— Научи меня этими приборами пользоваться, пожалуйста.
По мимолётному изменению его лица я не поняла, рад он моему намерению учиться или счёл это обременительным.
— Если нетрудно, — добавила я. — У нас в мире другая сервировка.
— Понимаю.
Раввер снял колпаки с наших тарелок и отставил в сторону, те сразу провалились в стол. Волшебно! Как же всё здесь волшебно, даже еда. А полотенце, которое в ванной меня обсосало — тоже с ума сойти как здорово.
Наконец я посмотрела на открытую тарелку: в мисочке с прозрачным бульоном плавала неведомая растительность и нечто напоминающее клёцки.
Я приготовилась внимать.
— Это Алверская средняя сервировка для домашних и дружеских трапез. В нашей стране все приборы до еды кладутся «лицом» вверх, после завершения употребления блюда — наоборот. Суп едят самой большой ложкой. Допустимо пить воду до и во время еды.
Всё оказалось не так уж страшно, к тому же Раввер вновь проявил себя толковым инструктором. Суп понравился, по вкусу он напоминал куриный бульон с брокколи и сыром. Стоило положить ложку «лицом» вниз, и она исчезла вместе с тарелкой и остатками супа.
На второе нас ждал ровный овал зажаренного мяса, зелёные, красные и оранжевые овощи неизвестной конфигурации. Отдельно лежали обжаренные хлебцы, брать которые надо было вилкой с двумя зубцами, и соус, под который предназначалась маленькая ложка с изогнутой вбок ручкой. Мясо ни с чем сравнить я не смогла, красные овощи напоминали горошек, оранжевые — сладкую картошку, а зелёные не вызвали никаких ассоциаций.
За вторым, с которым можно было пить соки, последовало подобие ананасов в карамели (на них пошли вилка и нож), нарезанные свежие фрукты (вилка с тремя зубцами) и что-то вроде безалкогольного киселя-глинтвейна, которое употребляли ложками. Сладкое я не доела, хотя в целом порции были небольшие.
Раввер закончил минуты на три позже меня, и это время я потратила на то, что оглядывала элегантную малую столовую.
Малую по местным меркам, конечно. Идеально вписанный в росписи на стенах камин был размером с половину моей земной комнаты. Его зев украшали переплетённые змеи в золотой чешуе. Может я ошибаюсь, но, кажется, предыдущая жена Раввера всем пыталась доказать, что она великолепная хозяйка волшебного дома.
Посуда Раввера исчезла в столе. Сразу появились мисочки с душистой водой, салфетки и маленькие полотенца. Я с сожалением отметила, что последние — просто куски ткани, а не живые существа, как сушильщик из ванной комнаты.
Глядя строго перед собой, а не на меня, Раввер попросил:
— Пожалуйста, пожелай развести в камине огонь и бодрящих напитков.
Я пожелала не только это, но и мягкие кресла у камина. Поднявшись, Раввер подал мне руку. Я вложила в его ладонь свою, и мы направились к разгоравшемуся пламени. Внутри затрепетало — так уютно всё получилось, так привычно, словно мы всю жизнь так делали.
Усадив меня в кресло, Раввер устроился в соседнем. Из пола поднялся столик с чайником и чашками.
— Наливает хозяйка? — уточнила я.
— Да.
Я взялась за круто изогнутую ручку. Раввер подвёл указательный палец моей руки под изогнутый лепесток над носиком.
— Двумя руками, — низким, вибрирующим голосом пояснил Раввер. — Наливать всегда нужно двумя руками, как и накладывать себе еду. Только когда вилка или ложка отрывается от тарелки, чтобы положить порцию в рот, можно не соприкасаться с ними ножом или вторым прибором.
Раввер поднял на меня взгляд тёмных глаз. Чаще забилось сердце, в руках, согретых его руками, появилась слабость.
— Двумя руками, — сипло повторила я.
Кивнув, Раввер потянул мои руки, заставляя налить сначала себе, потом мне. Затем вернул чайник на место и сжал мои дрожащие пальцы.
— Мужчина начинает пить первым, — произнёс он. — За исключением двух случаев: если ухаживает за невестой или за беременной женой.
— Ясно, — прошептала я, не в силах оторвать взгляд от его глаз.
С тихим шуршанием из стола вылезла записка. Сиплый голос пробрал до мурашек:
— Император требует отчёта.
Тёплые руки тут же освободили мои пальцы. Прикрыв глаза, Раввер, казалось, мысленно сосчитал до десяти. Вдохнул и взялся за записку. Быстро прочитав, вновь посмотрел на меня:
— Полагаю, брачные чары достаточно удовлетворены, чтобы отпустить меня для решения служебных дел, — встав, Раввер опять подал мне руку. — Пожалуйста, проводи меня до выхода, чтобы я имел возможность закончить некоторые пояснения о доме.
И снова моя ладонь лежала в ладони Раввера как влитая. Совершенно естественно идти так и слушать его строгий, уверенный голос, раскладывающий по полочкам что где и как:
— Тебе необходимо подтвердить прежние обязанности духов. Внешний контур защиты обеспечивает привратный дух. Он единственный из привязанных к дому духов может находиться за пределами ограды.
— А что он умеет? — Я не удержалась и кончиками пальцев погладила ладонь Раввера. — Как защищает?
— Привратный дух поглощает жизненную силу противников, вызывает у них ощущение бесперспективности нападения. И может сражаться физически на том уровне, который позволяет созданное хозяйкой тело, — чуть крепче сжимая мои пальцы, Раввер вздохнул. — Он сообщает о прибывших гостях, сопровождает их по дому, передаёт записки и письма. Саддух занимается садом и растениями внутри дома. Он не привязан, но как правило живёт в одной семье несколько поколений. Покрыт травой. У саддухов тонкая душевная организация, они долго привыкают к новым людям и трогать их не стоит.
У духа тонкая душевная организация… я улыбнулась. Как приятно слушать Раввера. Он не заставил себя долго ждать:
— Денежными вопросами заправляет казначей и его тень-писец. Они взаимодействуют с банковскими служащими, организуют оплату счетов и выдачу наличных средств. За порядок отвечают пять духов-горничных, два пылевика, ванник, мойщик. В их распоряжении находятся сушильщики и косметологи. У духа-повара есть способность раздваиваться. В его распоряжении тридцать вызываемых духов для доставки пищи обитателям дома. Дух-смотритель помогает хозяйке следить за целостностью дома. Если где-то что-то идёт не так, а он своими силами не может это поправить, он обратится к тебе. Если разрешишь. — Мы уже стояли у входной двери, в розу окна над которой проникал раскрашенный витражами свет, но Раввер не выпускал мою руку, продолжая объяснять. — Ухаживающие и воспитывающие духи сейчас в спячке, о них можешь не задумываться. Дух церемоний нам тоже пока без надобности, но у него можно спросить совета по этикету. Гардеробные духи заботятся об одежде.
— Шьют одежду? — выдохнула я, уже представляя, как примеряю роскошное платье с пышным подолом и корсетом.
— Они лишены творческого начала. Могут скопировать, отремонтировать, подогнать по фигуре, но создать — нет. Твоей одеждой, причёской и любыми проблемами, занимается камердух Саранда. Моими — Ксал. Прошу не отвлекать его от дел.
— Не буду, — получилось с придыханием. И ноги подкашивались. И стояла я уже в полушаге перед Раввером, пристально смотревшим в лицо и поглаживающим мою ладонь большим пальцем.
— Ездовыми ящерами занимаются ящерухи. Так же у нас есть десять экипажных духов, которые позволяют не пользоваться услугами кучеров.
Расстояние между нами ещё уменьшилось…
— Откуда у вас столько духов? — прошептала я. — Это души мёртвых?
— В океане между Ожерельных островов есть проход в Бездну, — с хрипотцой пояснил Раввер. — Наши предки вызвали оттуда духов и изменили их сущность. Теперь эти создания привязаны к нашей магии и благодаря ей подчиняются беспрекословно.
По коже пробежал холодок, ослабляя очарование момента:
— Они рабы?
— Это симбиоз. Духи бездны существа довольно примитивные, их тела аморфны. Наша магия даёт им жизнь в более совершенной форме, наша воля даёт им смысл жизни. Без нас они были бы почти животными и давно бы развоплотились. Длоры дали им истинное сознание.
— И как долго они служат?
— С построения родового дома. В нашем случае — четыреста лет.
— Ого…
Раввер моргнул. Наверняка девушки его круга удивление выражали иначе.
— Это впечатляет, — исправилась я.
— Согласен, — Раввер по-прежнему держал меня за руку.
Мгновение — и он притиснул меня к стене, прижался к губам, я ответила, пытаясь, как и он, захватить губы, прикусить. Раввер прижал меня сильнее, словно запрещая любую борьбу, даже игривую. По коже пробежал чувственный огонь, охватывая меня всю, я расслабилась.
Язык скользнул по моим губам, я приоткрыла их. Кончики языков на несколько мгновений соприкоснулись, и вновь Раввер с жадностью обхватывал и посасывал мои губы, его ладонь оказалась на бедре, сжала, побежала вверх, по груди, к шее. На этот раз язык Раввера проник глубже, пальцы зарылись в мои волосы, словно Раввер боялся, что я отодвинусь.
Я подалась навстречу, он вдохнул и обхватил мои губы своими, посасывая и покусывая, не давая опомниться и толком дышать. Меня затрясло от сумасшедшего желания, я вцепилась в плечи Раввера, притягивая к себе, призывая продолжать. Но он ослаблял напор, хотя, я отчётливо чувствовала, тоже меня хотел и сильно.
В ушах звенело, внутри всё горело, а ноги и руки дрожали, когда Раввер, наконец, отпустил. Коснулся пылавших губ коротким поцелуем и сипло прошептал на ухо, дразня и щекоча дыханием:
— Мне надо идти.
Сейчас я заметила, что пеньюар впереди распахнулся. Между мной и Раввером было так мало слоёв ткани, и так мало здравого смысла, что, продолжи он так головокружительно меня целовать, через несколько минут от подтверждения брака мы бы не удержались, а там… проклятие.
— Да, конечно, — хрипло пробормотала я.
Запахнув на мне пеньюар и завязав пояс, Раввер, стал поправлять собственную одежду, которую я начала расстёгивать, в порыве страсти этого совсем не заметив. Когда? Как? Меня должна была пугать эта амнезия, но я могла думать только о том, как приятно целоваться с Раввером.