— Вот оно как!
София задумалась.
— Мне он не хозяин, — буркнула женщина, и пошла в дом.
И не увидела, как многозначительно переглянулись охранники.
Она постаралась незаметно проскользнуть в комнату, и планировала отсидеться там. Увы, через час ей пришло сообщение от Эриха:
«Хватит прятаться. Спускайся, с матерью познакомлю».
София оторопела. Да что, к чертям, происходит!? Как такое возможно! Мужчина, который пугал до дрожи, до жуткой ненависти, хочет её познакомить с матерью!»
Аристократы
Марк
Он не понимал, что не так. Его инстинкты кричали: «Это она, она!». Марк не прислушивался к инстинктам. Он не хотел верить, что Эрих снова прибрал к рукам его женщину. Снова! В который раз!
Марк ощущал её запах! Она была так желанна, так красива. Увидев её у ворот, ему так хотелось просто обнять эту женщину, вдохнуть её запах. Как же она желанна! Увы, не только для него.
Вернувшись в этот дом, он мгновенно почувствовал эмоции брата, и с каким-то жестоким удовлетворением наблюдал за его метаниями.
Эрих в ней не уверен. Его самоуверенный старший брат мечется, как зверь в клетке. Он не уверен в чувствах Софии, её желаниях. Именно поэтому он приставил к ней охрану, именно поэтому не спускает с неё глаз.
Ну а он, Марк… ему нужно больше времени, чтобы во всем разобраться. Если его Тамара вернулась к нему — он не отдаст. Не в этот раз. Убьет, предаст, пойдет против рода. Он наконец-то вернет свою Тамару!
Ему нужно больше времени.
** ** **
София высушила волосы, оделась в сдержанный светло-голубой костюм… и пошла знакомиться.
Все трое расположились в гостиной: Эрих, мать Эриха, и Марк. Выглядела троица, как с рекламного ролика Шанель. Чертовы аристократы!
«Час от часу не легче — подумала София».
— Мне очень приятно, — сказала заученно.
Хайке Нойман усмехнулась.
— Не переживайте, я только кажусь такой злобной. На самом деле я — тот еще Божий одуванчик.
Что Эрих, что Марк синхронно демонстративно фыркнули.
У Софии брови поползли вверх. То ли женщина так шутит, то ли угрожает.
— Видимо, ваш сын характером в вас пошел, — решила пошутить София.
Сказала, и пожалела сразу. Получилось двузначно, но мать Эриха рассмеялась.
— Я бы не сказала. Вот у Марка — да, у него мой характер, а Эрих в отца больше, а если поточнее — в дедушку. Мой отец был сильным ктархом, и власть его развратила. Как видишь, с Эрихом случилось то же самое.
— Ктархом?
— Тебе еще Эрих не рассказал? — удивилась Хайке. — Он что, еще не хвастался, как замораживает реки, останавливает время, или, на худой конец, летает?
— Мама! — возмутился Эрих.
— Да что такого? Эрих, да научи ты девушку летать! В твоем случае, цветы уже не спасут ситуацию!
У Софии глаза полезли на лоб. Летать? Она смотрела на Эриха, что чинно попивал кофе, и не могла представить этого мужчину — летающим. Он для этого казался слишком… совершенным. Полет — это, как ей казалось, растрепанные волосы, резкие движения, а этот… педант какой-то, куда ему летать?
Она поймала взгляд Марка — усталость и легкая грусть. Что — то было в этом взгляде такое, отчего ей стало неловко.
— София, присаживайся? — предложил Эрих.
София только сейчас поняла, что продолжает стоять. Эрих отодвинул для неё кресло, и она присоединилась к троице за столом.
Марк молчал, София старалась не смотреть ему в глаза, хоть и не понимала до конца, почему.
«Потому что ты переспала с его братом во время его отсутствия, — подсказал холодный рассудок».
… На стол подали разные яства. София с наслаждение пробовала то одно, то другое, и украдкой думала о том, что спала со всеми мужчинами, находящимися в комнате. Эта мысль то ли пугала, то ли будоражила.
— А знаете, мне было очень интересно с вами познакомиться, София, — сказала Хайке. — Мои сыновья мне о вас рассказывали.
София сделала глоток вина.
— Ну надо же! — выпалила, и снова глоток вина.
— Я прекрасно знаю, как вы оказались в этом доме. Не по доброй воле, как минимум. Одно непонятно — кто из моих сыновей вам больше по душе?
Эрих и Марк застыли. Казалось, чего-то подобного они от матери ожидали, но все равно не были готовы к этому вопросу. София же потеряла дар речи. Хайке Нойман, несмотря на игривый тон, смотрела на неё внимательно, настороженно, да и её сыновья впивались в бедную Софию колкими взглядами.
— Да, это хороший вопрос, — согласилась София. Ей отчаянно хотелось выпить.
— Я почти уверена, что вы симпатичны Эриху, — произнесла Хайке, и посмотрела на сына, чтобы увидеть его реакцию.
София тоже посмотрела — Эрих резко набрал в легкие воздуха. Громко выдохнул… но промолчал.
— Но и Марку вы тоже симпатичны, — и посмотрела на второго сына, реакция которого отзеркалила реакцию Эриха. — Кому из них вы разобьете сердце?
Хайке Нойман
— Я не думаю, что вашим сыновьям так легко разбить сердца, — улыбнулась София, которая от чувства неловкости не знала куда себя деть.
— Я и не говорю, что легко! Но вам под силу… — Хайке взяла в руки свой бокал, принюхалась к напитку, что при взбалтывании оставлял розовые следы на стенках бокала. — Прекрасное вино… Увы, Эрих и Марк сами виноваты в своих бедах. Принимай они правильные решения — оба были бы счастливы и намного сильнее, чем они есть сейчас.
— Я… я…
— Понимаю, София, вы чувствуете себя неловко. Поверьте, я не хочу, чтобы вам было плохо. В моих интересах вам понравиться, ведь, как ни крути, вы надолго задержитесь в нашей семье.
И хитро подмигнула бедной, потерявшей дар речи Софие.
— Хватит! — сказал Эрих, и влился в мать взглядом. — Зачем ты затеяла этот разговор?
— Чтобы напомнить, мой дорогой, — невозмутимо ответила Хайке.
— О чем?
С её лица, подобно дождевой капле со стекла, слетела усмешка.
— О том, что случилось с Тамарой, и почему так опасно играть с чувствами женщин.
В комнате повисла тишина, густая, неприятная.
— Никто… не играл.
София видела, как неприятен Эриху этот разговор, но видимо, его мать имела право так с ним разговаривать. Хайке продолжала давить.
— Как не играл? А что же ты, в таком случае, делал? Думал, что Тамара тебе дана по праву рождения, и отнесся к ней так по-скотски? Быть может, ты думаешь, что и Софию можешь получить просто потому, что хочешь?
— Мама…
— Я читала её ауру… забыл, что правду не только по тебе можно считать? Думаешь, не вижу, как ты с ней поступал… как вы оба поступали! Тебя это тоже касается, Марк!
Нойманы молчали. София — тоже. Ей казалось, она подслушивает беседу, не предназначенную для её ушей. Казалось, вот-вот — и ее попросят уйти, а поскольку ей был интересен этот разговор, она старалась помалкивать, и внимательно слушала.
— Ты снова загоняешь себя в ловушку, Эрих. Она тебя не полюбит, если ты будешь её на поводке держать. Да ты и сам знаешь, не так ли? Ну а ты, Марк? — Мужчина слегка подался вперед. — Что будешь делать ты?
— Мама… София — не моя женщина.
— Надеюсь, в этот раз ты об этом не забудешь.
И снова тишина. Наслушавшись этой тишины, убедившись, что все прониклись, Хайке рассмеялась.
— Ну что ж, поговорили о серьезном — и хватит.
И принялась уплетать обед, в то время как остальные три человека, казалось, превратились в статуи. Им понадобилось время, чтобы прийти в себя и снова вовлечься в разговор.
Весь вечер София задавалась вопросом — нравится ли ей Хайке Нойман. Ей было интересно, сколько той лет, и почему она так молодо выглядит.
— Кстати, я бывала в СССР, — сказала Хайке, накалывая на вилку десерт.
— Мама! — закричали оба брата одновременно.
— Мне дали задание спасти Павла… как же его звали… Павла Гончаренко… или это был Гончарук?
— Не думаю, что Софие это интересно, — попытался воспротивиться Эрих.
— Конечно, ей интересно, — рассмеялась Хайке. — Вы ей, небось, ничего не рассказали о том, кто мы, чем занимаемся, почему так важны для этого мира. Так вот, — она повернулась к Софии, — наших предков отправили на эту планету следить за людьми, с тех пор мы и следим! Не без некоторых сложностей, конечно, энергия-то здесь другая, наш организм неправильно её поглощает. Это как… это как будто мы постоянно питаемся только жирной вредной пищей.
Женщина разгладила салфетку у себя на коленях. Она старалась казаться беззаботной, но её поведение не обмануло даже Софию, не говоря уже о сыновьях Хайке. Это женщина выверяла каждое слово!
— Так вот, отправили меня в СССР. Это, знаешь ли, задание не из легких, к тому же я плохо по-русски говорю. Там был мужчина, который придумал одно совершенствование. Умный был этот Гончаренко, и придумал то, за что во многих других странах его бы вознаградили. Павел… помню-помню, он хотел руки на себя наложить. Знаешь, он один из немногих, кого я не осуждаю за это решение. Все же жизнь у него была нелегкая. Гений, работающий трактористом. Я едва успела…
— Разве… почему вас волновало то, что происходило в другой стране? Ведь вы же… вы же немка.
— Мы не различаем стран, София, — мягко улыбнулась Хайке. — Мы — выше этого. Конечно, мы предпочитаем жить в тех странах, где более комфортные условия, но и у вас здесь живет много ктархов. Мне ли не знать, у меня завтра с ними встреча. Ну и Эрих с Марком постоянно видятся с вашими ктархами. Признать, не завидую я этим… людям. У них работы — еще лет двадцать будут разгребать.
Остаток вечера прошел легко, в основном в историях из прошлого семьи Нойман. Софии было интересно слушать эти истории, но, когда ужин закончился, она испытала облегчение, ведь от переизбытка информации плавилась голова.
Вернувшись в комнату, она мгновенно погрузилась в сон.
Софии приснился кошмар. Во сне она увидела Сафрон, которая надрывно закричала:
— «Берегись!»
София проснулась с криком.