только не весь. Аккурат до того места, где растёт эта злополучная пальма. И это удивительно.
К вечеру, когда солнце стало заходить, дроны вернулись, а Дмитрий Сергеевич сказал, что, похоже, в этом мире это последняя суша. Вернее, он ещё находил такие островки, но никаких материков он не обнаружил. И в чём здесь феномен, он так и не понял.
Местных жителей он тоже не видел, разве что больших касаток, да китов.
Хотя Кириллу казалось, что где-то вдалеке он видел силуэты дельфинов, резвящихся в волнах, и слышал их крики. Но Дмитрий Сергеевич про них не упоминал.
— А мы не можем оставить портал в этот мир? — с надеждой спросил Кирилл.
— Думаю, лучше не стоит, — ответил Дмитрий Сергеевич. — Всё-таки оставлять портал без присмотра — идея плохая. Мало ли кто сможет попасть в черноту или из черноты. И мы не знаем какие шторма случаются здесь. С этим всегда надо быть осторожным.
Кирилл не стал спрашивать, чем это может быть чревато, но и спорить не стал, с сожалением закрывая портал в райское местечко.
Несмотря на то, что Кирилл умотался за этот день, он решил открыть следующий портал. По крайней мере, сил у него хватило бы, чтобы разобраться в новом мире, запустить дроны и найти место для ночлега.
Однако стоило ему высунуть камеру, как он понял, что тот портал открылся прямо на шоссе. А самое, что главное, на него, в метрах в тридцати, ехал грузовик.
— Твою же! — пробормотал он, быстро выдёргивая камеру и нажимая команду на закрытие портала.
— Ну, что могу сказать, — раздался в наушнике голос Дмитрий Сергеевича. — По крайней мере, мир обитаемый. Отойди чуть-чуть подальше и забей ещё раз координаты. Глядишь, портал откроется в более удачном месте.
Глава 15Удивительные совпадения
Несмотря на то, что Кирилл посетил уже не один десяток миров, перед каждым новым миром он чувствовал лёгкий мандраж, будто перед прыжком с парашютом. По крайней мере, как он слышал — даже профессиональные парашютисты, совершившие больше сотни прыжков, перед каждым следующим прыжком ощущают одни и те же ощущения.
Также и Кирилл перед каждым новым миром переживал, как будто в первый раз.
Это ощущение новизны и переживание перед неизведанным никогда его не отпускало. Наверное, больше всего ему нравилось детское ожидание перед переходом. Что же он увидит там, за провалом?
Как обычно, он висел в пространстве и при помощи штатива высунув камеру в провал, пытался понять, что же за мир на этот раз перед ним открылся. Повертев камеру и так и этак, он не увидел ничего необычного. Самый обычный мир. Те же самые дома, те же самые деревья, никаких тебе царских построек или развалин, или лесов. Обычная полоса.
Недолго думая, Кирилл шагнул в переход, убедившись, что под ногами будет опора.
Он оказался в самом обычном переулке, какой мог быть в любом другом городе России его мира. Вернадский, по привычке сузив переход, чтобы его никто не заметил, вышел из переулка на широкую улицу, на ходу снимая шлем.
Ему даже стало казаться, что он узнаёт некоторые дома. Сейчас он был на улице Берёзовой. Точно такая же была недалеко от того района, где он жил. А вот тот самый дом с большими балконами — он десять лет мимо него проходил, когда ещё учился в школе. Никакого сомнения, Кирилл находился сейчас в районе, за три квартала от его дома, где он жил со своей бабушкой.
Вернадский огляделся по сторонам. Вокруг ходят обычные люди. По улицам проносятся те же самые автомобили. Вон поехал новенький Москвич — мечта всех мажоров и богатеев из других стран. А вон проехал мотоциклист на ИЖе — точно такой же ИЖ, о котором Кирилл грезил перед походом в армию.
Дальше он перешёл на следующую улицу, Рябиновую. Та же самая улица. И вон магазин «Черёмушки» — совсем такой же, в каком он однажды покупал торт бабушке на юбилей. Удивительно. Будто он попал не в какой-то другой мир, а вернулся в свой собственный.
— Эй, Кирилл! — услышал он окрик.
Вернадский вздрогнул и резко обернулся. Ему махал рукой высокий мужчина в больших зеркальных очках, широко при этом улыбаясь.
— Здравствуйте, — кивнул Кирилл, намереваясь пойти дальше.
Он совершенно не понимал, как действовать в этой ситуации — ведь раньше в параллельных мирах его никто не узнавал. Но мужчина уверенно двинулся к нему навстречу.
— Как дела, дружище? — спросил мужчина, улыбаясь во все тридцать два зуба.
Когда мужчина подошёл ближе, Кирилл с удивлением обнаружил, что это Дмитрий Сергеевич. У парня глаза на лоб полезли от такого совпадения. Вот только учёный был не в инвалидной коляске, что и сбило Кирилла с толку. Оказалось, что мужчина выше его на две головы, а так и не скажешь.
— Уходи оттуда живо! Сделай вид, что не увидел его, и возвращайся в портал, — тут же затараторил Дмитрий Сергеевич в наушнике, но было уже поздно. По крайней мере, Кирилл замешкался, а мужчина уже подошёл и принялся охлопывать парня по плечам.