Боеголовки были частично уничтожены, а частично демонтированы и приведены в состояние «относительной неготовности». Боеголовки, свезенные с трех баз – Аркона, Мино и Делоса, попали на Нордвест.
В сопроводительных документах было указано, что сохранившихся относительно неготовых боеголовок две тысячи сто сорок шесть штук. Вся Галактика считала, что боеголовок сто сорок шесть штук. Один Денни Хилл, гражданский техник базы, не поленился как-то пересчитать новейшие, хотя и небоеготовые боеголовки, и оказалось, что их две тысячи сто пятьдесят восемь штук. Каким образом произошел такой странный сбой, Денни Хилл не знал и любопытствовать не собирался, но факт был тот, что боеголовок было на двенадцать больше, – и нигде это отражено не было. Боеголовки лежали в гигантском хранилище с системой сигнализации, приведенной в негодность «корнями» – местной анаэробной формой жизни, и раз в месяц Денни Хилл должен был учинять хранилищу перепись. Вообще-то это должна была делать комиссия из трех местных служащих и федеральных инспекторов, но у армии не было денег на всякие там глупые комиссии, а на базе не было достаточного количества служащих, поэтому перепись учинял один Денни Хилл.
Через две недели на планете с красивым названием Грация к пребывавшему в отпуске Денни Хиллу подсели в кафе двое. По своему опыту Денни никогда бы не зачислил их в студенты: оба мужика были длинные, крепкие и поджарые, словно породистые борзые, и у одного, того, что помоложе, в вырезе спортивной майки виднелся давнишний страшный шрам. Это были Киссур и Ханадар.
– Привет от Лоре, – сказал Киссур.
– Привет, – настороженно сказал Денни Хилл, – а почему вас двое?
– Считай, что нас не двое. Считай, что ты видишь человека и его тень.
Денни Хилл, не очень-то удовлетворенный таким объяснением, молча хлебал суп.
Киссур сидел неподвижно. Он хотел, чтобы Хилл заговорил первым.
– Это правда, что ты хочешь купить товар?
– Да.
– Сколько?
– Двенадцать.
– Штука – три миллиона.
– Один девятьсот.
– Два семьдесят пять.
– Один восемьсот.
– Два пятьдесят. Это себестоимость.
– Краденое не продают по себестоимости.
– Когда эти пташки долетят по назначению, контрразведка готова будет выложить по десять миллионов за сведения об их прописке.
– Они никуда не полетят, – сказал Киссур.
– А Лоре говорил мне другое.
– Мало ли что говорит Лоре. Я – слуга императора. Неужели ты думаешь, что государь из рода Амаридов и человек из рода Белых Кречетов будут покупать твои игрушки, чтобы разнести на кусочки супермаркет? Разве ты не знаешь, что мы – союзники Федерации? Федерация не очень-то встанет на уши, услышав, что ее союзник прикупил себе пару цацек без разрешения.
– Ну, это другое дело, – согласился Денни. – Два миллиона за штуку и еще новый паспорт, потому что я не хочу быть поблизости, когда там станут выяснять, кому давать орден за военную помощь союзникам.
Через месяц на базу Норд-вест прибыл очередной корабль с продовольствием в пестрых коробках. Обратно корабль должен был увезти списанное локационное оборудование. Система погрузки была полностью автоматизирована, и грузил оборудование Денни Хилл. Вообще-то правила требовали присутствия двух операторов, гражданского и военного, контролировавших действия друг друга, но база была укомплектована персоналом ровно на четверть, и правила только занимали память в компьютере.
Денни Хилл сделал фальшивые резервные копии документов о погрузке и запер их в сейфе. Подделать файлы в самом компьютере он не мог, против этого дела компьютер был надежно защищен.
Спустя три дня Денни загнал в компьютер вирус «Джек-Потрошитель», вирус перезаписал начала файлов, и начальство приказало Денни вычистить компьютер и восстановить документацию по резервным копиям.
Денни вытащил из сейфа фальшивые резервные копии и записал их на вычищенном компе, уничтожив тем самым последние следы происшедшего.
Через три часа после отлета грузовой корабль «Антей» под бортовым номером 284-АР-354, порт приписки – Агасса, прибыл в Лаханский космопорт. График разгрузки корабля составлялся Лоре Сигелом, заведовавшим грузовыми перевозками. Некогда Лоре подавал большие надежды, но его социал-анархические убеждения, трехдневный срок заключения за оскорбление общественного порядка путем попытки выставить кандидатом в президенты Австрии купленную на свиноферме свинью, прохождение свидетелем по ряду громких террористических процессов и привычка к частой перемене мест привели к тому, что Лоре осел на этой окраинной планете в должности менеджера грузового сектора.
Лоре пригласил в разгрузчики пятерых или шестерых приятелей, которых никто особенно не хотел брать на работу после консультации с федеральной службой безопасности.
Вследствие всех этих причин разгрузка корабля под бортовым номером 284-АР-354 сильно запоздала и началась уже после того, как зевающий экипаж отправился спать в припортовую гостиницу.
Лоре вместе с друзьями выгрузил ящики со списанным радиолокационным оборудованием. Ящиков было на двенадцать больше, чем полагалось. С двенадцати лишних контейнеров выжгли знаки идентификации и запаяли их в новые оболочки. Новые контейнеры были погружены на корабль «Астра», летевший на планету Иссан. Согласно документам, в контейнерах находилось геофизическое оборудование, предназначавшееся для фирмы «Амбеко».
Контейнеры, однако, так и не попали на планету Иссан. Через три часа после взлета командир корабля достал из кармана коробочку, а из коробочки – парализованного, обитающего в лаханской пустыне жука-громовика, известного своей способностью генерировать электрические разряды до 370 вольт. Жук был засунут в рубке под кожух накопителя. Придя в себя, жук со страху разрядился, причинив тем самым легкие повреждения системе управления. Корабль вышел из гипера, и экипаж занялся устранением незначительной поломки. Пока техники ремонтировали повреждения и устанавливали их причину, двенадцать контейнеров были сброшены с корабля.
Корабль вскоре убыл по своим делам. Причина отклонения от курса в глубоком космосе была задокументирована и в заспиртованном виде предъявлена начальству. Начальство выбранило экипаж за небрежность, вследствие которой зловредный представитель местной фауны смог проникнуть на корабль, и лишило капитана премии.
Контейнеры тем временем были подобраны другим, небольшим кораблем, который летел чартерным рейсом, вследствие чего его нужда в оправдательных документах не была столь остра. Корабль назывался «Лаисса». Двенадцать контейнеров еще раз поменяли документы и теперь получили маркировку «медицинское оборудование». Корабль летел на планету Вею, на Ассалахский космодром.
Семнадцатого числа в месяц дождей, вечером у Теренса Бемиша запищал комм. Это был Шаваш. Они некоторое время обсуждали проект строительства никелевого комбината в Удуне, а потом Шаваш посоветовал своему другу продать акции Инисской Лесопромышленной корпорации, если такие у него есть.
– Да, кстати, – вспомнил Шаваш, – завтра в твой порт прилетает чартерный рейс, корабль «Лаисса», – пусть им там не докучают таможней и положат груз в такой склад, где не будет лишних датчиков.
– У меня все склады забиты, – отвечал Бемиш.
– А сектор 17В?
Сектор 17В представлял из себя целую серию складов и ангаров, обустройством которых занимался Ричард Джайлс. Стены их, обшитые свинцовым листом, изолировали любое излучение. Склады явно строились с расчетом на военное будущее, но Бемиш подозревал, что Джайлс использует их и сейчас для разных дел.
– А Джайлс?
– Джайлс не будет возражать, – хмыкнул Шаваш.
На следующий день в кабинете Бемиша раздался звонок. Это был Ашиник.
– Тут прилетел один чартерный рейс, – сказал Ашиник…
– «Лаисса»?
– Да.
– В 17В их.
Через полчаса Ашиник явился к Бемишу за «ключами» от сектора, – электронные его запоры требовали хитроумной системы шифров, и при складах имелась автономная управляющая система, опознающая хозяина по сетчатке. Система могла запомнить десять сетчаток, но пока в ее банке данных хранилось только две – Бемиша и Джайлса.
Груз, привезенный «Лаиссой», значился как «медицинское оборудование». Ничего удивительного. Через космодром каждые сутки проходило триста тонн медицинского оборудования. По расчетам Бемиша, на душу каждого вейского крестьянина должно было уже прийтись по полтора томографа.
Дело в том, что медицинское оборудование было единственным оборудованием, избавленным от таможенных пошлин, вот и везли под этим именем что угодно. Ведь не провезешь же буровую вышку, даже разобранную, в картонных упаковках с надписью: «газировка».
На этот раз груз был слишком тяжел, чтобы подаваться автоконвейером. Бемиш некоторое время смотрел, как заезжают в глубь секретного сектора грузовые платформы с огромными кубами опечатанных и выкрашенных зеленой краской контейнеров.
– Кому принадлежит груз? – полюбопытствовал Бемиш.
– Фирме «Аскон».
Вернувшись в кабинет, Бемиш проверил то, что ему было известно о фирме «Аскон». Фирма была учреждена два месяца назад и являлась дочерним предприятием компании «Венко». В число учредителей также входили два физических лица, которые предпочли остаться неизвестными, – наверняка полковник Джайлс и сам Шаваш.
Ай да Джайлс, ай да борец за демократию! Немудрено, что он не будет протестовать против использования дочерней фирмой своего склада!
Через три дня в доме Лоре, располагавшемся в получасе езды от космодрома, была вечеринка. В вечеринке участвовали сам Лоре, пятеро грузчиков и Киссур.
Лоре сказал:
– Не буду представлять нашего старого друга. Скажу только, что человек по имени Иршахчан две тысячи лет назад осуществил на его планете все то, о чем пять веков назад писал Маркс, а полвека назад – Шрайнер… Конечно, Иршахчан был ограничен временем и культурой, но в целом направление, взятое им, было верное. И я думаю, что никто больше Киссура не сделал для восстановления идеалов Иршахчана и Маркса. Сейчас мы должны быть горды, что хоть немножко помогаем Вее исправить то, что испортили наши соотечественники, одержимые духом капитализма.