дой и очень весёлый, почти лучезарный Эоланд. Чуть в стороне, гордо вскинув голову, стоял худощавый молодой человек, видимо, их брат.
Потом сообразила, что вроде братьев у Раввера нет.
— Это отец хозяина в молодости, — пояснила Саранда. — Все три брата.
— Как он…
— …похож, — с улыбкой в голосе закончила она. — Да, император говорил, что у него чувство, будто он видит перед собой Элинсара.
Я мало походила на родителей, поэтому такая общность их черт немного смущала, но и восхищала тоже. Склонив голову, я смотрела на молодую почти копию. У этого юноши был до ужаса серьёзный взгляд.
— А какие в семье были отношения? Их отец был?.. — я перевела взгляд на предыдущий портрет с изображением опиравшегося на меч седовласого старца с леденящим взором.
— Очень строг.
Это чувствовалось по лицу, позе, мрачности одеяния. Жёсткое воспитание, похоже, было традицией. Интересно, Раввер, если избавится от проклятия, тоже будет очень строгим отцом или, наоборот, постарается дать ребёнку то тепло и свободу, каких был лишён сам?
Интересный вопрос…
Следующим после трёх братьев шёл семейный портрет в чисто золотой раме: муж и жена, девочка лет шести в розовом платье и мальчик лет десяти в строгом костюмчике.
— Это?.. — уточнила я, догадываясь, что тут, судя по хронологии расположения портретов, может быть кто-то из ныне живущих родственников Раввера.
— Представители следующей по старшинству ветви рода. Состоятельные землевладельцы-южане. В столице бывают редко.
— Политикой не увлекаются? — улыбнулась я.
— Служба императору всегда считалась прерогативой старшей ветви, конкуренции они не терпели, и постепенно все младшие вынуждены были покинуть не только саму столицу, но и пригород.
— А магия?
— Практически представители других ветвей рода встречаются с главой только в двух случаях: получение магии и родовых брачных колец.
— Жёстко. — Я перевела взгляд на следующий портрет в раме с чёрными узорами.
Сверху вниз на меня взирал гордый, опирающийся на меч старший из братьев, дядя Раввера. Я искала в лице черты скрытого садизма, но не находила. Да, высокомерный, да, серьёзный, но опасным он не казался.
Вероятно, портрет нарисовали до трагических перемен в его жизни. Следующим шёл портрет Раввера. Сердце застучало быстрее, взгляд скользил по более тонкой, но знакомой фигуре. На Раввере был тёмно-синий бархатный костюм, довольно пушистое жабо с булавкой, на вершине которой темнел шестикрылый пронзённый мечом дракон. Опираясь на меч, Раввер выглядел спокойно и уверенно. В отличие от предыдущих глав рода, меч он держал одной рукой, в другой была книга. Так своеобразно обозначил, что настало время слов, а не оружия.
Насколько моложе Раввер казался здесь, насколько… увереннее, что ли. Он смотрел в будущее и видел там свет… так казалось по взгляду. Не то что теперь. И в полумраке галереи лицо выглядело таким живым, что я невольно протянула руку. Конечно, до него было не достать, я мазнула по бледным нарисованным пальцам на рукояти меча и содрогнулась от их мёртвой холодности.
— Длор Эоланд изъявляет желание пройти в дом, — раздался приятный мужской голос.
— Что? — я огляделась по сторонам: только портреты кругом.
— Дежурившие у ворот полицейские его не пропустили. В данный момент он перелезает через стену.
От внезапного ощущения беззащитности по спине пробежали мурашки: проклятие уже приносит мне неудачу, а Раввер предупреждал, что кровного родственника дом может счесть более правомерным, чем неподтверждённую жену.
Но и подводить Раввера, выдав его брак тем, что не пущу незваного гостя, тоже не хотелось. И страшно: если Эоланд двоюродного брата отравить не побоялся, то и меня может попытаться убить. Как узнает, что я внутри нахожусь, как попробует проникнуть, и ему как повезёт…
Подняв голову, жалобно посмотрела на изображение Раввера: где он сейчас? Приехал бы… От внезапной идеи аж мурашки побежали: а что, если создать копию Раввера из теней?
— Эоланд с какой стороны лезет? — сипло уточнила я. — Подъездная дорожка ему видна?
— Да, видна.
Окна с видом на ворота точно есть этажом ниже. Я ринулась туда. На краю лестницы нога заскользила по верхней каменной ступени. Я панически задохнулась, сердце ёкнуло. Вцепившись в перила, восстанавливала сбившееся дыхание. Сердце бешено колотилось.
Чуть не упала. Я ведь чуть не упала. С ужасом взглянула на уходившие вниз ступени. Шею бы точно свернула.
Крепко держась за холодные отполированные перила, я стала осторожно спускаться вниз. Предчувствие, что пол снова уйдёт из-под ног, не давало успокоиться. По стенке я обошла просторный зал и выглянула в окно.
Подъездная дорожка и парк по бокам отлично просматривались, но Эоланда я там не увидела.
Под воротами лежала тень.
— Эоланд может почувствовать мою магию? — уточнила я.
— Не направленную прямо на него — нет, — отозвалась Саранда.
Пристально глядя на тёмную полоску внизу створок, я стала воображать…
Иллюзорные ворота распахнулись, пропуская стремительно несущуюся карету. Чешуя ящеров поблёскивала в такт движениям мощных тел. Они остановились у крыльца. Дверца отворилась. Раввер взбежал по ступеням и исчез из виду, но я представляла, как он проходит в открывшуюся дверь. Ящеры потрусили за дом.
Только когда карета исчезла за поворотом и растворилась в тенях, я ощутила, как сильно напряжена. Всего на миг позволила себе расслабиться — и рухнула на колени. Дышать было тяжело, словно что-то сдавило рёбра.
— Вы переутомились, — беспокойно произнесла Саранда.
1…6
СЛЕД.ЧАСТЬ
— Похоже на то, — прошептала я и ухватилась за подоконник. — Эоланд, что делает Эоланд?
— Сидит в кустах, — сообщил мужской голос. — Он увидел иллюзию и теперь явно напуган. Но уходить вроде не собирается.
— Если попробует проникнуть в дом — предупредите меня.
— Разумеется, хозяйка.
Обхватив себя руками, я прислонилась к простенку между окнами. Страшновато, когда потенциальный убийца находится так близко.
Надеюсь, Раввер скоро вернётся.
Глава 38
Интуиция меня не обманула: я нужен был именно на месте взрыва. Выехав сюда, я ожидал обнаружить только Лавентина, но у таинственного злоумышленника или злоумышленников в плену оказалось слишком много высокородных длоров.
Только чудом стазис-камеры, в которых держали похищенных, выдержали взрыв и обрушение дома. Намереваясь по возможности сохранить эту катастрофическую ситуацию в тайне, я всех отправил на ближайший старый склад и поставил такую охрану, что даже Хлайкери не просочился.
Личности пленников впечатляли.
Длор Вериндер — глава одного из сильнейших военных родов. На его сноху и на него самого недавно покушались.
Перландия Мондербойская, мать министра науки и новых технологий. Недавно её пытались выманить из дома. А в её невестку, длорку Сарсанну, вчера стреляли.
Хосаэлла Индели — старейшая женщина своего рода. Пусть его представители не участвуют в политике, но они единственное в нашей стране, кроме императорской семьи, владеют магией крови.
Нэтья Клахорийская — тоже старейшая женщина своего рода. В их руках сосредоточено большинством верфей.
И Близенда — мать Лавентина, из-за которой он и ворвался в дом, устроив этот кошмарный погром. Она тоже старейшая в старшем роду, его мать, а Лавентин создаёт непревзойдённых боевых химер для нашей армии.
Если бы Алверия лишилась магии всех этих родов, как и магии рода Какики, нам, вероятнее всего, пришлось бы оставить Черундию. Но даже если бы глав этих родов просто начали шантажировать, удар по стране был бы чудовищным.
Что, если ещё чьи-то матери и жёны сейчас похищены?
От ужаса перед всем этим, перед такой внезапной беззащитностью старших магических родов, перехватывало дыхание.
К сожалению, спасённые не помнили существенных подробностей похищения, не видели злоумышленников. Только рассказ матери Лавентина давал зацепку, ведущую к бывшей невесте Лавентина — длорке Сабельде Эзольи, двоюродной сестре Талентины. Разбираться с женщинами — что может быть хуже?
И что особенно раздражало, Лавентин вместо того, чтобы проникнуться серьёзностью ситуации и начать думать над расследованием убийства Какики, миловался с женой и порхал вокруг спасённой матери.
Все занимались собой, своими делами, будто им дела нет до Алверии. Внезапно я почувствовал себя таким беспомощным и одиноким в деле защиты родины, что хоть вой.
Я не знал, что делать, в какую сторону двигаться. Эти убийства и похищения были ненормальными, необъяснимыми с точки зрения здравого смысла. Связаны они или нет? Это внутренний враг или внешний? Что мне со всем этим делать?
Как разобраться, если я даже отдалённо не представлял, с какой стороны к делу подходить… Хотя, кажется, надо допросить Сабельду.
Мне срочно нужно было с кем-нибудь обстоятельно поговорить, но с кем, если в моём окружении никому не доверишься, а ситуация с родом Какики — вовсе государственная тайна?
Какая-то беспросветная ситуация.
Вызов на экстренное совещание кабинета министров оказался неожиданным, хотя недавно я думал о том, что оно точно состоится сегодня.
— Пусть начинают без меня, я приеду позже, — сказал стоявшему на пороге склада посыльному особого отдела.
— Это приказ императора, — ответил тот.
Запрокинув голову, я вздохнул. Затем оглядел стазис-камеры, помятых, измученных длоров и длорок, которых только что так практически безрезультатно допросил.
Как же мне решить эту проблему?
Выйдя со склада, я вдохнул пыльный уличный воздух. Он казался таким же тяжёлым, как на складе, и ничуть не освежил.