С. И. Дробязко
Под Русской освободительной армией (РОА) следует понимать собирательное обозначение в пропагандистских целях русских восточных частей Вермахта в период с 1943 по 1945 г., русский аналог национальных легионов, хотя изначально идея создания такой армии подразумевала нечто более соответствующее этому понятию. У ее истоков стояла группа офицеров штаба группы армий «Центр» во главе с начальником оперативного отдела полковником X. фон Тресковом, выступивших в сентябре 1941 г. с инициативой создания из военнопленных красноармейцев 200-тысячной добровольческой армии для вооруженной борьбы на стороне Германии{1034}. Эта мера преследовала цель сплотить антисоветски настроенные силы на оккупированной немцами территории и перевести советско-германский конфликт в плоскость гражданской войны. В качестве основы формирования замышлялось создаваемое с марта 1942 г. в Осинторфе (под Оршей) под эгидой Абвера экспериментальное соединение «Граукопф», известное также как Русская национальная народная армия (РННА).
Новый этап в развитии инициативы с созданием «освободительной армии» связан с переходом на сторону немцев генерал-лейтенанта А. А. Власова, плененного 12 июля 1942 г. после разгрома под Любанью 2-й ударной армии. Согласившись на предложение представителей службы пропаганды Вермахта о сотрудничестве, Власов дал свое имя пропагандистской кампании, запущенной с осени 1942 г. и развернувшейся во всю ширь в мае — июне 1943 г. В это время наряду с другими материалами активно распространялось подписанное Власовым 27 декабря 1942 г. воззвание «Русского комитета», в котором красноармейцы и все русские люди призывались переходить на сторону «Русской освободительной армии», якобы действующей в союзе с Германией{1035}. В рамках этой кампании Власов совершил две поездки по оккупированным областям, посетив тыловые районы групп армий «Центр» и «Север», выступая перед военнопленными, солдатами восточных частей и гражданским населением. Во многих районах набор добровольцев в восточные войска стал осуществляться под вывеской набора в РОА{1036}. Для того чтобы подчеркнуть национальный характер русских частей восточных войск, для них в апреле 1943 г. была введена собственная система знаков различия, включая погоны, петлицы, кокарду и нарукавный щиток с синим андреевским крестом и соответствующей аббревиатурой.
Формально частями РОА по состоянию на 5 мая 1943 г. считались: 1 бригада (РОНА), 1 восточный запасной полк, 58 восточных пехотных батальонов, конных и артиллерийских дивизионов, 3 учебно-запасных батальона (школы), 1 строительный батальон, 79 восточных пехотных и охранных рот, конных эскадронов и артиллерийских батарей, 2 учебно-запасные роты, 20 рот строительных, транспортных, снабжения и связи — общей численностью до 65 тыс. человек{1037} (не считая многочисленных «хиви» в немецких частях). Фактически же статус этих формирований никак не изменился. Они не имели собственных командных структур, за малым исключением возглавлялись немецкими командирами, действовали разрозненно и, как правило, не на фронте, а в тыловых районах. Опыт формирования под Псковом 1-й гвардейской бригады РОА, призванной стать первой частью, напрямую подчиненной Власову, оказался неудачным. Самому Власову после ряда его смелых высказываний было запрещено появляться на оккупированных территориях, а все мероприятия были строго ограничены пропагандой, направленной на разложение войск противника.
Школа пропагандистов в Дабендорфе
Организационным центром власовской пропагандистской кампании стал созданный в феврале 1943 г. в Дабендорфе (под Берлином) «отдел восточной пропаганды особого назначения» во главе с капитаном В. Штрик-Штрикфельдтом, готовивший пропагандистов для работы с военнопленными, восточными рабочими и населением оккупированных территорий, а также занимавшийся разработкой теоретических основ «освободительного движения». На основе ранее созданных в лагерях Вустрау и Вульхайде команд пропагандистов из числа военнопленных командиров Красной Армии здесь были образованы новые курсы пропаганды, начальником которых был назначен генерал-майор И. А. Благовещенский. Организационно курсы состояли из строевой и учебной частей и батальона курсантов в составе 5 рот. Кроме того, в Дабендорфе действовали Гражданский учебный штаб и редакции газет «Заря» и «Доброволец», издававшихся для военнопленных, восточных рабочих и солдат русских добровольческих частей. На 21 немецкого офицера приходилось 8 бывших советских генералов, 60 старших и несколько сот младших офицеров{1038}.
Все курсанты официально освобождались из плена, получали статус военнослужащих РОА и по окончании курсов распределялись в восточные части или на оккупированные территории. Выпускниками Дабендорфа комплектовались создававшиеся с 1943 г. при штабах немецких дивизий группы пропагандистов в составе 5 офицеров и 15 унтер-офицеров и рядовых — так называемые «группы перехвата», которые должны были вести через линию фронта агитацию за переход красноармейцев на сторону РОА. Организаторы акции надеялись, что за счет перебежчиков эти группы вырастут со временем до размеров батальонов или даже полков{1039}. В пунктах сбора военнопленных и в пересыльных лагерях создавались «русские подразделения обслуживания» в составе 1 офицера, 4 унтер-офицеров и 20 рядовых каждое{1040}. До ноября 1944 г. Дабендорфские курсы успели закончить около 5000 человек. Выпускники курсов, равно как и строевой и преподавательский состав школы, составляли офицерский резерв для будущих формирований Русской освободительной армии.
Вооруженные силы КОНР
Осознав неизбежность надвигавшейся катастрофы, осенью 1944 г. нацистское руководство наконец решилось на создание русского политического центра и крупных соединений под русским командованием. Укрепив свое положение после неудачного антигитлеровского путча, организованного военными, руководство СС выступило в это время с инициативой собрать под своей эгидой все иностранные вооруженные формирования, сражающиеся на стороне Третьего рейха, с предоставлением им формального статуса вооруженных сил независимых государств, союзных Германии. После переговоров с Гиммлером, состоявшихся 16 сентября, Власову наконец было обещано передать реальную власть над русскими формированиями, свести разрозненные части РОА в крупные соединения и создать политический центр, олицетворяющий собой правительство России в изгнании{1041}. 14 ноября в Праге прошел учредительный съезд Комитета освобождения народов России (КОНР), провозгласивший объединение всех находившихся на территории Германии антисоветских сил, включая эмигрантские организации, национальные комитеты и восточные формирования, для борьбы «за новую свободную Россию против большевиков и эксплуататоров»{1042}. На съезде было также объявлено о создании Вооруженных сил КОНР во главе с генералом Власовым. Два с половиной месяца спустя РОА официально получила статус армии союзной державы, подчиненной германскому командованию лишь в оперативном отношении.
В соответствии с договоренностью Власова с Гиммлером и приказом Организационного отдела Генерального штаба ОКХ от 23 ноября 1944 г. на войсковом учебном полигоне Мюнзинген (Вюртемберг) началось формирование 1-й дивизии РОА (по немецкой номенклатуре — 600-я пехотная). Командиром дивизии был назначен полковник (с 12 февраля 1945 г. — генерал-майор) С. К. Буняченко. Для формирования дивизии решено было использовать личный состав ряда восточных частей, переданных из действующей армии. Так, из Нойхаммера в Мюнзинген прибыла 29-я гренадерская дивизия войск СС, прежде известная как РОНА или бригада Каминского. Ее солдаты (около 6000 чел.), многие из которых сражались против советских партизан еще с 1942 г., представляли собой ценные в боевом отношении кадры, однако внешне производили впечатление совершенно опустившихся людей и нуждались в самой серьезной переподготовке{1043}. Немногим отличались от них бывшие бойцы полицейских батальонов из 30-й гренадерской дивизии войск СС, прибывшие в Мюнзинген из Франции. Помимо этого, в распоряжение штаба формирования были переданы снятые в основном с Западного фронта русские батальоны: 308-й, 601-й, 605-й, 618-й, 628-й, 630-й, 654-й, 663-й, 666-й, 675-й и 681-й, 582-й и 752-й артиллерийские дивизионы и ряд более мелких единиц{1044}.
Собранных частей с избытком хватало для укомплектования дивизии рядовым составом, однако с офицерскими кадрами дело обстояло сложнее. Прибывшие с Западного фронта батальоны, за очень редким исключением, имели немецкий командный состав, в то время как русских офицеров, получивших командный опыт в восточных частях, было немного. На офицерские должности назначались выпускники школы пропагандистов в Дабендорфе, а также наиболее способные и хорошо подготовленные солдаты, проходившие в учебном батальоне дивизии ускоренные курсы младшего комсостава. Впоследствии эти курсы были преобразованы в офицерскую школу РОА{1045}.
Дивизия формировалась по образцу немецкой народно-гренадерской дивизии, однако с некоторыми отклонениями от обычной организации. Она имела три пехотных (гренадерских) полка (1601-й, 1602-й и 1603-й) двухбатальонного состава, артиллерийский полк в составе трех легких и одного тяжелого гаубичных дивизионов, разведывательный дивизион в составе двух кавалерийских эскадронов, эскадрона тяжелого оружия и танковой роты, истребительно-противотанковый дивизион, батальоны саперный и связи, полевой запасной батальон и полк материально-технического снабжения (все дивизионные части имели номер 1600){1046}. По штату на вооружении 1-й дивизии состояло 12 тяжелых и 42 легкие полевые гаубицы, 6 тяжелых и 29 легких пехотных орудий, 31 противотанковая и 10 зенитных пушек, 79 минометов, 536 станковых и ручных пулеметов, 20 огнеметов. Вместо положенных по штату 14 штурмовых орудий по состоянию на 10 апреля 1945 г. имелось 10 истребителей танков JgPz 38 «Хетцер», а также 9 танков Т-34 из бригады Каминского. Численность дивизии по состоянию на 31 марта 1945 г. достигала 12,5 тыс. солдат и офицеров{1047}.
Формирование 2-й дивизии РОА (650-й пехотной) началось в соответствии с приказом организационного отдела Генерального штаба ОКХ от 17 января 1945 г. на войсковом учебном полигоне в Хойберге (Вюртемберг). Командиром нового соединения был назначен полковник (с 12 февраля 1945 г. — генерал-майор) Г. А. Зверев, бывший командир 350-й стрелковой дивизии РККА. В распоряжение штаба дивизии был передан ряд русских добровольческих частей, включая 427-й батальон из Восточной Пруссии, 600-й и 642-й батальоны с Западного фронта, 667-й батальон из Дании (III батальон 714-го русского гренадерского полка), а также 851-й саперно-строительный батальон. Для укомплектования личным составом и матчастью артиллерийского полка дивизии послужил 621-й русский артиллерийский дивизион. Формируемые полки получили номера: 1651, 1652 и 1653, а дивизионные части — 1650{1048}.
Личный состав дивизии пополнялся за счет военнопленных, а офицерский корпус — за счет выпускников новой офицерской школы РОА. В отличие от 1-й дивизии, формирование 2-й проходило в более трудных условиях, в результате чего к моменту отправки на фронт в середине апреля 1945 г. она не имела достаточного количества вооружения и автотранспорта. Так, согласно «Расчету на погрузку по эшелонам», на 11,8 тыс. человек личного состава приходится 49 единиц тяжелого оружия и всего 3 автомашины{1049}. Что касается 3-й дивизии РОА под командованием генерал-майора М. М. Шаповалова (700-й пехотной), то ее формирование так и не сдвинулось с подготовительной стадии. Был сформирован лишь штаб дивизии, располагавший кадром в 10 тыс. невооруженных новобранцев в учебных лагерях{1050}.
28 января 1945 г. Гитлер утвердил А. А. Власова главнокомандующим новообразованными русскими формированиями со всеми вытекающими отсюда полномочиями, включая назначение на офицерские должности и присвоение воинских званий до подполковника включительно{1051}. 10 февраля в Мюнзингене генерал добровольческих соединений Э. Кестринг в торжественной обстановке передал Власову командование над двумя русскими дивизиями. Солдаты и офицеры РОА приняли новую присягу, в которой клялись до последней капли крови сражаться за благо русского народа против большевизма и быть верными союзу с Германией, возглавлявшей эту борьбу. Эта присяга в основном повторяла текст присяги восточных добровольцев, утвержденной 29 апреля 1943 г., однако слов о верности германскому фюреру в ней уже не было{1052}.
Акт передачи Власову полномочий главнокомандующего знаменовал собой завершение процесса обособления Вооруженных сил КОНР от Вермахта и становления их как самостоятельной структуры. Управление подчиненными Власову русскими формированиями осуществляло Верховное командование Вооруженных сил КОНР, выполнявшее, по сути дела, функции военного министерства. В его составе насчитывалось 18 отделов: оперативный, разведывательный, связи, военных сообщений, топографический, шифровальный, формирований, боевой подготовки, командный (личного состава), пропаганды, военно-юридический, финансовый, автобронетанкових войск, артиллерийский, материально-технического снабжения, интендантский, санитарный и ветеринарный{1053}. Во главе отделов и подотделов были назначены бывшие офицеры Красной Армии, многие из которых прошли через РННА и восточные батальоны. Были здесь и представители старой эмиграции. Начальником штаба «Верховного командования» был назначен заместитель Власова на посту главнокомандующего Вооруженными силами КОНР генерал-майор Ф. И. Трухин — бывший преподаватель Академии Генерального штаба Красной Армии и первоклассный военный специалист.
Вооруженные силы КОНР располагали собственной системой военного обучения и подготовки командного состава. Действовавшие при 1-й дивизии РОА курсы подготовки младших офицеров были преобразованы в школу подготовки командного состава для всей «освободительной армии в целом». В январе 1945 г. с ней была объединена офицерская школа восточных войск под руководством полковника Киселева. Начальниками объединенной школы последовательно являлись полковник С. Т. Койда, генерал-майор В. Г. Ассберг (Арцезо) и генерал-майор М. А. Меандров. Кадровый состав включал 18 штабных и 42 строевых офицера, 120 унтер-офицеров и рядовых. В числе преподавательского состава было 6 полковников, 5 подполковников и 4 майора. Школа успела провести два ускоренных курса, на которых прошли переподготовку 244 офицера; 3-й курс, насчитывавший 605 слушателей, до конца войны окончен не был{1054}.
Для подготовки новобранцев из лагерей военнопленных и пополнения строевых частей служила сформированная в Мюнзингене учебно-запасная бригада РОА под командованием полковника Койды. В составе бригады имелись части всех родов оружия (пехотный полк с танковой ротой и зенитной батареей, артдивизион, моторизованный, противотанковый и саперный батальоны, конный эскадрон, батальон связи, батальон снабжения, батальон выздоравливающих и школа для подготовки младших командиров), а ее численность достигала 7 тыс. человек, однако обеспеченность бригады вооружением и автотранспортом оставляла желать лучшего{1055}.
Дело не ограничивалось созданием частей и соединений сухопутных войск. 19 декабря 1944 г. главнокомандующий Люфтваффе рейхсмаршал Г. Геринг подписал приказ о создании военно-воздушных сил РОА, которые 4 февраля 1945 г. вошли в непосредственное подчинение Власова. Основой этих сил послужил личный состав русской авиагруппы, сформированной в составе Люфтваффе в ноябре 1943 г. и принимавшей участие в боях на Восточном фронте. Командующим ВВС РОА был назначен полковник (с 12 февраля 1945 г. — генерал-майор) В. И. Мальцев, а офицером связи от Главного командования Люфтваффе (ОКЛ) — бывший военно-воздушный атташе в Москве, генерал-лейтенант Генрих Ашенбреннер, бывший до этого генерал-инспектором восточных добровольцев в составе германских ВВС.
К началу апреля в Эгере (Судетская область) был сформирован 1-й авиационный полк (командир — полковник Л. И. Байдак) в составе 5-й истребительной (16 самолетов Me.109G-10) и 8-й ночной бомбардировочной (12 Ju-88) эскадрилий, которыми командовали бывшие офицеры ВВС РККА, Герои Советского Союза С. Т. Бычков и Б. Р. Антилевский. Кроме того, формировались еще одна эскадрилья бомбардировщиков (5 Не. 111), разведывательная (3 Fi. 156,1 Ме.262), транспортная (2 Ju.52) и учебно-тренировочная эскадрильи (2 Ме.109, 2 Ju.88, 2 Fi. 156, 2 У-2, 1 Не. 111 и 1 Do. 17), а из наземных частей — зенитно-артиллерийский полк (2800 чел.), батальон парашютистов-десантников и рота связи{1056}. В связи с ухудшением военного положения и отсутствием условий для специального обучения наземных частей было решено готовить их к использованию в качестве пехоты, а также создать условия для объединения этих подразделений и частей аэродромного обслуживания, насчитывавших в общей сложности до 5000 человек, в боевое формирование в виде бригады или дивизии.
2 марта 1945 г. ОКВ срочным порядком издало приказ о замене германских эмблем на униформе личного состава подчиненных Власову русских формирований нарукавными знаками и кокардами РОА. Одновременно немецкому кадровому составу, осуществлявшему в частях ВС КОНР функции офицеров связи и инструкторов, предписывалось снять со своей формы знаки РОА. Это означало, что Вооруженные силы КОНР, за исключением некоторых связей чисто формального свойства, целиком и полностью отделялись от Вермахта и юридически приобретали статус армии союзного государства, подчиненной германскому командованию лишь в оперативном отношении. Вермахт в ВС КОНР отныне представляли лишь офицеры связи, не имевшие командных полномочий — генерал ОКВ при главнокомандующем и группы связи при штабах русских дивизий{1057}.
Общая численность власовских формирований в марте 1945 г. составляла около 50 тыс. человек. Отсутствие времени и средств для развертывания новых дивизий предполагалось компенсировать за счет включения в состав ВС КОНР других русских формирований. В январе 1945 г. командир действовавшего на Балканах Рус-ского корпуса генерал-лейтенант Б. А. Штейфон встретился в Берлине с Власовым и заявил о готовности включить свое соединение в состав ВС КОНР, а 16 февраля всем солдатам и офицерам корпуса было предписано носить нарукавные знаки РОА{1058}.
Другим формированием, присоединившимся к Власову, стала группа под командованием генерал-майора А. В. Туркула, бывшего начальника Дроздовской дивизии в годы гражданской войны. По соглашению с германским командованием в марте — апреле 1945 г. Туркул получил под свое начало формировавшиеся в Линце и Филлахе полки (по крайней мере, один из которых первоначально относился к резервному казачьему соединению А. Г. Шкуро), а также действовавший в районе Любляны полк СС «Варяг» полковника М. А. Семенова. Штаб Казачьей группы Туркула, переименованной в марте 1945 г. в бригаду (некоторыми авторами она даже именуется 4-й дивизией РОА и даже отдельным корпусом{1059}) находился в Зальцбурге. Всего в подчинении Туркула состояло 5200 человек — в основном освобожденные из лагерей советские военнопленные и офицеры-эмигранты на командных должностях. Формировавшиеся части испытывали острую нехватку оружия и необходимого снаряжения. Так, например, полк в Линце, насчитывавший примерно 1000 человек личного состава, имел на вооружении всего лишь 100 винтовок, 9 ручных и 3 станковых пулемета и 1 миномет. Единственной боеспособной частью был полк СС «Варяг» (до 1500 человек), принадлежавший к группе Туркула скорее формально, чем фактически.
Крайне важным Власов и его окружение считали включение в состав Вооруженных сил КОНР казачьих частей как наиболее боеспособных и сплоченных формирований восточных войск. После безуспешных переговоров в январе 1945 г. с начальником Главного управления Казачьих войск генералом П. Н. Красновым, стоявшим на позициях казачьего сепаратизма, было решено создать при штабе ВС КОНР собственное управление казачьих войск во главе с атаманом донских казаков в эмиграции ГВ. Татаркиным. Борьба за «умы и сердца» казаков закончилась проведением 24 марта в Вировитице (Хорватия) съезда казаков XV казачьего кавалерийского корпуса, на котором было принято единогласное решение об объединении казачьих формирований с Вооруженными силами КОНР, а 20 апреля Власовым был подписан соответствующий приказ{1060}. После включения в конце апреля в состав Вооруженных сил КОНР XV казачьего кавалерийского корпуса и формирований Казачьего стана общая численность русских формирований, фактически или формально подчинявшихся Власову, составила по разным оценкам от 100 тыс. до 124 тыс. человек{1061}.
Командование ВС КОНР предполагало использовать эти силы на предоставленном ему немцами собственном участке фронта, в составе отдельной группировки, под непосредственным руководством Власова или одного из его генералов, рассчитывая в немалой степени на силу пропагандистского воздействия участия в боевых действиях против Красной Армии крупных русских соединений. Однако критическая для Германии военная обстановка в начале 1945 г. уже не позволяла воплотить эти планы в жизнь. Гитлеровское руководство, чьей главной задачей на данном этапе было любой ценой остановить наступающие советские армии, не могло в данной ситуации мириться с тем, что крупные власовские контингенты бездействуют в тылу, ожидая завершения формирования, в то время как сражающимся на фронте немецким войскам не хватает оружия.
Опасаясь потерять в одночасье с таким трудом созданные соединения, командование ВС КОНР все же подчинилось требованиям немцев, поскольку, с другой стороны, и само было заинтересовано в том, чтобы испытать свои части в действии, проверить собственные возможности и не в последнюю очередь заслужить благосклонность фюрера. Еще в январе 1945 г. для проверки боеспособности частей ВС КОНР из офицеров и солдат личной охраны Власова и курсантов офицерской школы РОА (всего 50 человек) был сформирован отряд истребителей танков в составе трех взводов под командованием полковника И. К. Сахарова. Вооруженная лег-ким автоматическим оружием и фаустпатронами, эта группа была введена в бой 9 февраля 1945 г. в районе Гюстебизе с целью выбить советские войска с плацдарма на западном берегу Одера. В ходе ночной атаки и 12-часового боя власовцам удалось овладеть несколькими опорными пунктами и взять в плен несколько десятков красноармейцев. В последующие дни отряд Сахарова предпринял две разведки боем в направлении г. Шведт и участвовал в отражении танковой атаки. Действия отряда заслужили признательность германского командования, а сам Власов получил личное поздравление Гиммлера{1062}.
После этого эксперимента по приказу организационного отдела ОКХ с согласия Власова генералом добровольческих соединений была сформирована ударная противотанковая бригада «Россия» в составе четырех отрядов (10-го, 11-го, 13-го и 14-го) общей численностью 1200 человек под командованием полковника Галкина{1063}. Подчиненная штабу формирующейся противотанковой дивизии «Висла», бригада служила подвижным резервом германского командования, а ее отряды последовательно вводились в бой на Одерских плацдармах. На Одерский фронт был также отправлен переданный в состав ВС КОНР 1604-й полк 599-й русской гренадерской бригады из Дании. Под командованием полковника И. К. Сахарова полк сражался южнее Штеттина в составе боевой группы «Клоссек»{1064}.
Наконец, 6 марта на фронт в район действий 9-й армии генерала Т. Буссе в полном составе выступила 1-я дивизия РОА под командованием генерал-майора Буня-ченко. Во время марша дивизии к фронту к ней присоединилось несколько тысяч беглых восточных рабочих, из числа которых в каждом полку было сформировано дополнительно по третьему батальону. Уже на фронте в состав дивизии был включен 1604-й русский гренадерский полк, в результате чего ее численность выросла до 20 тыс. человек{1065}. Утром 13 апреля после мощной артиллерийской подготовки и бомбовых ударов авиации два полка 1-й дивизии атаковали позиции 119-го укрепленного района советской 33-й армии южнее Фюрстенберга. На одном из участков власовцам удалось овладеть первой линией советских окопов и временно взять под контроль переправу на плацдарм, однако на следующий день занявшие траншеи подразделения были выбиты в результате советской контратаки и с потерями отброшены в исходное положение{1066}. Убедившись в невозможности овладеть сильно укрепленным плацдармом имеющимися силами и во избежание бессмысленных потерь, Буняченко прекратил атаки и отвел дивизию на тыловой рубеж.
В обстановке надвигавшегося краха Германии Власов и его окружение никак не могли рассчитывать на формирование достаточного количества соединений, чтобы противостоять Красной Армии. Однако вера в противоестественность и непрочность коалиции западных демократий со сталинским режимом вселяла им надежду на скорый ее раскол. 26 марта 1945 г. на последнем заседании КОНР, состоявшемся в Карлсбаде (Карловы Вары), было решено постепенно стягивать все формирования ВС КОНР в район Инсбрук — Зальцбург (Австрийские Альпы), чтобы соединиться здесь с отступающими из Югославии казачьими частями, а также с сербскими и хорватскими антикоммунистическими формированиями и продолжать борьбу до изменения общей обстановки{1067}.
В соответствии с этим решением и приказом от 10 апреля 1945 г. в район Линц — Будвайс (Ческе Будеевице) 17–18 апреля походным порядком выступили все находившиеся на формировании в Мюнзингене и Хойберге воинские части и учреждения Вооруженных сил КОНР: 2-я дивизия, учебно-запасная бригада, штаб ВС КОНР с охранным батальоном, офицерским резервом и офицерской школой РОА, строительный батальон и штаб 3-й дивизии — всего около 21,3 тыс. человек. На соединение с ними двинулась 1-я дивизия РОА, еще 15 апреля снявшаяся с Одерского фронта вопреки всем требованиям германского командования снова вести ее в бой. 20–21 апреля из района Мариенбада на юг выступили строевые и технические части ВВС КОНР под командованием генерал-майора В. И. Мальцева. По пути к ним присоединились находившаяся на формировании в Ваергамере 30-я дивизия войск СС (белорусская № 1) и Лётценская школа пропагандистов восточных войск{1068}.
Одновременно руководство КОНР через своих эмиссаров и представителей нейтральных государств пыталось установить контакты с западными союзниками. Однако все эти попытки оказались тщетными. На предложение Власова сдать американцам формирования Вооруженных сил КОНР без сопротивления, при условии что их личный состав не будет выдан советским властям, представители американского командования заявили, что не уполномочены вести переговоры относительно предоставления солдатам и офицерам русских формирований политического убежища, и требовали сдачи в плен на общих основаниях. Правда, они обещали, что власовцы не будут выданы советским властям до окончания войны, и это позволяло надеяться, что разрыв между союзниками произойдет раньше, чем дело дойдет до выдачи. Уже 30 апреля 1945 г. в районе г. Цвиссель по предварительному соглашению с американцами в их расположение перешли и сложили оружие части ВВС КОНР{1069}.
В первых числах мая дивизия Буняченко, двигавшаяся на соединение с главными силами ВС КОНР, находилась в нескольких километрах юго-западнее Праги, когда в чешской столице началось вооруженное восстание против немцев. 4 мая в расположение дивизии прибыли представители штаба восстания, пытавшиеся выяснить намерения власовцев и склонить их к выступлению на стороне повстанцев. Положение последних вскоре стало критическим, и восставшие по радио обратились ко всем союзным армиям с призывом о помощи, который был услышан и в дивизии РОА. После непродолжительных раздумий ее командование приняло решение идти на помощь восставшим и, реабилитировав таким образом себя в глазах союзников, просить у них политического убежища{1070}.
Вечером 5 мая части 1-й дивизии вступили в Прагу и атаковали немецкие войска. Через два дня большая часть города оказалась в руках восставших и русской дивизии, которая достигла его восточных пригородов. Население восторженно приветствовало своих освободителей, однако Чешский национальный совет, принявший на себя роль временного правительства, большинство в котором составили коммунисты, отмежевался от действий власовцев, заявив, что «не желает иметь никакого дела с изменниками и немецкими наемниками»{1071}. Между тем стало известно, что войска 3-й американской армии генерала Дж. Паттона остановились в 40 км от Праги, а с севера к городу приближаются части 1-го Украинского фронта маршала И. С. Конева. Вечером 7 мая Буняченко отдал приказ о прекращении боевых действий, и утром следующего дня дивизия оставила Прагу, потеряв за два дня боев около 900 бойцов убитыми и ранеными{1072}. В то время как большая часть дивизии выступила на юг, в городе остались разрозненные группы солдат РОА, которые сдались советским войскам. При этом было расстреляно несколько сотен раненых власовцев, оставшихся в пражских госпиталях.
Пока 1-я дивизия вела бои в Праге, командование Южной группы РОА (2-я дивизия и другие части) достигло соглашения с американцами о сдаче им в плен всех вооруженных формирований КОНР. Не имея связи с Власовым и 1-й дивизией, оно не смогло прийти к окончательному решению и оказалось застигнутым врасплох наступающей Красной Армией. В результате часть 2-й дивизии вместе со штабом была пленена советскими войсками, в то время как остальные были интернированы американцами в районе г. Крумау (Австрия) 8—10 мая и выданы позднее{1073}. 1-я дивизия сложила оружие перед американцами 11 мая в районе Шлюссельбурга (Чехия). Однако высшее американское командование отказалось принять дивизию в плен на том основании, что она находилась на территории, которую должны были занять советские войска. В полдень 12 мая Буняченко отдал приказ о роспуске дивизии, надеясь, что в одиночку солдатам и офицерам будет легче перейти советско-американскую демаркационную линию{1074}. В тот же день Власов и Буняченко предприняли отчаянную попытку вместе с колонной штабных машин прорваться в расположение американцев. Однако командование 25-го танкового корпуса РККА, получив необходимые данные от пленных и перебежчиков, приняло меры по задержанию Власова, который был захвачен в колонне при молчаливом согласии американского патруля{1075}. В течение 13–14 мая советскими войсками была пленена большая часть солдат 1-й дивизии (около 11 тыс. человек) и захвачена вся ее материальная часть, включая 5 танков, 5 самоходных установок, 2 бронетранспортера, 3 бронемашины, 38 легковых и 64 грузовых автомобиля, а также 1378 лошадей{1076}.
История Вооруженных сил КОНР и других русских формирований Вермахта закончилась насильственной репатриацией большей части их солдат и офицеров, плененных американскими и британскими войсками, в Советский Союз в соответствии с соглашением, подписанным главами СССР, США и Великобритании в Ялте 11 февраля 1945 г. Власовцы, взятые в плен Красной Армией на территории Австрии и Чехии, подвергались жестоким расправам и издевательствам. Офицеров порой расстреливали без суда и следствия, а всех остальных в задраенных наглухо товарных вагонах направляли в отдаленные районы Сибири и Дальнего Востока в проверочно-фильтрационные лагеря. Те из них, кто не был приговорен к смертной казни и лагерным срокам, по постановлению Государственного комитета обороны от 18 августа 1945 г. получили внесудебным порядком 6 лет спецпоселения. Что же касается Власова и других видных деятелей КОНР, то их судьбу решил закрытый судебный процесс в конце июля 1946 г., завершившийся вынесением смертного приговора и казнью всех подсудимых.