рии{913}.
В прессе же именно Власовского движения первого этапа — газетах «Заря» и «Доброволец» — вообще не было антисемитских материалов! В конце концов это привело к конфликту и с Министерством пропаганды, и с ведомством Розенберга, и с СД, возмущение которых вызвал тот факт, что эти органы печати вообще «не ведут антисемитской воспитательной работы». Выход из положения нашел главный редактор этих газет М. Зыков, который стал помещать в них антиеврейские статьи, но с пометкой «перепечатано из немецкой прессы». По его мнению, это вполне можно было делать без ущерба для авторитета движения, так как советский человек умел читать между строк и сразу бы понял, что содержание этих материалов не является позицией редакции{914}. Впоследствии такая традиция была продолжена уже в официальном органе КОНР — газете «Воля народа» (1944–1945). Ни в одном из ее номеров нет и намека на еврейский вопрос{915}.
Еще одним обвинением против Власовского движения является то, что в школе пропагандистов «Дабен-дорф», созданной под эгидой Вермахта и с марта 1943 по лето 1944 г. являвшейся, по сути, единственной легальной структурой движения, слушатели обучались по программам, в которых «повторялись все азы нацистской антиеврейской пропаганды». Это действительно так. Программа школы содержала две темы, которые были посвящены еврейскому вопросу вообще и истории евреев в России в частности{916}. Однако и здесь, как и в случае с газетами движения (которые, кстати, выходили при этой школе), дело заключалось в той «дани гитлеризму», о которой писали М. Геллер и А. Некрич. Школа действительно подчинялась Вермахту, а его представитель — немецкий начальник курсов лейтенант Г. фон дер Ропп — даже заявил слушателям, что «еврейский вопрос хоть есть в программе нацизма, но к русским он не имеет отношения». Однако в школе, как и во всех подобных заведениях, находились представители СД и гестапо. Поэтому надо было соблюдать правила игры{917}.
На самом же деле пропагандисты, окончившие эту школу, не выходили оттуда антисемитами. Так, по свидетельству одного из советских военнопленных, власовский пропагандист, выступавший в его лагере, сказал следующее: «Мы не собираемся копировать немцев в еврейском вопросе. Несколько миллионов еврейского населения в СССР являются такой же этнической группой в общей массе, как и калмыки, украинцы, татары, поляки и т. д. Они полноправные члены многонационального сообщества народов, населяющих СССР, и такими же останутся, когда вместо СССР будет та Россия, за которую мы боремся»{918}. Конечно, такие заявления ее выпускников не могли не вызвать разнообразных, иногда полностью фантастических обвинений в адрес руководства школы пропагандистов. Один из немецких сторонников Власовского движения В. Штрик-Штрикфельдт в своих воспоминаниях описал один из примеров таких обвинений. В целом они сводились к следующим моментам: «Дабендорф — коммунистическое гнездо. В Дабендорфе — антигерманские и антинационал-социалистические настроения. В Дабендорфе нет ни одного портрета фюрера. Дабендорф — убежище для жидов и поляков, шпионов и уголовников и т. п.»{919}.
Что же касается генерала Власова, то ни один из документов не свидетельствует о том, что он был антисемитом. Более того, по словам эмигранта, бывшего колчаковского офицера профессора Белимовича, еврейский вопрос никогда не поднимался ни в интервью Власова, ни в других публикуемых официальных документах. Естественно, бывший советский генерал высказывался по поводу этого вопроса, однако это всегда происходило частным образом. Но даже и из этих высказываний видно, что решать его он предполагал в русле обычной национальной политики, ни в коем случае не выделяя евреев из числа других народов России. «У меня вы найдете и старых эмигрантов, и бывших коммунистов… и русских, и армян, и грузин, и татар, вот только недостает мне евреев, но это не по моей вине, — говорил Власов профессору Белимовичу. — Скажу откровенно, я не разделяю антисемитских увлечений. Это немецкая, а не русская позиция. Мы всегда были терпимы ко всем народностям, и в этом наша особенность. Не стоит отрекаться от этого. Сколько раз немцы приставали ко мне, выскажись да и только по еврейскому вопросу в духе Геббельса, а я… — наотрез отказался… Разве прилично делать выступления против евреев после проведенного гитлеровцами их физического уничтожения и при предательском отношении к ним советской власти во время войны?»{920}.
В целом таких взглядов придерживались все его соратники. Поэтому нет ничего удивительного, что в «Пражском манифесте» нет никакого упоминания о евреях: права всех граждан будущей некоммунистической России гарантируются в одинаковой мере без учета их национальной принадлежности. Анализируя манифест, одна из швейцарских газет того времени констатировала, что в нем и в прессе всего движения принципы демократии сформулированы с такой «классической ясностью», которая не всегда имела место в условиях демократических движений прошлого. Естественно, приятно поразило швейцарского журналиста и то, что в манифесте не было и намека на антисемитизм. Признание более чем существенное, так как в Германии того времени, чтобы не говорить о евреях, недостаточно было не быть антисемитом{921}.
Что известно об отношении евреев к РОД вообще и к генералу Власову в частности? Этот вопрос не менее важен, чем отношение последних к евреям. Дело в том, что после окончания войны на бывших власовцев посыпался целый ряд обвинений, суть которых заключалась в следующем: «Раз вы воевали на стороне нацистов, значит, вы не могли не быть антисемитами по определению». Выше уже было приведено достаточно аргументов в пользу того, что антисемитизм не был интегральной частью (да и вообще не был присущ) власовской идеологии{922}. В связи с этим добавим следующее. По словам одного из священников, занимавшихся духовным окормлением военнослужащих РОА, протоиерея Д. Константинова, во Власовском движении и в рядах его вооруженных сил было и некоторое количество евреев. Так, в армии они служили под видом армян, грузин, персов, арабов. Спасать евреев подобным образом удавалось благодаря поддержке антинацистски настроенных немецких офицеров. По свидетельству же российского историка К. Александрова, несколько евреев даже занимали командные должности в Вооруженных силах КОНР. Так, согласно его утверждениям, их было двое. Это капитан Н. Ф. Лапин — начальник отделения агентурной разведки штаба ВС КОНР, и поручик К. Н. Махнорылов — командир комендантской роты при штабе 2-й дивизии ВС КОНР. Оба они служили в Красной Армии, попали в плен, вступили в РОА, а после войны были выданы западными союзниками в СССР, где получили срок в сталинских лагерях{923}.
Но, наверное, самым известным евреем во Власовском движении и по сути одним из его главных идеологов следует считать уже неоднократно упоминавшегося М. А. Зыкова. Так как это его не настоящая фамилия, о нем известно лишь то, что он был ближайшим сотрудником Н. И. Бухарина по газете «Правда» и к генералу Власову примкнул вполне сознательно. Именно он фактически был автором и «Смоленского манифеста» и «Открытого письма» генерала. А до осени 1944 г. — единственным редактором всех власовских газет. Именно в него были нацелены все доносы, если в них писалось, что «Дабендорф стал убежищем для жидов». В конце концов он бесследно исчез. Ходили слухи, что его выкрало гестапо. О том, что это был действительно незаменимый сотрудник РОД, говорят в своих воспоминаниях все его бывшие участники — и русские, и немецкие. Некоторые это делают с явной неохотой (из антикоммунистических, но не антиеврейских побуждений!), но, тем не менее, почти все цитируют слова Власова, который как-то сказал (опять касаясь еврейской темы): «Я бы хотел, чтобы у нас было много Зыковых!»{924}
Русское освободительное движение периода Второй мировой войны, как и вообще антисталинский протест народов России, было очень сложным и противоречивым явлением, возникшим в крайне непростых и неблагоприятных исторических условиях. Все это, естественно, наложило отпечаток на его идеологию, которая складывалась под влиянием многих факторов, имевших корни как в прошлом, так и в настоящем. Одним из пунктов этой идеологии, как в капле воды отразившем всю ее эволюцию, и стал еврейский вопрос. Следует сказать, что, вопреки всей своей актуальности в российской истории, он, тем не менее, не стал ключевым для лидеров и участников РОД. И это несмотря на то, что идеология движения складывалась в условиях явного доминирования нацистской антисемитской доктрины. В программах тех течений РОД, которые возникли на оккупированных советских территориях, еврейский вопрос еще фигурировал как самостоятельный пункт. С началом же доминирования Власовского движения он и вовсе был снят с повестки дня. Его предполагалось решать наряду с другими подобными вопросами в русле межнациональных отношений. Несомненно, в оккупированных областях России имели место антиеврейские эксцессы. Участвовали в них и местные жители, обычно как бойцы так называемой «русской полиции». Однако ни одна из массовых акций по уничтожению еврейского населения не проходила от имени русского национального самоуправления во исполнение какой-либо антисемитской программы. Что касается Власовского движения, идеология которого с лета 1944 г. стала доминирующей в РОД, то все обвинения в антисемитизме в его адрес являются фактически голословными. Ни его лидеры, ни рядовые участники в основной своей массе не