Не с первого, но уж со второго взгляда заметно интересное обстоятельство: португальцев в «Ритце» практически не бывает. Там все сплошь – холеные иностранные туристы. Во-первых, местным не до снобизма. Во-вторых, иностранцы, не успев или не дав себе труда разобраться, зачастую попадают туда по незнанию, сравнивая цены со странами, откуда они приехали. В-третьих, тот самый снобистский фактор. Приятно чувствовать, что жизнь удалась. Ну и в-четвертых, действительно, «Ритц» может показаться наряднее, если особенно не вглядываться. Синие панно из азулежуш бросаются в глаза. И целый день играет живая музыка (это Майк здорово придумал, надо признать).
Но есть еще и пятое обстоятельство. Практически все мои местные знакомые принципиально обходят «Ритц» стороной. Бойкот какой-то. Может, просто «зелен виноград»? Завидуете человеку, гениально бизнес-идею воплотившему? Нет, говорят, не в этом дело. А в чем? А в том, что принадлежавшая Майку компания «Strawberry world» обанкротилась. Множество людей, доверивших этой компании свои деньги, серьезно пострадали. Ну так не ему же кафе принадлежит, серьезно говорю я. Жене. Взяла и купила. Имеет право. И вообще, я слышал, что у Майка такие колоссальные вложения в лондонскую недвижимость, которые приносят такую огромную прибыль, что на этом фоне какое-то там фуншальское кафе, какие-то там жалкие четыре тысячи евро в день на одном мороженом – это все семечки. Мороженое – семечки? Друзья недоумевают и смотрят на меня с сожалением.
Но, кстати, мой английский знакомый – друг Майка и большой поклонник его бизнес-таланта – уверяет меня, что деньги Майк всем вернет, уже начал это делать. И вообще он молодец, и все будет хорошо.
Мне стало любопытно, захотелось познакомиться со столь противоречивой личностью, но Майк уклонился: дважды назначал мне встречи и не приходил на них.
Все равно, подводя итог, должен признать: идея, да и ее воплощение хороши. Можно сказать, психологически точны. Потому что о богатых снобах из числа иностранных туристов до него никто так толком не позаботился. Теперь им, беднягам, есть где посидеть, понаслаждаться своей эксклюзивностью. А мадерьянцам такая ниша и в голову не приходила.
Еще одно кафе, о котором я обещал упомянуть, – «Golden gate», «Золотые ворота». Это тоже пафосное кафе – из минувших эпох. Наверное, какой-то Майк тех времен его придумал. Для Мадейры это было важное событие, вошедшее в историю, шаг на пути модернизации, превращения из глухого, хоть и симпатичного захолустья в современный курорт, в достойного представителя Европы. Как-никак положение обязывает, ведь Мадейра – это ее аванпост, самая западная точка на глобусе!
Открытие «Золотых ворот» стало сенсацией. Появление посреди этого весьма примитивного в те времена заскорузлого города-деревни маленького кусочка Вены или Парижа казалось чудом, сказкой, сном. Элегантные столики, архитектура и отделка в стиле артнуво, хрустальные люстры, лавирующие между столиками сноровистые, специально обученные официанты. Кофе, подающийся в дорогом фарфоре, сваренный строго по парижским рецептам, круассаны и прочее. Кафе надолго стало местом, в котором должен был регулярно появляться любой считающий себя принадлежащим к местному бомонду человек. Мадерьянская элита прозвала его «уголком мира». Имелось в виду, что если сядешь там за столиком, то «весь свет» пройдет мимо тебя.
Но – sic transit gloria mundi! – ныне «Золотые ворота» затерялись в современном, элегантном и изысканном центре Фуншала, столько здесь теперь замечательных кафе. Но все же, входя в него, сразу чувствуешь: это заведение – настоящее. Памятник. Ощущаешь присутствие истории. С балкона к тому же открывается великолепный вид на центр города, на муниципальный парк. Но качество кофе и, главное, соотношение цена – качество… Скажем так, ничего особенного. Но разок посидеть здесь, прикоснуться к истории, наверное, стоит. А потом можно и органический рынок напротив посетить, если в календаре среда. (Когда эта книга уже сдавалась в печать, пришла грустная новость, что «Золотые ворота» закрываются…)
Именно здесь, в «уголке мира», мы заседали на открытом воздухе с Чарльзом и его русской женой Татьяной после того, как они сделали недельные запасы органических продуктов. Они рассказывали нам о своей любви к Мадейре, а их лохматый друг Фред сидел под столиком и по очереди клал каждому из нас голову на колени, словно хотел подтвердить слова своих хозяев.
Эта англо-русская пара живет здесь уже шестнадцать лет и ни разу не пожалела, что променяла туманный Альбион на солнечную Мадейру. «В прошлом году я провел в Англии всего пару дней, – говорит Чарльз, – да и этого было слишком много».
«Это, без преувеличения, настоящий земной рай, место, подобного которому больше нет нигде», – вторит мужу Татьяна.
Итак, подведем итог. Самое мое любимое кафе – «О Театру», но это все же и для меня вариант парадный. Повседневный – это «Оскар», о котором я уже столько писал в главе «Восемнадцать имен кофе». Но это кафе – практически продолжение нашего дома. Если мы хотим слегка себя побаловать, то отправляемся в одно из двух «Сезаму» (в Фуншале в принципе есть и третье, но нам до него было неудобно добираться). В центре есть одно такое кафе в переулке До Форну, оно чрезвычайно популярно среди местного среднего класса, иностранные туристы туда редко забредают, а зря! Там особенно хорош выбор вкусной выпечки. И тут как раз впору предупредить: тем, кто всерьез озабочен диетами и борьбой с лишним весом, туда лучше не заглядывать, но если вы хотите дать себе волю в отпуске, позволить себе сладкого, то, наоборот, очень советую нанести туда визит.
Два самых распространенных кондитерских изделия Мадейры называются Паштел-де-ната (Pastel de Nata) и Кейжада (Queijada). Первое – это такая небольшая «чашечка» из теста, наполненная яично-кремовой начинкой, нежной и в меру сладкой. Второе, «Кейжада благословенная» – это счастье и удача для тех, кто любит сладкие творожники, кому в советское время были милы ватрушки и так называемые венгерские булочки. Это то же самое, только в два раза лучше! В основе Кейжады важнейший португальский молочный продукт – requeijão, что-то среднее между нашим творогом и итальянской рикоттой.
Паштел-де-ната и Кейжаду вы найдете практически в каждом уважающем себя мадерьянском кафе. А вот в «Сезаму» гордятся большим и разнообразным выбором всякой другой выпечки. Например, маленькими и большими круглыми тарталетками из слоеного теста, наполненными разными видами потрясающего, как будто только что сваренного дома или на даче джема из вишни, ежевики, абрикосов и так далее.
Когда долго живешь на острове, у тебя обязательно появляются кафе, в которых к тебе относятся то ли как к випу, то ли как к другу. У нас, кроме «Оскара», есть еще одно «свое» заведение. Это «Padaria Ze»; оно расположено напротив – по диагонали – от замечательной церкви São Pedro. Там вполне уютно в помещении, но главное – небольшой, но очень милый дворик, в котором вдобавок есть банкомат. Удобно.
Еще два фуншальских кафе на проспекте Эстрада Монументал, безусловно, достойны упоминания, это «Lido Boutique» и «Petit Four». Вообще-то это не совсем справедливо, конечно… в городе и на острове столько отличных заведений, что все не перечислишь. Но есть еще одно, скромное (хоть и очень элегантное) и очень особенное кафе, которое никак нельзя забыть. Я о нем уже бегло упоминал, но теперь хочу поговорить поподробнее. Тем более что у меня там состоялась встреча с одним очень примечательным человеком.
Глава 25. Золотоволосая девочка камней
Самый знаменитый сын Мадейры – это, понятное дело, Криштиану Рональду. Но местная знаменитость номер два, наверное, это все же Нини Андраде Сильва, признанная недавно одной из десяти самых выдающихся португальцев современности и завоевавшая всемирную известность как дизайнер интерьеров.
Когда мы встретились с ней впервые, моя жена прошептала: «Какое русское лицо!» Ну да, действительно, есть такой северорусский тип. Дивные золотые волосы, голубые глаза. «И даже нос у нее русский», – утверждает моя Света, хотя я ничего особенно русского в нем не увидел. И вообще, Нини могла бы быть и шведкой, и эстонкой, и немкой, но на кого она меньше всего похожа, так это на португалку. По крайней мере, в нашем обычном представлении о типичной внешности жителей этой страны. А она именно что чистокровная португалка; наверное, кельтские гены в ней взыграли, как, впрочем, бывает здесь довольно часто. Сама Нини сказала: «Меня часто принимают за русскую». Ей это кажется забавным, тем более что она, объездившая не то что полмира, а почти весь белый свет, как раз в России ни разу не бывала, что считает большим своим упущением и надеется его исправить в обозримом будущем. «Зато сейчас у меня крупный русский клиент, его зовут Михаил».
Мы с ней обедаем в знаменитом кафе «Атенау» («Athenau»), о котором я уже упоминал. Это совершенно особое заведение, и сейчас я собираюсь открыть своим читателям его тайну, о которой и не подозревают туристы, прочитавшие какие угодно другие путеводители по Мадейре и Португалии.
Тайна вот в чем. Еще в ХIХ веке здесь образовался закрытый частный клуб нарождающегося мадерьянского среднего класса и интеллигенции (более известен другой, Фуншальский клуб – Clube Funchaliense, – расположенный на улице Ферейруш). И в этом качестве «Ahtenau» играл важную роль в истории города и острова, здесь формировалось местное общественное мнение. Так вот. Клуба здесь давно нет, и на его месте под тем же названием существует это открытое для всех и каждого простенькое на первый взгляд кафе. Здесь хорошо, но без претензий, кормят, но этим на Мадейре никого не удивишь. Тайна в другом: каким-то мистическим образом негласный клуб мадерьянской интеллигенции продолжает здесь функционировать. Даже за время нашего делового и поневоле торопливого обеда с Нини мы повстречали здесь депутата Европарламента от Мадейры, крупного историка, предпринимателя – владельца магазина, издателя главного культурного журнала, одного из главных мадерьянских поэтов, дочь знаменитого португальского писателя и бог знает кого еще, – Нини не со всеми смогла меня познакомить. Зато ее знали здесь, кажется, все – от официанток и поваров до посетителей, которые один за другим подходили к Нини целоваться.