– М-м-м, – слишком долго для такого простого вопроса о событиях двухдневной давности протянул Василий Ильич.
Было очевидно, что супруги вовсю открещиваются от знакомства с Каролиной, но делают это крайне неумело. Было даже немного неловко за этих двух явно неглупых людей. Их версия не выдерживала критики хотя бы даже в свете тех писем, что мы нашли в почтовике, где Каролина называла Фролову своим учителем, а Фролова была с этим согласна.
Борис продолжал сыпать вопросами, стараясь, как обычно в таких случаях, поймать на противоречиях.
– Так что это было? – повторил вопрос Борис.
– Ничего, она ничего не приносила и не забирала. Простой визит вежливости, – нашлась наконец Ирина Михайловна.
В этот момент Стас обратился к понятым:
– Понятые, обратите, пожалуйста, внимание! Что это?
Следователь указывал на какую-то небольшую книжку, которая лежала на столе рядом с компьютером.
– Это какое-то учебное пособие, наверное, – сказала соседка, приглашенная из квартиры напротив.
– Можете прочесть фамилию автора? – предложил следователь.
– Иванова Каролина Сергеевна.
– Это вам принадлежит? – спросил Борис у Фроловых.
– Да.
– Методичка датирована нынешним годом…
– Точно, – вставила Ирина Михайловна. – Это действительно принесла Каролина, у нее вышло новое пособие, и она предложила с ним ознакомиться. Я просто забыла упомянуть.
– И вы ознакомились?
– Еще не успела.
– Почему на вопрос о том, принесла ли что-то Каролина, вы не упомянули это пособие?
– Э-э-э, не придали значения. Это очень обычные в научной среде вещи, – проговорила Ирина Михайловна, закатив глаза.
– Подарить методичку – это как визитку вручить. – Голос Василия Ильича звучал уже значительно увереннее, однако успокаиваться Фроловым было рано.
– Помимо этой методички Каролина больше ничего не приносила? Может быть, еще что-то вспомните? Что-то предлагала вам, или вы ей предложили что-то?
– Что мы можем предложить Каролине? – выпалила Ирина Михайловна. – Или она нам? Мы работаем в разных структурах. Она в военном вузе, мы – в университете, в светском учреждении. Все, что мы можем, – это обмениваться опытом и вот – методическими материалами, как вы уже видели.
– Понятые, подойдите, – снова обратился Стас к двум соседкам, которые, судя по бегающим глазам и заострившимся от любопытства носам, уже предвкушали, как будут судачить об обстановке и страшных делах в профессорской квартире.
– Что вы видите?
– «Учебный центр русского языка для иностранцев. Бизнес-план», – прочитали женщины нестройным дуэтом.
Взглянув на документ, Фроловы изменились в лице, и Василий Ильич произнес сакраментальную киношную фразу, чем сразу перечеркнул все свои предыдущие старания отдалиться от Каролины:
– Мы будем говорить только в присутствии своего адвоката.
Борис согласно кивнул и уставился в документ, услужливо разложенный Стасом на столе. Первая же страница документа гласила: «Состав долей участников ООО».
Согласно этой бумаге Каролина входила в планируемое предприятие с сорока процентами участия как автор оригинальной методики. Фроловы – с шестьюдесятью долями (то есть двумя долями по тридцать), обеспечивая договоренность с руководством университета о предоставлении учебных помещений в зданиях университета на льготных условиях, оборудования, материалов и главное – возможности проведения коммерческой деятельности, которую не давал военный Институт связи, в котором работала Каролина.
– Так не было, говорите, совместной деятельности? – иронично скривился Борис, листая бумаги.
Однако супруги уже замкнулись от нас, подобно свежим устрицам, и активно названивали куда-то по телефону.
Законный представитель супругам был весьма необходим, потому что Садыков позвонил и сообщил, что в гараже по указанному адресу машины Фроловых не оказалось.
– В ремонте, – ответил Фролов, и его умные честные глаза засветились столь неподдельным изумлением, словно его, здорового и адекватного, вдруг предложили поселить в палату сумасшедшего дома к Наполеонам и Штирлицам. – Но, позвольте… При чем тут моя машина?.. – Тут он осекся и под строгим взглядом Ирины Михайловны замолчал, еще сильнее опустив плечи, несмотря на то что это казалось уже невозможным.
– В каком ремонте ваша машина? – настаивал Борис. – Давайте номер автосалона, мы туда позвоним.
– Нет номера. Это не официальный ремонт, – тихо проговорил Василий Ильич и замолчал, на сей раз действительно до приезда адвоката.
Глаголы движения
Я уже собирался звонить Ольге, чтобы отменить назначенную в «Абажуре» встречу, но она вдруг позвонила сама.
– Срочный сбор. В институте ЧП, – проговорила Ольга и едва слышно добавила: – Готовься, Саша, это твои. Мачихо в бешенстве.
Спрашивать, что случилось, не было ни времени, ни возможности, по второй линии мне звонила Виктория.
– Я возвращаюсь, – с места в карьер брякнула тетка, и слов на ветер она бросать явно не собиралась, потому что звонила из аэропорта.
– Что за срочность?
– Фроловы – это не то, – проговорила она торопливо. – Я тут кое-что поинтереснее обнаружила… Причем это сразу было на всеобщем обозрении, а мы и не замечали… Все, некогда, я еду. Пересадка в Москве, ждите завтра утром.
Она отключилась.
В ту же секунду телефон зазвонил снова.
– Саша, бегом! Грозит увольнением! – снова раздался шепот Ольги в трубке.
Я сказал Борису, что буду через час, максимум через два, и вызвал такси.
Майор Мачихо и правда был в бешенстве и в полной боевой готовности. Несмотря на то что занятия уже закончились, он ухитрился созвать всю кафедру. Не хватало только Каролины. Как только я открыл дверь, Мачихо набросился на меня, как сторожевая собака на незваного гостя.
– Что это такое, Александр Сергеевич? – вопрошал Мачихо, потрясая перед моим носом тетрадями. – Что это, я вас спрашиваю?
– Тетради, товарищ майор.
– Правильно, – с иезуитским прищуром протянул Мачихо. – А чьи это тетради? Догадываетесь?
– Видимо, моих студентов, – поддался я.
– Правильно. А что здесь написано в тетрадях ваших студентов?
– Хотелось бы верить, что домашнее задание.
– Что вы сейчас изучаете? Где ваш учебный план?
По учебному плану мы изучали глаголы движения. Уроки проходили интересно, потому что я как раз стал применять игровые приемы, описанные Каролиной. С учетом национальной специфики получалось забавно и в общем-то, если не считать случая с афганским космонавтом, я был вполне доволен.
– Ахмадшах, – обратился я к старосте на одном из таких уроков, вывешивая на экране электронной доски карту Кабула.
– Да, товарищ преподаватель, – подскочил Ахмадшах, то заглядывая мне в глаза, то внимательнейшим образом изучая картинку.
– Давайте представим, что я прилетел в Кабул к вам в гости. Я звоню по телефону и спрашиваю, как мне доехать до вашего дома. Объясните мне, пожалуйста.
Выслушав мой вопрос, Ахмадшах важно кивнул в знак того, что задание ему понятно, однако отвечать не торопился.
– Давайте, Ахмадшах, расскажите, как мне надо ехать, далеко или близко, на каком автобусе? Как найти остановку? Пойти прямо или сначала направо или налево? – подсказывал я.
Ахмадшах в растерянности оглядел класс. Ребята смотрели на нас с нескрываемым любопытством и каким-то затаенным злорадством.
– Саша-джан, – наконец мягко проговорил Ахмадшах. – Товарищ преподаватель. Нельзя так.
– Нельзя? – Я был удивлен, но решил настоять на своем. – Ахмадшах, это игра. Давайте представим, что я прилетел в Кабул.
– В Кабул? – с места уточнил Билал с таким видом, будто спрашивал: «Точно в Кабул? Вы уверены?»
– В Кабул. В Кабул. Я в Кабуле. Стою в аэропорту. Звоню Ахмадшаху. Алло, Ахмадшах…
Я изобразил звонок телефона, и Ахмадшах с важностью, свойственной полным людям, полез в карман, доставая оттуда воображаемый телефон.
– Алло, Ахмадшах! Это преподаватель Саша звонит…
– Здравствуйте, Саша-джан, – расплылся Ахмадшах в улыбке и показал открытую ладошку с псевдотелефоном, поясняя остальным: – Это Саша-джан! Он в Кабуле!
Остальные загудели, передавая друг другу по цепочке ту же радостную улыбку: «Саша-джан», «Ай, молодец!», «Саша-джан приехал!», «Самый лучший преподаватель приехал!», «Дорогой наш приехал!» Они, как обычно, переигрывали, льстили сверх всякой меры, но я не останавливал их, они говорили – это главное.
– Скажите, пожалуйста, Ахмадшах, – начал я. – Как доехать до вашего…
– Э-э-э, Саша-джан, – прервал он меня без всяких церемоний. – Вы гость. Зачем как доехать? Что обижаете! Сейчас чуть-чуть сиди, чуть-чуть жди, кофе пока пей. Ахмадшах едет с машина… На машина… На машине. Падеж номер шесть. Дорогой преподаватель встречать! Потом едем в ресторан. Там шашлык, кебаб, пилау…
Так они упорно продолжали называть плов, считая слово «плов» варварским искажением правильного варианта. Кстати, местный плов они тоже признавать отказывались: видимо, с этим и была связана дифференциация. Плов – это наше, российское убожество из непонятного китайского риса, а пилау – настоящий плов, с длинными, чуть коричневатыми зернами девзира. Два плова – два слова.
Меж тем Ахмадшах продолжал:
– Преподаватель кушать. Вкусно! Потом едем отдыхать. На озеро. Там друзья, можно сидеть, можно слушать музыку, можно кальян…
Я посмотрел на довольную физиономию Ахмадшаха, на еще более довольные лица всех остальных участников этого телефонного курултая и понял, наконец, где промахнулся. Ладно. Ок. Сама ситуация для Востока нереальна – дорогой гость не будет сам добираться из аэропорта. Хорошо, понятно. Я поблагодарил Ахмадшаха за гостеприимство и решил поменять условия задания.
– Вам надо добраться из Праги до Лондона.
Тут выяснилось, что и это задание тоже никуда не годится. Несмотря на то что я вывел на экран карту Европы, они сразу же забраковали Прагу по причине того, что ехать в Прагу никто из них в ближайшее время не собирался и дел у них там не имелось. По поводу Лондона предположения были, но тоже не слишком уверенные.