[641] В ходе ожесточенного боя большая часть из полутора тысяч смельчаков осталась на поле боя, прорваться удалось только 70-™ счастливчикам. Далеко не все из них были легионерами — здесь были также тайцы и арабы, которых пришлось поднимать на прорыв пинками и угрозой применения оружия. В совершенно не человеческом виде, в изодранной форме, израненные, голодные, с разбитыми в рукопашных боях прикладами винтовок и автоматов пробилась в июне l954 г. в Лаос эта героическая группа. Это было все, что осталось от 15-тысячного гарнизона Дьен-Бьен-Фу. Около l0 тысяч человек оказались в плену, в котором они находились больше года. Условия их содержания были ужасными, т. к. попали они в еще более извращенный вариант ГУЛАГа — азиатский. Большинство из них находилось под открытым небом, несмотря на самые неблагоприятные погодные условия, в огороженной забором с вышками части джунглей. Местность кишела ядовитыми тварями, змеями и насекомыми, укусы которых унесли немало жизней. Кормили их отбросами и в расчете на азиата, то есть сильно уменьшенными порциями, которых для европейца не хватало. Охрана лагерей, специально подобранная из тех, кто в наибольшей степени пострадал в той войне, особенно лютовала, имея на руках приказ стрелять без предупреждения в случае даже подозрения в готовящемся побеге. Легионеров среди пленных было немного — большая часть полегла на поле брани. Большинство из пленных легионеров были ранеными и требовали медицинской помощи, которая здесь отсутствовала. При этом к ним со стороны «советских товарищей» было проявлено особое внимание. Они вычисляли из этой массы бывших советских граждан, граждан социалистических стран Восточной Европы, а также эсэсовцев. Последних определяли очень просто, по характерным татуировкам на руках, и после непродолжительного допроса их жизни обрывали выстрелы. Эсэсовцы отмечали буквами латинского алфавита свои группы крови: «A» — 1-я группа, «B» — вторая и т. д. Впрочем, несколько бывших эсэсовцев исхитрились срезать с мясом такие татуировки, выжить и вернуться из плена! Граждан Чехословакии, Польши и других стран возвращали на родину, под надзор соответствующих служб. Легионерам же «советского» происхождения предстояло самое тяжелое испытание — возвращение в родной ГУЛАГ, на урановые рудники и в шахты Заполярья, где их следы теряются.[642] В результате такой «фильтрации» число легионеров, до конца отбывших свой срок в лагерях, резко сократилось. Десятки и сотни также погибли от недоедания, тропических болезней и нечеловеческих условий содержания. Всего во Францию вернулось менее 4 тысяч человек из состава гарнизона Дьен-Бьен-Фу. Легионеров среди них оставалось всего несколько сотен. Там, в ставшем для них родным подразделении, их встречали немногие оставшиеся в боях их сослуживцы, с которыми они, вспомнив былые бои, вновь отправились на другую — Алжирскую войну, но это уже другая тема. Оборона Дьен-Бьен-Фу стоила французам 15-тысячного гарнизона, большая часть которого попала в плен. Вьетнамцам это обошлось еще дороже. Общие их потери составили до 30 тысяч убитых, раненых, пленных, пропавших без вести и больных. Их победа была «пирровой», но все-таки они победили. Фактически, эта победа привела Вьетнам к долгожданной независимости, а Францию — к позору. Она была разгромлена своей бывшей захудалой колонией. Но была ли возможность победить у французов при обороне Дьен-Бьен-Фу? Герой тех событий, парашютист Бижар, вспоминая об этом, сказал: «Если бы мне дали хотя бы 10 тысяч легионеров, мы бы выстояли. Все остальное, кроме легионеров и парашютистов, было ни на что не способным сбродом, и надеяться на победу, имея такие силы, какие у нас были в Дьен-Бьен-Фу, было невозможно». С этим утверждением нельзя и согласиться, и не согласиться. Несомненно, что такими силами, какие были там у французов, надеяться победить было бессмысленно. В то же время надо сказать, что, каков бы ни был по своему составу гарнизон Дьен-Бьен-Фу, он был бы обречен. Нет сомнения, что составленный из одних легионеров гарнизон держался бы дольше и нанес бы врагу куда больше потерь. Можно по-разному относиться к Легиону, но факты показывают, что его подразделения дрались героически, предпочитая смерть сдаче вверенных им позиций врагу, и сделали все, что было в их силах. Можно смело сказать, что не будь здесь легионеров, база Дьен-Бьен-Фу пала бы намного раньше, а позор Франции был бы еще больше. Однако гарнизон Дьен-Бьен-Фу был изначально обречен. Сами условия борьбы, климат, технические возможности французов, наконец, политическая обстановка, при которой Китай и СССР оказывали Вьетнаму почти неприкрытую помощь, исключали даже теоретическую возможность на победу. Вступая в войну с Зиапом и Хо Ши Мином, французским политикам следовало знать, что драться в результате они будут не только с вьетнамскими коммунистами, но и с их советскими и китайскими товарищами, что вытекало из идеологии «интернациональной помощи». Выстоять в такой борьбе Франция не могла, даже если бы бросила в бой все свои силы. Проиграли здесь не легионеры, не арабы и не тайцы, и даже не французское командование, допустившее ряд досадных промахов. Даже если допустить, что этих промахов бы не было, если бы туда перебросили не 10, а 100 танков и побольше пушек, то осада Дьен-Бьен-Фу продлилась бы дольше и унесла бы гораздо больше жизней, но… эта база была обречена. В тех условиях одержать верх над вьетнамцами не могла ни одна армия мира. Это наглядно показали последующие войны против Вьетнама США, а впоследствии и Китая. Прежде всего проиграли Дьен-Бьен-Фу политики, положившие армию и, прежде всего Французский иностранный легион на алтарь своего огромного честолюбия, за которое легионеры заплатили тысячами своих жизней. Каковы же были потери Легиона во Вьетнаме? Со слов корреспондента «Красной звезды» М. Петрова, который в своей статье приводит данные немецкой стороны: «На днях боннский корреспондент агентства «Ассошиэйтед Пресс» Вилли М. Хорбах, касаясь судьбы немецких легионеров, указывал, что с начала боев во Вьетнаме погибли уже 25 тысяч немцев-легионеров».[643] Это явно завышенные цифры, учитывая, что немцы не представляли стопроцентно в своем составе Легион. В то же время очевидно, что французское командование также занижало цифры потерь, говоря о немногим более чем 10 тысячах убитых. Очевидно, для того, чтобы получить более-менее правильную цифру, надо вычислить «среднее арифметическое». Проведя эту несложную математическую операцию, получаем цифру 17,5 тысячи. Алжирская война В Алжире, во время войны Франции в Индокитае, тоже было не совсем спокойно. Алжирские националисты и моджахеды готовились к вооруженной борьбе после того, как в мае 1945 г. стихийная попытка алжирцев освободиться от французского колониального рабства стоила им 40 тысяч жизней во время «Сетифской бойни». В то же время при подавлении демонстраций и выступлений арабов и берберов погибли 88 французов.[644] Легион также проявил себя тем, что жестоко расправлялся с повстанцами и простыми алжирцами, пожелавшими выразить протест против колониализма. Сколько же тогда оказалось в Иностранном легионе выходцев из СССР? Точно до сих пор не известно, но несомненно, что счет шел на тысячи. Ко времени завершения Алжирской войны Французский иностранный легион насчитывал 120 тысяч человек. Увеличение его численности было связано с тем, что началась эпоха национально-освободительных движений. От Латинской Америки до Индокитая поднялись на борьбу против ненавистных французских колонизаторов порабощенные ими народы. Для их подавления и расширили легионерский штат. В период де Голля легионеров также привлекали из Алжира для наведения порядка на Корсике, где местные жители громили отдельные фирмы, которые были заподозрены в перепроизводстве вина.[645] С конца 1945 г. поднялись на вооруженную борьбу народы Вьетнама, Кампучии и Лаоса. Большую часть Легиона срочно перебросили в Индокитай. В ходе почти десятилетней войны легионеры тщетно боролись со стремлением местных народов освободиться от тех, кто уже более полувека угнетал, убивал их, расхищал их национальное богатство… Легионеры особенно отличились здесь в карательных операциях против мирного населения, так как поддерживаемые им партизаны в большинстве случаев оказывались недосягаемыми. Партизаны же успешно мстили карателям, и не одна тысяча легионерских могил, раскиданных по необъятным джунглям Индокитая, служат и сегодня суровым напоминанием наемникам о том, что их ждет, если они посягнут на свободу других народов, выполняя волю хищного французского правительства… После Вьетнамской войны, в 1954 г., Легион был снова перебазирован в Алжир, где также началась национально-освободительная борьба. Сюда же перебросили с Мадагаскара тех легионеров, которые участвовали в 1947 г. в кровавом подавлении восстания мальгашей, которое стоило им 80 тысяч убитых в боях и замученных, в том числе и легионерами, людей.[646] К этому времени патриотические силы Алжира, объединившиеся вокруг Фронта Национального освобождения Алжира и его лидера Ахмеда Бен Белла, подготовили вооруженное выступление против ненавистной французской власти, жестоко угнетавшей алжирский народ. В этом Ахмеду Бен Белла активно помогали СССР, Китай, Чехословакия и Египет. Из первых двух на территорию Египта перебрасывалось оружие, инструкторы, осуществлялась денежная помощь, где и подготовлялись отряды алжирских бойцов. Восстание началось неожиданным для французов нападением на административные здания и казармы войск 1 ноября 1954 г. Это было началом национально-освободительной войны алжирского народа. Эта борьба была подхвачена в Марокко и Тунисе. Наиболее ожесточенные бои тогда развернулись на востоке Алжира у границы с Тунисом и в горной Кабилии.