«Мышкин, что ты делаешь, идиот, чертов придурок», – шептал он.
Случайно смахнув бокал с коктейлем, Леша забрался на барную стойку с ногами.
– А ну слезай, парень, сейчас охрану позову! – гаркнул бармен, но Леша только отмахнулся.
Злющий эскрит вытащил из-под стола Анохина. Как раз в этот момент заиграл бодрый микс, и сонная толпа начала танцевать энергичнее. Леша стянул футболку и, размахивая ею, как флагом, принялся притоптывать в такт музыке. Пара девчонок обернулась. Полутьма, череда незнакомых лиц, шум и громкие биты – и вот уже Леша потерял из вида Никиту. Он тут же представил, как тот, в очках, тянет его к выходу и…
«Черт бы тебя побрал, Анохин!» – выругался Леша и, когда начался припев, стащил штаны и, оставшись в одних боксерах, принялся танцевать греческий танец «Хасапико».
Послышались смешки, замелькали вспышки камер. Все в баре смотрели на Лешу, а он, раскидывал руки, выбрасывал коленца и двигал бедрами, мешая «Хасапико» то ли с русскими народными танцами, то ли со стриптизом.
Вдруг что-то грохнуло, и во всём баре вырубился свет. Началась суматоха и давка, и в темноте Леша увидел, как мелькнули где-то слева две перекрещенные линии.
Леша слез со стойки и пополз в сторону портала.
– Анохин! – крикнул он. – Никита!
– Леха! – послышался истошный вопль Анохина – Леха, уходи!
Леша не успел ответить: чья-то тяжелая рука схватила его и рывком, как мешок картошки, выбросила на улицу через окно. Мышкин приземлился на пустую дорогу, ободрав колени и ладони. По голой спине сразу забегали мурашки. Холодно. Жутко холодно.
– А чего он голый? – послышалось откуда-то сверху.
Леша поднял глаза. Над ним стояла худенькая девушка в черной футболке, блондинка, и тот же парень в темных очках.
– И что с ним делать теперь? – спросил парень.
– Да то же, что со всеми акабадорами. Избавься, – она накрутила на палец блондинистый локон.
Парень кивнул и потащил Лешу к воде. Темная гладь Москва-реки мелькнула почти перед носом. Мышкин собрал последние силы и лягнул противника пяткой в живот. Тот только усмехнулся. Но вдруг молодой человек закачался и, отпустив Лешу, полетел вниз. Вода не успела поглотить его: мелькнули две скрещенные линии, и парень исчез в портале. Блондинка завизжала и бросилась наутек.
Никита вытер мокрый лоб тыльной стороной ладони.
– Ты как? – спросил он.
– С-спасибо, – просипел Леша. Зуб не попадал на зуб – то ли от холода, то ли от пережитого страха.
Леша услышал гул приближающегося автомобиля. На дороге возник белый «Мини Купер», кажется, тот самый, за которым Леша и Никита прятались.
– В машину, быстро! – дверь открылась.
– У нас проблемы, – прошептал Анохин.
– Ох, Никитушка, ты даже не представляешь, какие, – послышалось с переднего сиденья.
В машине пахло сладким освежителем воздуха. Леша пролез на заднее сиденье, следом залез Никита.
– Ну что вы творите, чуваки, – сказал водитель. – Сорвали нам операцию.
Леша узнал его: это был парень с татуировкой в виде буквы «омега», присутствующий на акабадорском собрании. Сегодня на нем была серая кожаная куртка.
– Не просто сорвали, а вообще всё испортили, – едко заметила девушка, сидящая рядом с ним, и Никита недовольно засопел.
Леша узнал и ее: коротко стриженная девчонка со шрамом на подбородке, причем в той же самой толстовке MIT.
Ворсинки сиденья неприятно впивались в голые ляжки, и Леша заерзал. Ехали молча, даже радио никто не включил. Наконец Анохин нарушил молчание и шепнул Леше в ухо:
– Я знаю, куда нас везут. На Трибунал Акабадоров.
– Это плохо? – также шепотом спросил Леша.
Никита кивнул. Кажется, и без того бледный Анохин стал еще белее.
Когда доехали до Тверской, парень с татуировкой заглушил двигатель, остановившись посередине дороги. Девчонка посмотрела в навигатор. Леша заметил, что на нем, помимо маршрута, показаны ближайшие автомобили, как в приложении для заказа такси.
– Чисто, – сказала она. – На Тверской пока никого.
Парень снова завел двигатель, разгоняя автомобиль всё сильнее. Когда скорость подошла к сотне, впереди замаячили две перекрещенные линии, и «Мини Купер» помчался прямо на них. Леша невольно закрыл глаза, а когда открыл, ночные огни Тверской исчезли. Они оказались в подземном зале со множеством зажженных факелов по периметру.
– Дальше пешком, – бросила девчонка, и, оставив машину, они пошли по длинному коридору.
– Леша, да? – парень с татуировкой оказался рядом. – Возьми куртку, замерзнешь. Кстати, я Денис.
Он снял кожанку и накинул Леше на плечи. Тот хотел оказался, но руки сами потянулись к мягкой коже. И сразу стало теплее.
– Зачем вы на «Стрелку» поперлись? Мы за Эдуардо и Машей Суровцевой который день гоняемся. И как вы поняли, что они там?
– Я подслушивал, – тихо признался Анохин, – когда вы говорили, что поедете туда.
– Эх ты, – Денис почти по-отечески потрепал Никиту по черным волосам. – Это не я вас сдал под Трибунал. Это Лея, – он кивнул на шедшую впереди девчонку. – Знал же, как она относится к дисциплине, зачем полез…
Наконец пришли. Пригнув голову, Лея исчезла за неприметной дверцей, и Леше с Никитой пришлось следовать за ней.
Они оказались в большом зале без окон. Деревянные сиденья уходили вверх амфитеатром, стены были выложены белыми мраморными плитами. Под потолком повисли черные квадратные флаги с изображением омеги. Леше показалось, что больше всего зал напоминал университетскую аудиторию.
Вокруг были люди. Сначала Леша не заметил их из-за полутьмы, но гул голосов нарастал, и вот уже ему показалось, что он в центре огромного пчелиного улья, и на него направлены сотни, тысячи любопытных глаз.
– Удачи, чуваки, – Денис пожал Леше и Никите руки и сел в первом ряду.
Где-то за Лешиной спиной раздался стук молотка, и Леша испуганно вздрогнул. Он увидел строгую женщину, восседающую на самом высоком стуле. У незнакомки были седые короткие волосы, но Леша всё равно не смог определить, сколько ей лет. Пятьдесят? Шестьдесят? Мышкин не мог отделаться от ощущения, что где-то эту женщину уже видел, что однажды они встречались, может, мельком. Почему-то ее твердый подбородок, и волосы, и жилистые руки, и пиджак темно-синего цвета – всё это казалось страшно знакомым, но ускользающим из памяти, как выскальзывает живая рыба из рук.
Женщина огладила строгий синий пиджак и еще раз постучала по ручке кресла маленьким деревянным молоточком.
– Нам конец, – пропищал Анохин. – Это Октябрина Кирова, глава акабадоров Москвы и Подмосковья.
– А она точно не из Эскритьерры? – фыркнул Леша. – А то ее имя похоже на чью-то больную фантазию.
– Нет, молодой человек, я не из Эскритьерры, – гаркнула Октябрина, и Леша, испугавшись, замолчал. «Или у нее слух, как у коршуна, или я слишком громко разговаривал», – подумал он.
Гул в зале быстро затих. Изумленные глаза и полутемные лица мелькали в свете факелов.
– Алексей Петрович Мышкин и Никита Александрович Анохин, – Октябрина перевела взгляд с одного на другого. – Сегодня вы сорвали важную акабадорскую операцию по поимке эскрита Эдуардо из Пигафетты.
– Мы не сорвали! – горячо возразил Анохин. – Я создал портал и отправил его обратно! У меня получилось!
– Никита Александрович, – Октябрина поправила на носу квадратные очки. – Вы помешали вашим товарищам. Вас чуть не заметили. Вы нарушили все мыслимые и немыслимые правила поведения акабадора и поэтому заслуживаете немедленного исключения из нашего сообщества.
Никита закусил губу.
– Стойте! – крикнул Леша. – Это из-за меня.
– А вам, Алексей Петрович, – Октябрина поджала губы, – следовало лучше изучить правила поведения акабадоров, прежде чем соглашаться быть напарником Никиты. Откуда такая уверенность, что вы годитесь для акабадорской работы?
Послышался одобрительный гул. Леша сморщился. Как же он устал в последнее время слушать, что он для чего-то не годится! Для учебы в школе для умных – не годится. Для того, чтобы стать акабадором, – тоже.
– Знаете что! – воскликнул он. – Никита ни в чем не виноват! Мы всего лишь хотели найти Люка Ратона.
Октябрина посмотрела на Лешу удивленно, и он, ощутив неслышную поддержку собравшихся, продолжил:
– Один инсептер, Князь, создал мальпира по имени Алтасар Льороно и вытащил его из Эскритьерры. И вместе с ним пропал его главный противник, Люк Ратон. Альто-Фуэго грозит опасность! Город поглощает Черная Вдова. Мы всего лишь хотели узнать, где найти Люка.
– Кто вам сказал об этом? – рявкнула Кирова.
– Эскрит, принесший мне стило! – соврал Леша и тут же прикусил язык.
А что, если акабадорам стило приносят не эскриты? Вот тут-то все и узнают, что он на самом деле инсептер! Но Кирова не нашла в ответе ничего странного.
– И вы посчитали, что сможете справиться с этим самостоятельно? – Октябрина улыбнулась кончиком тонких губ.
– А откуда было ждать помощи?
– Алексей Петрович, – Октябрина выдохнула. – То, что эскрит Люк Ратон в Эль-Реале – не более чем фантазия. Нелепый слух, который идет из Эскритьерры. Его никто не видел. У нас есть карты. Мы видим всех, кто сейчас находится в Эль-Реале. Но никто его не засек. Люка здесь нет.
– Это не фантазия, – прошептал Леша. – Не фантазия.
– Пообещайте мне, – Кирова перевела взгляд с Никиты на Лешу, – что выкинете историю о Люке Ратоне из головы и займетесь учебой – как акабадорской, так и школьной.
Мышкин и Анохин неуверенно кивнули.
– Заседание закрыто, – Октябрина стукнула молотком по ручке. – Идите спать.
– Но Октябрина Геннадьевна! – закричала со своего места девчонка в толстовке MIT, Лея. – Они нарушили дисциплину! Неужели для них не будет никакого наказания?
– Пусть глава их когорты придумает им наказание, – ответила Октябрина. Она встала и, не оглядываясь, вышла через маленькую дверь.
– Пронесло, – вздохнул Никита. – Спасибо, Лех.