ваемым кошмаром, как «горные джунгли» алжирских городов, как горный район Эль-Аурас! Нет сомнения, да и сами алжирцы этого не скрывают, что без помощи извне они бы не смогли справиться с более многочисленным и лучше вооруженным противником, каким была Франция, ведь только один Французский иностранный легион превосходил по численному составу все вместе взятые подразделения алжирских партизан. СССР принадлежит львиная доля в этой помощи. Именно из СССР по большей части и доставлялось алжирцам оружие, захваченное в ходе Второй мировой войны у Германии и ее союзников, а также оставшиеся стволы собственного производства того же времени. Немецкие скорострельные пулеметы «МГ-39» и «МГ-43», пистолеты-пулеметы «Шмайсер» «МР-38» и «МР-40», фаустпатроны, советские пулеметы Дегтярева и Горюнова, пистолеты-пулеметы Судаева и Шпагина неплохо проявили себя в условиях алжирских гор и песков, сослужив добрую службу своим новым владельцам. Особенно благодарны алжирские моджахеды были за поставки крупнокалиберных зенитных пулеметов «ДШК». Вот и тянулись бесконечные караваны с оружием и боеприпасами в Алжир из сопредельных стран. О том, как отразились поставки оружия из СССР и Чехословакии на ход войны, свидетельствуют данные. Если к ноябрю 1957 г. алжирцам удалось повредить или сбить 20 самолетов и вертолетов противника, то к февралю 1958 г., когда военная помощь достигла моджахедов, эта цифра достигла 70.[655] Невероятным напряжением людских и финансовых ресурсов Франции удалось нанести повстанцам ряд чувствительных ударов. Так, в приводимой советскими военными специалистами карте боевых действий в конце 1958-го — начале 1959 г. из списка «партизанских районов» исчезли массивы с центрами в Саиде, Маскаре, Тиарете и Сетифе.[656] Это было связано с разгромом действовавших там моджахедов. Именно в это время происходит смена генерала Салана на генерала Мориса Шаля. Тем самым французское командование повторяло «вьетнамскую ошибку» — частую смену местных «алжирских» командующих, что приводило на некоторое время к дезориентации войск и военного управления. Но с заменой Салана на Шаля происходит смена тактики антиповстанческих операций: теперь французы и легионеры окружали плотным кольцом партизанский район и медленно сдавливали вокруг него кольцо, стараясь уничтожить всех моджахедов.[657] Эта тактика и принесла свои плоды. В декабре 1958-го — ноябре 1959 г. основные силы алжирского сопротивления были разгромлены. Следует отметить, что во многом это произошло из-за того, что силы французов, имевшиеся при Салане в размере 200 тысяч человек, были с приходом Шаля увеличены в 4 раза! Но повстанцы еще продолжали действовать в районах горной Кабилии, вокруг Тизи-Узу и Филиппвиля, в горах Эль-Аураса,[658] вокруг Тлемсена и Милианы.[659] В то же время окончательному разгрому моджахедов помешала политика. Нажим «мирового сообщества» в виде левых по всему миру с подачи СССР привел к тому, что Франция была вынуждена снизить остроту военных операций, что позволило боевикам восстановить силы. Слишком большие уступки, сделанные кабинетом де Голля моджахедам и коммунистам, вызвали протест армии. Герой Алжирской кампании, генерал Шаль 22 апреля 1961 г. поднял мятеж против такой политики, понимая, что ее итогом станет потеря Алжира и все многотысячные жертвы этой войны, принесенные Францией вообще и Легионом в частности, будут напрасны. По самым скромным оценкам, французские потери к тому времени составили 25 тысяч человек убитыми, а боевые потери алжирцев составляли 200 тысяч человек убитыми. Значительная часть как «своих», так и вражеских потерь приходилась на легионеров. В этом мятеже французское военное командование в Алжире полностью поддержало легионное начальство, всегда бывшее правой рукой Шаля в ту войну.[660] Именно Иностранный легион был ударной силой путча.[661] По свидетельству современников, за это генерал де Голль расформировал несколько полков Иностранного легиона, сильно сократив его численность. Сами алжирцы называли Легион «наиболее оголтелым вооруженным аппаратом колонизаторов».[662] Легион этого не простил. Ультраправые французские офицеры в тесном союзе с Легионом и особенно теми его питомцами, которые в результате разгона нескольких его полков оказались не у дел, создали террористическую организацию ОАС, «Секретную вооруженную организацию». Она занималась физическим устранением неугодных им лиц во власти и «быту», которые выступали за «левый» курс де Голля и всячески его поддерживали. Одним из первых от рук легионеров-оасовцев пал начальник полиции Сиди-Бель-Аббеса Андрэ Буль, чрезмерно докучавший им и бывший сторонником де Голля. Он был убит в тот момент, когда он уже садился в самолет, улетающий в Париж к де Голлю. Не оставил Легион и самого де Голля. Вне всякого сомнения, что в большинстве покушений того времени на этого лидера большую роль сыграли легионеры, иногда бывавшие очень близко к успеху по устранению ненавистного вождя Франции, но так и не сумевшие воплотить в жизнь свои мечты. Расформирование отдельных полков Легиона тоже происходило довольно странно. Легионеры толпами оттуда уходили в ОАС, унося не только личное оружие, но и даже станковые пулеметы и радиостанции.[663] По сообщению французского еженедельника «Экспресс», в ОАС при этом имелись такие подразделения террористов, многие из которых были эсэсовцами, «где легче всего понимают человека, если он говорит по-немецки».[664] Штаб ОАС возглавил генерал Гарди, бывший инспектор Французского иностранного легиона.[665] Одну из главных ролей в ОАС тогда играл «знаток и душа Легиона» генерал Салан, прославившийся еще участием в подавлении восстания друзов в 1925–1927 гг. в Сирии, жесткий критик «умиротворения» Алжира «по де-голлевски». Положение французов затрудняло и выращенное их собственными руками детище — алжирская вспомогательная армия, в свое время воевавшая в Марокко и Индокитае и поднабравшаяся там опыта. Ее части весьма слабо помогали французам и легионерам, которые с презрением и враждебностью относились к алжирцам еще с Вьетнамской войны. Кроме того, алжирцы часто дезертировали, унося оружие и пополняя ряды повстанцев. Это была довольно большая проблема для французов, которую им так и не удалось положительно решить. Только в результате засад и нападений на легионеров и французов 2 и 3 января 1959 г. стал подрыв 3 эшелонов, гибель и ранение 297 человек и пленение 11 легионеров. Однако те также сильно потрепали ее войска. В ноябре 1960 г. моджахеды совершили ряд успешных нападений на французские посты на востоке Алжира, многие из которых охранялись легионерами. При этом повстанцы убили десятки солдат и офицеров противника, освободили многих из захваченных своих собратьев, которые, будучи задержаны французскими властями, находились там же, при постах.[666] Усилились нападения и на железные и шоссейные дороги, результатом чего становилось разрушение их инфраструктуры и уничтожение сотен французских солдат и легионеров.[667] Из всех французских войск особенно досталось легионерам, которых пихали во все «дыры». Легиону, из-за растущих потерь, постоянно требовалось для пополнения потерь новое «пушечное мясо». Его «доставали» разными способами. Одним из них были открыто действовавшие вербовочные пункты в Европе, главным образом, в Германии. По явно завышенным цифрам, тогда в Алжире было в некоторых подразделениях до 80 % немцев.[668] Дело в том, что нередко «немцами», чтобы запутать следы, себя называли выходцы из бывшего СССР и стран Восточной Европы, находящихся под советской оккупацией. Надо учитывать и то, что сами французы в большинстве случаев вели учет «национальностей» именно по формальным документам, в которых волонтеры указывали не только вымышленные имена и фамилии, но и «новую» национальность. Более правдоподобные цифры приводит корреспондент немецкой газеты «Вельт дер Арбайт» Берндт Энегельман, говоря, что в Алжире тогда находились до 40 тысяч немецких легионеров и что «немецкую речь можно было услышать на каждом шагу».[669] Если учитывать конечную цифру легионеров Французского иностранного легиона на 1962 г., то получится, что немцев в таком случае там была треть от всего состава. В 1960 г. французам удалось пополнить легионерский состав десятками и сотнями русских и жителей СССР вообще. Это произошло при следующих обстоятельствах: 1960 год стал годом «африканской независимости».30 июня 1960 г. Бельгийское Конго, нынешний Заир, также объявило о своей независимости. Во главе конголезского правительства встал один из лидеров партии Национальное движение Конго Патрис Лумумба. Во главе вооруженных сил молодой африканской республики — «Общественных» или «Народных» сил был назначен родной дядя Патриса Лумумбы — Виктор Лундула, бывшим армейским санитаром. Начальником штаба вооруженных сил Конго стал бывший армейский сержант Жозеф Мобуту. СССР поспешил сразу же признать новообразовавшееся «антиимпериалистическое государство». Конго решено было оказать материальную и техническую помощь. Материальная помощь была оказана на сумму в размере десяти миллионов США. В Конго также были направлены разнообразные машины, техника, оборудование для ее ремонта, обслуживающий персонал, оружие, а также советские военнослужащие для подготовки конголезской армии. Насколько оперативно действовали советские круги, видно из того, что уже 3 июля 1960 г. из Кронштадта в направлении конголезского порта Матади вышли два борта, на которых находились 3 тысячи специально отобранных для этой цели солдат и офицеров Советской Армии. При этом некоторые подразделения перебросили из Казахстана. Так, например, один из железнодорожных батальонов был переброшен со станции Державинка Атбасарского района Акмолинской области. Одели «интернационалистов» в комбинезоны из «чертовой кожи», выдали береты синего цвета и клетчатые рубашки-«канадки». На этих же кораблях было и вооружение «интернационалистов» — от стрелкового оружия до бронированных автомобилей. Транспорты шли под флагами торгового флота СССР. Путь до Конго по морю продолжался 2 недели. За это время советских солдат усиленно обучали бельгийскому и французскому языкам. Главным образом, это обучение сводилось к знанию технических терминов по автомобильному и железнодорожному транспорту. Однако в то же время события в Конго развивались совсем не по сценарию, который был разработан ГРУ, под руководством которого происходила операция. «Народная армия» под командованием Жозефа Мобуту, в которой подняли мятеж бельгийские офицеры, вышла из-под контроля власти Лумумбы. В стране воцарилась анархия. Воспользовавшись этим, для подавления национально-освободительного движения в Конго 9 июля 1960 г. высадились бельгийские парашютисты из метрополии. Анархия усилилась с объявлением Моизом Чомбе о независимости и от Бельгии, и от Конго провинции Кананга. В то же время бельгийцы усилили натиск на конголезцев. 13 июля 1960 г. бельгийские парашютисты генерала Гейсена высадились в аэропорту Леопольдвиля — Нджили, и к вечеру 16 июля «национально-освободительное движение