а, узнать что-то новое получается с трудом. В этот раз я тоже смог узнать очень мало нового. И как не был я осторожен, капсула очень быстро начинает подозревать неладное, когда мы затрагиваем неудобные темы. По всем признакам, скоро наступит тот момент, когда она решит, что этому миру пора уснуть навсегда, — грустно произнёс Дмитрий Сергеевич.
— Так, может больше не надо с ней вообще общаться? — спросил Кирилл.
— Я давно с ним не говорил. Вот только это уже не имеет значения. Я изучил его, и знаю по косвенным признакам, когда она видит угрозу для себя и своей цивилизации.
— А как же правило невмешательства? С людьми общаться нельзя, в ход событий вмешиваться нельзя, а мир уничтожить можно? — взорвался Кирилл.
— У нас есть мнение, что эта капсула вовсе не корабль, а некий предохранитель, который очищает миры, где жизнь достигает определённого уровня развития. Боюсь, мы ничего не сможем поделать с этим, — грустно ответил учёный.
— И вы это позволите? Может, просто перестать с ней работать? Или не искать другие капсулы.
— Я не могу, Кирилл. Не могу остановиться, — ответил Дмитрий Сергеевич. — Я узнал лишь крупицы. Этого слишком мало. Мне нужно узнать ещё хоть немного. Я должен построить машину времени. Поверь, я не оставлю просто так ничего. Я верну и свой мир, и твой, и другие, которые пострадали. Я ведь не злодей какой, я всё исправлю.
— Другие миры? То есть мой мир не первый? — воскликнул Кирилл.
— Не первый, — сокрушённо покачал головой учёный. — К тому же, не только я работаю в этом направлении.
— Вы что творите⁈
— А какие у нас есть варианты, Кирилл? — спросил Дмитрий Сергеевич. — Оставлять всё как есть? Мы уже не можем себе этого позволить. Слишком многое потеряно.
— Но вы же уничтожаете миры. Целые миры! — кирил едва сдерживался. — И тот мир, где живут мои родители, и моя вторая копия, вы хотите его тоже уничтожить⁈
— Надеюсь, что нет. Надеюсь, что мне удастся найти ответ и я построю машину времени. А потом и исправлю все прошлые ошибки.
— Но это же… — Кирилл хотел снова сказать, что чудовищно, но понял, что ни к чему это не приведёт. Он вовремя себя одёрнул. Ведь если Кирилл окончательно выйдет из себя, тогда Дмитрий Сергеевич потеряет к нему доверие, и вряд ли захочет дальше с ним работать, а это не в интересах Кирилла. Во-первых, он не сможет спасти бабушку. Мало ли, как поведёт себя учёный. А во-вторых, Кирилл тогда точно не сможет ему помешать.
Тогда он ответил:
— Я вас понимаю, — брови Дмитрия Сергеевича поползли на лоб от удивления. — Это действительно ужасно потерять всё, чем жил и во что верил. Я понимаю вас, как никто другой. И на всё бы пошёл ради того, чтобы спасти своих родителей, чтобы снова их увидеть. Поэтому не мне вас судить. Если вы позволите, я бы с радостью вам помог.
Кириллу было сложно произносить эти слова, но они понимал сколь многое стоит на кону.
— Ты сейчас серьёзно? — удивлённо спросил Дмитрий Сергеевич.
— На полном серьёзе, — ответил Кирилл, и твёрдо посмотрел в глаза учёного.
Тот задумался.
— Странно. По крайней мере, раньше от других моих племянников всегда была иная реакция. Всё-таки травмирующий опыт потери близких сильно повлиял на тебя, — задумчиво произнёс он, глядя в пространство перед собой. — Это удивительно. Да уж. Об этом надо подумать. Мир действительно очень многогранен и изменчив.
Кирилл, пытаясь сдержать дрожь в руках и рвущийся крик, чуть ли не залпом влил в себя горячую кружку с кофе. Глотку обожгло, но он даже порадовался этой боли. Она позволяла ему держать себя в руках.
Вернадский вдруг понял, что учёный попросту безумен. Раз он уже не первый раз встречает таких же Кириллов, как он, и каждый раз рассказывает им о том, что он уничтожает миры, и удивляется от того, что у них разные реакции, то он точно не в себе. Причём очень давно. Видимо, он сошёл с ума ещё тогда, когда понял, что его мир погиб.
Глава 17Предохранитель
Кирилл шагал по улице, откровенно не веря, что Дмитрий Сергеевич так просто его отпустил домой. По крайней мере, вся информация, что обрушилась на него сегодня, была довольно опасной для учёного. И если вспоминать какие-нибудь фильмы про шпионов, за такое обычно без всякого зазрения совести убивают.
Он то и дело оглядывался, сам не зная, чего опасаться. По крайней мере, не инвалида же колясочника с пистолетом или ножом, который погонится за ним.
Однако, немного подумав, он едва не хлопнул себя по лбу. Дмитрию Сергеевичу нет необходимости его преследовать. В теле Кирилла ведь с самого начала их совместной работы находится гаджет, при помощи которого учёный способен контролировать все действия Вернадского, а также буквально видеть его глазами.
Да уж, дела… И как с этим всем быть? Ещё месяц назад он был обычным парнем, недавно вернувшимся с армии и подыскивающим себе работу. Вот уже месяц он официально может считать себя путешественником по параллельным мирам. Однако, по сути, ничего не изменилось. Он всё тот же простой парень, у него нет никаких ресурсов, чтобы влиять на что-то.
Да даже оружия никакого нету, а здесь речь идёт о спасении или уничтожении мира. При том, что Кирилл лишь со слов учёного знает, что этот мир, скорее всего, скоро будет разрушен, даже не представляя как именно это произойдёт.
Но что с этим делать? Что делать с этой информацией? Бежать на телевидение, пытаясь привлечь к этому вопросу внимание? Пытаться спасать других людей, переселяя их в параллельные миры? Да хотя бы в тот, где он был недавно, где люди все вымерли из-за отключения цифровых технологий. Но это всё мелочи. В мире сейчас насчитывается около 13 миллиардов человек. Ведь всех-то он не спасёт. На это надеяться, как минимум глупо.
Да и как он будет объяснять людям наличие Черноты? Да и дальше, как организовать переход между мирами? Нет, конечно, всё это сделать можно, но проблема ведь не в этом. Проблема в том, что невозможно просто так сказать всем людям, что мир умирает, причём бессимптомно. Ему просто не поверят.
Больше всего Кирилла раздражало спокойное отношение к этому у Дмитрия Сергеевича. По крайней мере, он преспокойно делал свои дела и планировал скорейшую эвакуацию в том моменте, когда этот спровоцированный конец света настанет.
Да, он пообещал, что возьмёт с собой Кирилла, но от этого спокойнее не становилось. Вряд ли Кирилл по итогам согласится покинуть свой мир, оставив столько людей, обречённых на смерть. Да даже те же самые хулиганы, которые когда-то отбирали у него деньги, не заслужили такой участи.
Нет, с этим надо что-то делать. Но вот только что? Что делать-то? Как он, Кирилл Вернадский, парень девятнадцати лет, сможет повлиять на сложившуюся ситуацию?
Может, попросить Дмитрия Сергеевича показать эту самую капсулу с искусственным интеллектом? Может, он тогда что-то придумает?
«Ага, конечно», — тут же обругал он себя. — «Учёные из мира Дмитрия Сергеевича годами не могли решить загадку этого устройства. А я тут возьму и всё разом решу».
Однако делать что-то придётся. И при этом постараться не спугнуть учёного, чтобы он не наделал глупостей. Или просто не сбежал, как делал это всякий раз.
Опять же, была вероятность того, что всё сказанное им, это лишь фарс и какая-нибудь проверка для Кирилла. Может он разозлился из-за поведения Кирилла в том мире? За этим хитрецом не убудет. Но если так, то это слишком уж злая шутка. Поэтому нужно действовать, исходя из тех данных, что у Кирилла есть. И, глядишь, когда он узнает побольше правды, может, действительно что-то сможет придумать.
За своими размышлениями Кирилл сам не заметил, как добрался до своего дома. Он поднялся наверх, едва переставляя ноги — день был очень уж выматывающим. Он ключом открыл дверь. Бабушка, как всегда, готовила что-то на кухне, уже готовая встречать внука.
— Я дома, — объявил Кирилл и тут же осёкся.
Точно так же кричал тот другой Кирилл, когда пришёл домой. Почему-то Кириллу от этого стало не по себе. Ведь где-то в другой параллельной Вселенной сейчас его двойник с родителями, а не с бабушкой. Хотя, чего уж тут жаловаться. По крайней мере, у него появился шанс, нет-нет, да встречаться с родителями.
Глядишь, и найдёт какое-то обоснование и сможет объяснить своё существование каким-нибудь образом, и сможет поддерживать с ними общение. Зато у него хорошие отношения с бабушкой. И неизвестно, жива ли вообще бабушка в том мире. Он вдруг вспомнил ту фотокарточку с чёной лентой.
Кирилл не интересовался, да и как-то неуместно было. Но вдруг там тоже не всё так гладко. А здесь у него, в принципе, неплохое будущее. Главное, чтобы бабушка выздоровела. И чтобы мир остался цел. По крайней мере, мысли о том, что конец света действительно может случиться, он решил отбросить, чтобы лишний раз не портить себе настроение.
Что-то подсказывало Кириллу, что он обязательно разберётся с этой проблемой, какой бы страшной она ни была, и как бы наивно это ни звучало.
Кирилл крепко обнял свою бабушку и прошептал:
— Знаешь, всё будет хорошо! — пообещал он.
— Ну, раз уж ты так говоришь, то кто я такая, чтобы перечить? — рассмеялась бабуля. — Как у тебя рабочий день прошёл?
— Лучше не спрашивай, — улыбнулся он. — Было много хорошего, много плохого. Но в целом я не жалуюсь.
— Что значит плохого? — насторожилась бабушка. — У тебя какие-то проблемы с работодателем?
— Нет, всё нормально, просто работа непростая.
— Ну уж, с такой-то зарплатой. Странно было бы, если бы у тебя была возможность бить баклуши.
— Это да, — протянул Кирилл. — Слушай, бабушка, а расскажи мне, пожалуйста, побольше про родителей. И ещё. Ты как-то рассказывала про дядю Деметрия. Можешь про него тоже рассказать?
Несмотря на законный выходной, Кирилл отправился в лабораторию учёного. Он пока не знал, как подступиться ко всему тому, что на него обрушилось, но уж точно не собирался сидеть на месте.