Полковнику Толю удалось уговорить Кутузова, «чтобы главные наши силы, под начальством генерала Тормасова,… направились в обход на дорогу ведущую из Красного к Орше, и занять её, совершенно отрезали единственный путь отступления французской армии…Диспозиция к предстоящим действиям, на 5-е ноября, составленная Толем, заключала в себе следующие распоряжения: авангард Тормасова, под начальством генерал-майора барона Розена, в составе Л. Гв. Егерского и Финляндского полков, кирасирских полков Его и Ея Величеств, роты легкой гвардейской артиллерии и одного казачьего полка, в шесть часов утра, выступить к Сидоровичам и двигаться на большую дорогу к Доброму». Вторая «колонна должна была, выступив в семь часов, направиться от Шилова, на Зуньково, Сидоровичи, Кутьково и Сорокино, к Доброму. По достижения Сорокина, войска построятся параллельно большой дороге:… Войскам стоявшим у Новосёлок,… было предписано, двинуться, через полтора часа по выступлении колонны генерала Тормасова, через деревню Уварову, прямо к Красному…А авангард Милорадовича,… должен был выйти на большую дорогу, атаковать на марше неприятеля, теснить его к Красному».[471]
После боя у Малоярославца Бистром, «получает приказание с двумя батальонами лейб-егерей, усиленными одним эскадроном и сотней казаков, двинуться к дер. Клементьевой и захватить находившегося там противника…Быстро и внезапно, как снег на голову, появились егеря перед деревней; лихо атаковали её и захватили в плен 19 офицеров и 1650 нижних чинов. Покончив с данной задачей, лейб-егеря в тот же день выступили дальше и 3 ноября прибыли в с. Голосово, где уже находился 5-й корпус». В боях под Красным, «был сформирован особый отряд под начальством генерала бар. Розена…наша стрелковая цепь и 1-й батальон, имея в голове командира полка генерала Бистрома, атаковали д. Добрую и вместе с финлндцами заняли её после краткого боя. 31 офицер, 700 нижних чинов, 2 знамени и 9 пушек достались егерям в награду за лихие действия. К вечеру авангард бар. Розена остановился около дер. Доброй».[472]
В начале ноября Бистром, «особенно отличился у деревни Доброй, близ Красного, где начальствуя Гвардейскою Егерскою бригадою, бросился с нею на неприятеля и разбил его. Здесь, кроме значительного числа пленных, взяли маршальский жезл Даву, находящийся ныне в Казанском Соборе, девять орудий и знамя».[473] В это же время Савоини был уже вновь в строю, и прибыл в свою бригаду в Красном. «Участие Савоини в Красненских битвах было награждено золотою шпагою, с алмазами, и надписью: «За храбрость».[474]
4-го ноября авангард Милорадовича подошёл к большой дороге у села Мерлина, принц Евгений Виртембергский, «шедший с 4-ю дивизиею в голове 2-го корпуса, не выжидая приказания, выдвинул сорок четыре орудия, своих и конно-артиллерийской роты Геринга, и расположив их поперёк дороги, за оврагом, открыл сильнейшую канонаду по Французам;… С первых наших выстрелов головная неприятельская колонна разсеялась. Оставалось воспользоваться разстройством французских войск, но вместо того, Милорадович, прискакав на место сражения, остановил на пути пехоту принца Виртембергского».[475]
В близи переправы Сырокоренья: «Конница, под начальством генерал-адьютанта Корфа, преследовала неприятеля с поля сражения и не преставала поражать онаго. В 12 часов по полудни весь неприятельский корпус, положа оружие, сдался военнопленным – один маршал Ней, с тремя стами кирасир, успел ускакать, по примеру Наполеона, в Ляды».[476] Баро н Корф доносил 4 ноября, что Псковский драгунский полк три раза атаковал неприятеля и опрокинув его, взял в плен 7 Офицеров и 500 человек рядовых. Казаками также взято много пленных, а всего 912 нижних чинов.
5-го ноября, командуя уже бригадой Сулима, под Красным со своими полками, «спустился в овраг, для закрытия людей от продольных неприятельских выстрелов, но так как густой туман ложился тогда на землю и покрывал все окружающие предметы, то, следуя по неприметному изгибу оврага, вместо того, чтобы придти к кираспрам, Сулима обошёл фланг Французов. Заметив свою ошибку, он не потерялся: тотчас оставил в овраге один батальон; разсыпал по опушке стрелков, на случай отступления, а с другими войсками вышед из оврага, велел всем трём полкам взять ружья на перевес и, добежав до неприятеля со всевозможною тишиною, внезапно ударить на него…Смятение Французов было невыразимо… Подскакавшие к Сулимее Граф Строгонов и Ермолов в изумлении спросили: «Откуда ты взялся Николай Семёнович?» В сем деле Сулима отбил шесть орудий и более тысячи человек пленных, и за блистательный подвиг, по представлению Кутузова, был награждён орденом Св. Георгия 3-го класса. С производством в Генералы».[477]
8 ноября, «кавалерия, под командою Генерал-Майора Корфа, преследовала и поражала неприятеля в его бегстве. Около 5 часов вторично показались неприятельские колонны с твердим намерением победить или умереть; но устроенная наша батарея, состоявшая из 24 орудий, в приближении их произвела сильное поражение, а кавалерия, объехавшая их с тылу, побудила неприятеля прислать парламентера и просить пощады у Генерала Милорадовича. В 12 часов по полудни неприятельский корпус в числе 12 тысяч человек положив оружие, сдался. Вся его артиллерия, состоящая из 27 орудий, обозы и казна достались в руки победителей».[478]
О действии наших войск под Красным, Левенштерн пишет: «Я не имею претензии критиковать действия наших генералов во время трехдневного сражения под Красным, но не подлежит сомнению, что если бы они выказали более энергии, то ни Даву, ни вице-король и в особенности Ней не могли бы ускользнуть от них. Корф, Ермолов, Бороздин и Розен ничуть не воспользовались своим благоприятным положением», и подкрепляет данный вывод очень важным признанием генерала Корфа, «человека весьма прямого», который сказал, «что он исполнил буквально приказание фельдмаршала облегчить неприятелю отступление».[479]
В боях под Тарутино, Вязьмой и Красном, кроме названых выше принимали участие:
Клейнмихель Андрей Андреевич: «В 1812 г. участвовал в формировании резервных полков в Ярославской губернии, которые поступили в русскую армию в Тарутинском лагере. В 1813 г. командовал резервными батальонами при осаде крепости Модлин в Польше». (С. 422–423)
Меллер-Закомельский Егор Иванович: «29 октября 1808 г. определен шефом Мариупольского гусарского полка, 1 июля 1810 г. пожалован в генерал-адъютанты. В 1812 г. командовал 1-м кавалерийским корпусом, был в сражениях под Тарутином, Малоярославцем и Красным». (С. 471–472)
Пейкер Александр Эммануилович: «В начале Отечественной войны 1812 г. на его полк было возложено обучение дружин Петербургского ополчения. В начале октября отряд, состоявший из 2-го Морского полка и пяти ополченческих дружин, прибыл в Новгород, где Пейкер продолжал обучение Новгородского ополчения. Примерно через месяц он выступил с отрядом П. М. Волконского на Торопец для прикрытия Московской дороги, но вскоре был направлен на усиление 1-го отдельного корпуса, к которому и прибыл в декабре. В 1813 г. Пейкер с полком участвовал в блокаде Пиллау и Данцига. Здесь, в ночь на 19 мая, он, командуя центральным отрядом, выбил неприятеля из передового укрепления Штольценбергского предместья и срыл его. В августе осажденные многократно пытались прорвать блокаду Данцига на участке отряда Пейкера, но каждый раз получали отпор. За отличие в кампании 1813 г.». (С. 512–513)
Радт Семен Лукич: «находился в сражениях при Малоярославце, Вязьме, Красном и Студенке. В 1813 г. командовал войсками, осаждавшими крепость Замостье». (С. 525–526)
Санти Александр Францевич: «В 1812 г. вступил в Московское ополчение и определен командиром 5-го пехотного полка, который был включен во 2-ю дивизию Московского ополчения. Накануне Бородинского сражения полк был оставлен в Можайске для несения караульной и сторожевой службы, а затем включен в арьергард под командованием М. А. Милорадовича, участвовал в перестрелках и стычках с французами при отступлении войск к Москве. Санти участвовал в бою у Чириковой переправы и в Тарутинском сражении, затем в битве под Вязьмой, после чего заболел и был отправлен в Калугу». (С. 549)
Сутгоф (Сутгов) Николай Иванович: «С 1808 по 1811 г. воевал с турками при Гирсове, Бабадаге, Рассевате, Силистрии, Татарице, Браилове, Шумле, Рущуке и был награжден орденом Св. Георгия 4-го кл. В 1812 г. сражался с наполеоновскими войсками под Волковыском и Пружанами. В кампании 1813 г. находился при блокаде Глогау, участвовал в сражениях при Бауцене (легко ранен в грудь), Гольберге и Лейпциге (ранен пулей в правую ногу и картечью – в левую)». (С. 562–563)
30-го октября (11-го ноября), на пути к Минску, «Ламберт решился идти немедленно к Ново-Сверженю, отрядив к Несвижу часть своего авангарда, под начальством полковника Кноринга. Прочие же войска графа Ламберта, выступили по просёлочной дороге, форсированным маршем к Ново-Сверженю и остановились в сумерки у деревни Головятичей… 3-го (15-го) ноября, передовой отряд графа Ламберта, подходя к Кайданову, открыл литовские войска, которые, завидя его, тотчас стали отступать по дороге к Минску. Граф Ламберт, имея в виду совершенно окружить неприятеля, послал четыре эскадрона Александрийских гусар, с двумя казачьими полками. Грекова 8-го и Грекова 11-го, в обход Литовцев с левого фланга, а Кноррига, с Стародубским драгунским, татарским уланским, донским Барабанщикова и Евпаторийским-татарским, в обход правого фланга. Остальные войска авангарда преследовали неприятеля с тыла по большой дороге…Кнорринг, не доходя селения Гречин настиг одну из кол